Гримасы абанкинизма

Критический анализ извращенной логики реформаторов образования.

В своем блоге Ирина Абанкина, директор Института развития образования ГУ ВШЭ  – известная реформаторша, причастная к созданию знаменитого закона ФЗ-83 опубликовала материал «Школ должно быть меньше». http://slon.ru/blogs/abankina/post/417258/ Видимо, подвиг ее к этому шагу скандал с закрытием школ в Ульяновске. Разберем ее утверждения.

Абанкина: В Ульяновской области сейчас к закрытию готовятся несколько школ. Закрывать или не закрывать школы – вопрос сложный. Ситуация с бюджетом сложная практически во всех регионах и муниципалитетах. По итогам предыдущих лет можно говорить, что сфера образования – одна из самых неэффективных отраслей социальной сферы. Масштабы неэффективности, которые рассчитаны в соответствии с методикой Минрегионразвития, практически во всех регионах составляют сотни миллионов рублей, а в некоторых субъектах – превышают несколько миллиардов.

Г. Абанкина не видит из-за отдельных деревьев леса. Экономический эффект от образования нельзя рассчитывать как эффект от коммерческого предприятия. Школа не приносит прибыли, образование – дело затратное. Но экономический эффект для страны в целом колоссален. Ибо главная производительная сила – это человек. Чем образованнее человек – тем более он ценен, в том числе и  для экономики. И высшее образование тоже имеет эффект, не в прибыли заключающийся. Подсчитано, что человек с высшим образованием трудится в несколько раз производительнее человека без образования. Как можно поэтому образование называть одной из самых неэффективных отраслей социальной сферы?!

А: У нас нет ни одного региона, который справлялся бы с установленным целевым значением соотношения «учитель–ученик». Сейчас на одного учителя должно приходиться 15 учеников, но в среднем на учителя приходится 9,6 ученика. Есть и такие регионы, где и до 5,6 доходит. Относительно благополучно на фоне других ситуация выглядит в Калининграде, Чувашии, на Северном Кавказе, где на одного учителя в среднем приходится 13 учеников. Но все равно, установленной нормы в 15 учеников нет ни у кого.

Таким образом мы получаем неэффективные расходы на избыточный педагогический персонал. При том, что известны зарплаты учителей, посчитать такую неэффективность очень легко. Перед регионами стоит серьезная задача по снижению неэффективности. Понятно, что довести число учеников до 15 невозможно, но оставлять все как есть нельзя.

Я считаю, что показатель 1 к 15 необходимо приблизить к реальности, к примеру, снизить до уровня 12–12,5 ученика на учителя. При этом должен быть введен обязательный учет особенности расселения в регионе, должна учитываться территориальная доступность детей к школе.

У Абанкиной чисто рыночно-затратный подход к образованию. Конечно, с этой точки зрения, чем больше учеников учит учитель, тем лучше. И чем больше учеников набито в классе, тем меньше издержки на содержание здания. Но для качества образования и создания комфортной среды для учеников и учителей – это минус. Наоборот, чем с меньшим количеством учеников работает учитель, тем больше у него возможность повысить качество образования. Поэтому если в школе стало меньше учеников – то это благо. Можно всем учиться в первую смену. После обеда можно организовать в школе работу кружков, секций, факультативов. А если гнаться за большим количеством учеников в школе, то придется делать и две и три смены, тогда работа с кружками станет невозможной. Разве это хорошо? Почему один учитель должен быть именно на 15 учеников – тайна сия великая есть. Из-за этого навязываемого соотношения и появляется «избыточный» персонал» учителей. А уж психологи и др. – вообще избыточны!

А: В большой имеющейся сети школ обеспечить качество образования довольно сложно. У нас есть школы, которые совсем не набирают учащихся. Они не могут обеспечить качество образования на этапе основной и старшей школы. Как правило, конечно, закрывают не начальные, а старшую ступень школы. В этом случае стараются организовать подвоз учеников к школам, которые дают более качественное образование, или же частично обеспечить проживание в интернате в течение учебной недели.

Вообще, кажется, что г. Абанкина путает качество образования с количеством учеников в классе. Чем больше учеников в классе или школе – тем выше качество. Это просто абсурд какой-то получается. Вот  аргументы против этой позиции, которые уже озвучили пользователи киберпространства: 1)Крупным учреждением управлять куда сложнее, чем малым. Следовательно, управление станет менее эффективным. 2)Детям неудобно добираться до школы в другой деревне (или другом микрорайоне). 3)Количество учеников в классах увеличится, следовательно, на каждого ребенка придется меньше внимания, и об индивидуальном подходе придется забыть.

