Сбился ли Путин с пути?

Не стоит подозревать президента России в нерациональности. Напротив, каждый его шаг точно просчитан.

Уходящая неделя всех поразила внезапным решением Владимира Путина о выводе войск из Сирии. Оказалось, что поставленные задачи мы уже выполнили. А то, что запрещенное в России ИГ по сей день живее всех живых, — по-видимому, лишь частность, не влияющая на общее положение дел.

Никто не смог предсказать, когда Путин выведет войска с сирийской территории, так же как ранее никто не предсказывал, что он их туда введет. И в объяснениях, сделанных задним числом, комментаторы за минувшие дни не преуспели. Но, по большому счету, все сводится к двум вариантам.

Первый: Путин все же тайно договорился с США о каких-то компромиссах, включающих снятие (или смягчение) санкций, и теперь выполняет принятые на себя обязательства. Он, так сказать, разменял Крым на Донбасс с Сирией, и ныне сдает обратно то, что приобретал только ради торга.

Второй: Путин ни о чем не договорился со Штатами и понял, что «не прокатило». А значит, незачем держать воинскую группировку там, где ему на самом деле ничего не нужно. Лишняя война — пустая трата денег. В общем, войска вывели, объявили народу о достигнутой победе — и остались под санкциями, которые будем мужественно терпеть, затягивая пояса.

К тому, какое из этих объяснений правильное, вернемся где-нибудь по осени (когда цыплят считать принято), а пока обратим внимание на другое. При любой трактовке событий нельзя не заметить главного: Путин ведет себя очень рационально, стремясь приобрести личные выгоды (или, точнее, укрепить выстроенную им политическую систему). Как конкретно складываются схемы у него в голове, мы не знаем, но то, что они рациональны, нынешние события подтверждают.

Сколько было страхов из-за крымской истории! Аншлюс Крыма — аншлюс Австрии, путь к мировой войне. Еще больше страхов появилось, когда Россия ввела войска в Сирию: вот уж точно третья мировая. Тем, кто в это верил и кому уже мерещился призрак бесноватого фюрера, впору было подбирать себе уютное местечко на кладбище.

В это же время другой политический лагерь все чаще рисовал Барака Обаму с гитлеровскими усиками. Мол, настоящий фашизм исходит из Штатов. Бандеровщину возродили, в Крым чуть не прорвались. Только Россия, как сталинский СССР, стоит ныне на пути мирового зла, идущего из-за океана. Поэтому надо наращивать ВПК, укреплять армию, а пенсии индексировать лишь на 4% при тринадцатипроцентной инфляции.

Мысль о том, что США фашизировались и мечтают отбросить нас к Уралу, втюхивали только напуганным телезрителям. Читатель Интернета на такие сказки, понятно, не поведется, если, конечно, ему самому не проще думать именно так для поддержания психологического комфорта.

А вот мысль, что наш президент, мол, неадекватен, в Интернете присутствует постоянно. Порой даже знаменитые комментаторы толкают идейки типа того, что у него развилось стремление к смерти: раз в России не вышло процветания и все летит в тартарары, то ни наша страна, ни мир в целом жить вообще не достойны, и можно, значит, устроить такую заварушку с американцами, что выжившим в ядерном катаклизме впору будет переселяться на Марс.

На самом деле за все 16 лет путинского правления никакой неадекватности, тяги к смерти и тому подобных вещей не замечалось. Тяга к власти наблюдалась явная. Тяга к славе — тоже. Тягу к обилию государственных резиденций для отдыха не всякий, конечно, заметит, но Борис Немцов перед смертью успел составить полный перечень мест, где президент может с комфортом проводить время. А вот так, чтобы он по какой-то причине вдруг начал играть себе во вред, теряя власть, славу и материальные блага… Такого никогда не случалось. Наивный Дмитрий Медведев понадеялся было в 2011 году на то, что Путин устал под бременем государственных забот, а потому даст порулить преемнику еще один срок, но не тут-то было.

