Пригласительный от Высоцкого.

Весна 1977 года была и весной моей жизни. Прошел год, как я демобилизовался. Срок достаточный, чтобы привыкнуть к гражданской жизни: вернуть силу челюстным мышцам, ослабленным жидкой пищей, побаловать себя пирожными вместо бутербродов с маслом и сахаром, привыкнуть к легкой обуви и каждодневному душу, а главное - насытиться книгами и театром.
В то время в Москве самым популярным был «Театр на Таганке». Одно только участие Высоцкого в спектакле уже вызывало ажиотаж. Легендарная когорта актеров: Славина, Демидова, Филатов, Золотухин, Бортник ... с главрежем Любимовым, играли такие спектакли, что все они в моей памяти до сих пор не стерты. Каждый раз я выходил из театра потрясенный и немой, не в силах объяснить, ни себе, ни другим, что творилось в моей душе, возмущенной и восхищенной их лицедейством.

Попасть на «Таганку» было заветной мечтой москвича и практически несбыточной, поскольку билетов в кассе до начала продажи еще, а после начала, длиннющая очередь жаждущих обнаруживала, что их уже не было. Пока я был в армии, по Москве давно уж прошла волна читки романа М. Булгакова «Мастер и Маргарита». Конечно, хотелось наверстать, пошел в библиотеку и ... обломался. Библиотекарша на мой вопрос есть ли свободный экземпляр «Мастера и Маргариты» пристально посмотрела и ласково спросила:
- А Вы знаете, что эта книга не рекомендована к чтению?
- Как это? Кем же? - оторопел я, впервые услышав такое.
- Неужели не понимаете? – подняв глаза к потолку, ответила она.
- Не понимаю – настаивал я.

- Подумайте – настаивала она и, пока я думал, быстро скрылась среди стеллажей. Конечно, через друзей я достал ксерокопию журнального издания и, по тем временам, это уже было счастьем. Прочитал. Понял, почему книга не рекомендована к чтению, но не понял почему ее вообще издали.
Как это по тем временам бывало, на дружеских посиделках завязался разговор о книгах, о театре. И надо же, тут же приятель ошарашил: «На «Таганке» объявили премьеру «Мастера и Маргариты!». Вот бы достать билеты! – размечтались мы. Но, куда там, без блата или сумасшедших денег, как мы полагали, нечего и нос совать в кассу. Помечтали, погоревали да и разошлись.
-Сынок, хочешь на «Таганку»? – раздался голос мамы из кухни.
- Да, а почему ты спрашиваешь? – немало удивился я.
- Ну, я могу попросить у Володи - обыденно так говорит, словно речь о соседе.
- Какого Володи, мама? – стал я уточнять.
- У Высоцкого. Я же слышала, о чем вы говорили - добавила она.
Всю жизнь ее звали Манька, Машка, Дмитриевна, а Марией только по паспорту. Она была красивой: голубые глаза, хорошая фигура, блондинка. А жизнь ее не баловала: в 24 года с двумя малышами на руках осталась одна, но не запила, не сломалась; с 6 классами образования уехала из барака подмосковного рабочего поселка, дала детям образование.

Красота ее к 40 годам не увяла, только приходилось прятать руки: набухшие вены и побитые работой пальцы выдавали ее крестьянское происхождение.

- Мамуля, но какое ты имеешь отношение к нему? – продолжал я, но уже ласково. Как, моя мама и ... Высоцкий?! Сразу и не поверишь, хотя почему бы и нет. В ту пору, когда она работала официанткой, в ее жизни случались встречи и с Гагариным, и с шахматными звездами, а однажды, она отдыхала в Трускавце и один член политбюро, а в дальнейшем президент бывшей союзной республики, сильно ее напугал предложив стать тайной любовницей. В тот год она устроилась на «интеллигентную» должность - завскладом стройматериалов. А склад то был в подвале старого дома недалеко от театра на Большой Коммунистической улице, и, как только сегодня выяснилось, туда уже не раз приходил Высоцкий. Уходя он обязательно спрашивал: "Мань, может тебе, что нужно? Говори, не стесняйся», но она, странная такая, ничего не просила и денег не брала. Узнав такое - я обомлел.
- Мамулечка! – взмолился я, - ну что тебе стоит попросить у Володи билет хоть на какой-нибудь спектакль?
- На любой? - уточнила она.
- На любой, на любой, но лучше на «Мастера и Маргариту» - "скромно" попросил я, в душе надеясь на чудо.
- Ну, ладно, спрошу - согласилась она, как всегда не в силах мне в чем любо отказать.
- А когда он придет к тебе? - продолжал я.
- Не знаю, но пару раз в месяц до сих пор заходил, а там уж как повезет - обнадежила мама.
Прошло несколько дней, неделя, две недели, месяц и я, признаться, уж и перестал встречать ее с работы дежурным вопросом: «Был, приходил?». И вот, однажды, я пришел поздно, она уже спала, а на кухонном столе лежал пригласительный билет на спектакль «Мастер и Маргарита» на два лица и подпись - Высоцкий. Утром, улыбаясь, мама рассказала, как все было. Появился он как всегда неожиданно, быстро что-то взял и уже пошел к выходу, как она окликнула его: "Ой-ой, Володя, погоди!". Он вернулся, спросил: «Ну, Маня, чего хочешь?». "Володь, чуть не забыла, сын у меня просил помочь купить билеты на какой-нибудь спектакль - и чуть запнулась,вспомнив, что же я просил, продолжила - или на «Мастера» или на «Маргариту». Высоцкий осел в кресло купца Третьякова, которое мама, в свое время нашла на помойке вместе с сундуком старинной одежды, и долго смеялся, хлопая себя по коленке. Отдышавшись, он достал красивую бумажку, подписал ее и, со словами: «На тебе, деревня, и на «Мастера» и на «Маргариту», - двинул ее на середину стола и удалился.
С того дня я стал блатным театралом... до печально памятного лета 1980 года.