А: В Алтайском крае, где уже проходит оптимизация, территория очень большая, но и число школ у них очень большое. Там есть возможность оптимизации, поиска более современных решений, чтобы повысить качество образования. Стоит посмотреть на проблему и с другой стороны: именно в Алтайском крае ребята опасались, что они не сумеют сдать ЕГЭ и продолжить образование в вузах. Когда принимается решение о закрытии школ, то нужно смотреть на то, снижается ли доступность качественного образования. Если школа закрывается вопреки интересам детей, то это вопрос, который должен разбираться общественностью, родителями, органами образования. Но речь должна идти о том, как меняются условия образования для ребенка, ухудшаются они или улучшаются. Иногда за желанием сохранить все как есть скрывается консервация некачественного образования. Это образование, тем не менее, очень дорогое. Оно стягивает на себя ресурсы, не дает возможности другим развиваться.

По Алтайскому краю уже ликвидировано множество школ. В 2009 г. реструктуризировано 159 учреждений образования. НА 2010 намечено еще 87. Из общего числа "реструктуризируемых" школ 81 школа - сельская и шесть - городских. Этот процесс будет идти в 40 муниципальных образованиях. В том числе, планируется изменить статус 42-х школ. В связи с отсутствием учащихся и переходом на подвоз детей в школы других населенных пунктов планируется законсервировать 22 школы. Судьба более чем 20 оставшихся "реструктуризируемых" школ пока не ясна.

Вот обращение жителей села Панфилово по поводу намечающейся реструктуризации их сельской школы к губернатору Алтайского края А. Карлину:

 Мы, жители села Панфилово Калманского района, обращаемся к Вам за помощью. Дело в том, что в нашем селе сложилась очень тяжелая, даже опасная для существования нашего села обстановка: в этом году нашу основную школу администрация района решила реорганизовать до начальной. Мы, жители села, категорически против этой затеи по многим причинам. Во-первых, у нас хорошая школа в Панфилово - типовое здание со всеми удобствами. Школе в 2005 году присвоено имя Николая Черкасова, поэта-земляка.  Во-вторых, дорога в районе села Новороманово, куда предполагается устроить наших детей для дальнейшей учебы, оставляет желать лучшего. В-третьих, у нас очень часты бураны, а дорога расположена так, что зимой забивается основательно, а очищается нерегулярно. В этом году, например, в марте 10 дней с нами не было сообщения. В-четвертых, наши дети будут лишены возможности участвовать во внеклассных мероприятиях, посещать кружки и спортивные секции. На все наши возражения администрация района приводит главный довод: нечем платить учителям, при этом соглашаясь, что доставка учеников в соседнюю школу обойдется, возможно, дороже, чем зарплата трех учителей.  Так неужели же в нашем столь богатом государстве жизнь и здоровье наших детей ценится меньше, нежели амбиции администрации Калманского района? У нас уже разрушен совхоз имени Ленина, закрыт медпункт, в здание школы переведены почта и клуб. Осталось только закрыть школу - и все, деревни не будет! Это какое-то планомерное уничтожение села Панфилово, существующего с 1875 года в живописном месте, возле соснового бора. Очень просим Вас помочь нам сохранить нашу школу, а вместе с ней и село наше! http://www.bankfax.ru/page.php?pg=68459

Тем не менее депутаты Калманского совета решили все-таки закрыть школу. Это разве не вопреки интересам детей, г. Абанкина?

А: Как правило, в регионах, которые уже провели реструктуризацию, остается 400–500 школ. В регионах, которые не справились с этой задачей, около 800 школ. Если из восьмисот школ закрывается 8, это всего 1% школ. Может ли быть, что этот один процент неэффективен? Это вполне возможно. Легко ли накачать родителей протестными настроениями? Ответ очевиден. Это в интересах руководства школ, которые закрывают, и учителей, которые не в состоянии предоставить качественное образование детям.

Школы закрывают из-за недостатка школьников, вычисленного по нормативам г. Абанкиной, а она считает, что эти школы дают некачественное образование. Чтобы это утверждать, надо вообще-то провести исследование успеваемости в этих и других школах. Только тогда можно говорить, что в этой школе качество выше или ниже, чем в другой. Да и сам подход г. Абанкиной каков – что-то много школ в регионе осталось – значит, они плохие! Априорная установка – побольше позакрывать – а качество образования реформаторам, на деле,  до лампочки.