На пути Путина случались, конечно, неудачи по независящим от него причинам. Карьера в КГБ не задалась, поскольку СССР рухнул. Карьера у Собчака прервалась, поскольку рухнул Собчак. Но никогда Путин не рубил сук, на котором сидел. Напротив, он тщательно его укреплял: ставил подпорки, подвязывал веревочками, птичек подальше отгонял, чтобы на суку лишнего веса не было.

Владимир Путин — это олицетворенное жизнелюбие. Особенно с того момента, как стало ясно, что жизнь у него все же удалась. Как говорится, жить хорошо, а хорошо жить — еще лучше. Редкий россиянин способен выглядеть столь бодрым и моложавым в 63 с половиной года. Путин наслаждается своим успехом и ни в какую мировую войну Россию втаскивать не собирается.

Не стоит наивно полагать, что нормальный правитель должен заботиться о народе, а если не заботится — то он какой-то неадекватный. Правитель всегда ставит на первый план собственные интересы, так же как бизнесмен стремится не к удовлетворению потребностей покупателей, а к получению прибыли. И только если демократические механизмы заставляют правителя поддерживать уровень жизни в стране, он вкладывает силы в развитие экономики. Точно так же, кстати, бизнесмен концентрируется на качестве товара или низкой цене лишь в том случае, если его заставляет конкуренция.

До тех пор, пока сохранялась иллюзия, будто в России народ способен что-то требовать от властей, Путин проводил экономические реформы. К 2004 году выяснилось, что страна его обожает и позволит сделать практически любой политический шаг. На этой волне он нагнул бизнес, уволил Касьянова и выстроил под себя парламент. Все прошло «на ура», поскольку реальные доходы населения тогда росли благодаря прошедшим недавно реформам и пришедшим в Россию нефтедолларам. От новых реформ можно было с легкостью отказаться — ведь народ и так счастлив при благословенном правлении нефтегазового царя. Максимальную выгоду получали силовики и высшая бюрократия, но рядовым гражданам в нулевые годы тоже многое перепадало.

Пока у президента с народом была полная любовь, не требовалось ни Крым присоединять, ни в Сирии воевать. Как человек разумно мыслящий, Путин понимал, что лучше всего править, когда страна сыта и довольна, а на штыках сидеть крайне неудобно. Но после первого кризиса (2008—2009 годов) он задумался о способах сделать страну довольной, несмотря на отсутствие сытости. Попробовали накормить народ геополитическими амбициями — и вышло на удивление удачно. Путин, конечно, догадывался, что возвращение Крыма многим понравится, но что будет такая эйфория — вряд ли мог предполагать.

Из Сирии наша власть выжала все, что могла. По телевизору показали войну, в которой Россия спасает мир от страшной угрозы, да к тому же с расходами, не превышающими обычных затрат на военные учения. Что там на самом деле было, мы, понятно, не знаем, но предложенный телезрителю миф уже внедрится в сознание масс. Закреплять его можно даже без пребывания конкретной воинской группировки на Ближнем Востоке. Когда говорят музы Дмитрия Киселева, пушки могут помолчать. И без них мозги обывателя сумеют повернуть в сторону Кремля.

Подобный подход помогает максимизировать политические выгоды при минимизации усилий. Никакая реформа, помогающая поднять нашу экономику, таких политических выгод не даст. Кто не верит — пусть вспомнит судьбу Горбачева и Ельцина, которые реформами занимались, а пропагандой почти нет.

Путин не хочет повторить их судьбу. Он хочет повторить свою собственную — ту, которая улыбалась ему при нефти по $140 за баррель. И если ныне при дешевой нефти можно, «продавая» Крым, имперское величие и геополитические амбиции, извлекать ту же самую прибыль, президент будет делать это уверенно и рационально. Как все, что он делает.