А: С каждой школой надо работать индивидуально. Если бы у нас была информация о том, что у этих школ высокие результаты ЕГЭ, участия в олимпиадах, они обеспечивают современные условия образования, там достаточное количество обучающихся... но этой информации у нас нет.

Похоже, г.

Абанкина и не хочет  собирать информацию. А ведь под ее руководством целый Институт развития образования, который крышуется под ГУ ВШЭ – далеко не бедной организацией.  Хочется спросить: А что у остающихся школ, с достаточным количеством учеников, у всех «высокие результаты ЕГЭ, участия в олимпиадах, они обеспечивают современные условия образования»? Я думаю, далеко не у всех. Получается, что главный критерий для закрытия или незакрытия школы – это «достаточное количество учеников». Опять количество вместо качества.

А: Способов оптимизировать сеть школьного образования очень много: объединение школ, сетевое взаимодействие, создание на их базе социокультурных комплексов, когда к школам примыкают спортивные секции и музыкальные школы. Все эти модели проработаны в рамках экспериментов, нормативно-правовое обеспечение для этого есть. Не нужно думать, что это вопрос сегодняшнего дня, он решается уже  в течение 10–15 лет.

В Ульяновске педагоги школы № 7 создали на базе своей школы такой социокультурный комплекс. И все равно ее закрывают из-за недостаточного количества учеников.

А вот свидетельство сельской учительницы из Смоленской области: Какая "сетевая школа"? На Смоленщине этого нет. Работаю в селе, население там нищее, иной раз даже тетради детям покупаю за свой счет. Молодежь спивается в возрасте 20 - 25 лет, бросив учебу и не найдя работу, а тут еще, если школу закроют, то возможности учиться у многих детей уже не будет. Да, есть школьные автобусы. Но дети из асоциальных семей просто не поедут в другую школу, будут болтаться без дела (кто станет их контролировать и собирать к автобусу). Это мы их можем привести за руку и посадить за парту, благо все дети живут рядом со школой. Получается, что чиновники хотят лишить возможности учиться дома ребят из села, в том числе и малообеспеченных. Кроме того, хотят, чтобы не было сельских учителей. Очевидно, что нашему государству не нужны образованные люди.

А: Та сеть школ, которая у нас сохранилась, – она неадекватна демографической структуре населения. Регионы вынуждены принимать решения, часть которых непопулярна. Ожидать бума при приеме в школу в ближайшие 50 лет нам точно не приходится, все расчеты уже сделаны на долгую перспективу. Когда школы закрываются, то решение принимается с учетом демографического прогноза. Опасаться здесь нечего, запас всегда есть.

Демографические расчеты на 50 лет вилами по воде писаны. Демография тоже зависит от политики государства. Будет оно поощрять рождаемость, помогать семьям с детьми, вкладывать деньги в образование – будет и демография лучше. А, например, закон ФЗ-83, который ведет к платному среднему образованию отрицательно воздействует на демографию. Многие потенциальные родители из-за него уже отказываются заводить детей.  Очевидно, что через несколько лет число школьников увеличится, и понадобятся школьные здания. Потребуется строительство многих зданий. И затратить придется кругленькую сумму. Разве не более разумно сохранить имеющиеся школьные здания и учительские коллективы? Переждать демографическую яму?

А: Многих волнует вопрос, что произойдет с имуществом тех школ, которые закроют. Но оснований переживать нет, 39 статья закона об образовании говорит, что любая приватизация в сфере образования запрещена. Проект нового закона об образовании сохраняет эти нормы: никаких изменений в 39 статью не вносится, все имущество остается в государственной или муниципальной собственности. Каким образом органы управления образованием будут распоряжаться этим имуществом – другой вопрос. Эти решения будут приниматься на местном уровне. К примеру, в здании могут быть организованы социально-культурные комплексы, которые объединят все отрасли культуры и образования.

Вы отдаете сферу образования на растерзание нечестным чиновникам в местных органах власти. Ликвидация школ идет полным ходом, а их здания и землю уже готовы «эффективно» использовать различные ловкие ребята. Что еще можно содрать со школы? Старые стулья и парты -  да кому надо это приватизировать! А вот недвижимость. В Ульяновске школы уже превращают в торговые центры – это по-хозяйски, это - эффективно?

А: Также возможен переход на технологию школа-учительский дом, когда можно приглашать учителя в село и обеспечивать его жильем. Вариантов много, но каждый конкретный случай надо рассматривать индивидуально.

Еще один перл реформатора. Зачем жить и учить в одном доме, с точки зрения здравого смысла понять невозможно. Ну, ясно, что, наверное, эффективнее – чтобы не тратиться на два здания! Школьные здания вызывают у реформаторов прямо ненависть какую-то, и они поставили перед собой задачу максимально их посокращать. Так можно далеко зайти. Почему бы тогда и ГУ ВШЭ не разобрать по домам преподавателей? Это было бы эффективно, по критериям г. Абанкиной. Поездки сельских ребятишек в большие школы тоже весьма некомфортны и часто вредны для качества образования. И даже экономически не всегда себя оправдывают.

А: Тем более, что речь не идет о массовом закрытии школ. Это штучный процесс, который требует штучных решений.

Г. Абанкина пишет, что речь не идет о массовом закрытии школ и при этом же пишет, что «в регионах, которые уже провели реструктуризацию, остается 400–500 школ. В регионах, которые не справились с этой задачей, около 800 школ»! Вопиющее противоречие! Если это не массовое закрытие школ, то что это?

Итак, резюмируем. Для г. Абанкиной высокое качество образования тождественно большому числу учеников в классе и в школе. Такое образование она считает «эффективным». Главные усилия реформаторов – снизить материальные затраты на сферу образования. Тогда у них праздник души и именины сердца! То, что мы видим – типичное рыночно-фундаменталистское помрачение рассудка. Ах, школа не приносит прибыли – так пусть она требует меньше затрат! Все остальное реформаторов как-то не волнует.

Такой способ мышления игнорирует специфику социальной сферы, сферы образования. Здесь создаются нематериальные ценности, происходит культурное воспроизводство нации. Очень важен элемент личностных отношений учителя и ученика. Поэтому экономические соображения должны иметь подчиненное значение в этой сфере. Более важны экономических и социальные аспекты функционирования сферы образования. Доступность образования и по финансам, и по близости к дому, комфортность пребывания в школе, хорошие условия труда учеников и учителей, в том числе и психологические, традиции, сложившиеся в школе, социально-психологический климат и т. п. Все это игнорируется реформаторами, они этого в упор не видят.

Вот пример со школой № 7 города Ульяновска, школой со столетней историей. «Дети обходятся очень дорого... люди должны отнестись с пониманием», – заявила начальник управления образования мэрии Ульяновска Людмила Соломенко. «Ребенок в школе с численностью более тысячи человек обходится бюджету в 17-19 тыс. рублей в год. Ученик в малокомплектной школе обходится минимум в 35 тысяч рублей. К тому же, идет большой перерасход по коммунальным платежам», – сообщила общественности Соломенко. Иных аргументов для закрытия учебных заведений, кроме «экономии», у чиновников не нашлось.

Для учителей это означает потерю работы, а для учеников — потерю образования: школы, в которые их переводят, находятся далеко, в нескольких километрах от дома, в одном из самых криминальных районов. Их семьи — это семьи рабочих, часто неполные, заработок родителей зачастую не превышает — 6,5–8 тыс. рублей. Очевидно, что эти семьи просто не могут давать каждый день своему ребёнку денег на проезд, тем более провожать их на занятия.

Да и сточки зрения настоящей экономики следование только рыночным сигналам и критериям – неэффективная стратегия. Для рынка главное побыстрее и побольше заработать и поменьше затратить. Ну, сэкономишь ты сегодня на образовании, зато завтра получишь огромный негативный эффект в масштабах всей страны. Тебе придется построить массу новых школьных зданий на дорогой земле, которую придется выкупать, ты столкнешься с ухудшением качества рабочей силы, человеческого капитала, соответственно, ухудшится криминогенная обстановка в стране – придется больше тратить на милицию. Недообразованные и недовоспитанные дети создадут, повзрослев, собственные семьи, в которых регрессивная тенденция продолжится. Понизится конкурентоспособность страны в целом. Да это с точки зрения интересов страны, сточки зрения общественного блага очень даже не по-хозяйски. Так что рыночная слепота выходит обществу боком.

Как можно доверять реформу образования г. Абаникиной, которая окончила экономический факультет Московского государственного университета им. Ломоносова по специальности «Экономическая кибернетика» и является кандидатом экономических наук? Да у нее зацикленность на одних экономических аспектах образования, и то в узко-рыночном понимании. Она, по большому счету, некомпетентна в области образования. Ей недостает широты и глубины взгляда на проблемы образовательной сферы, недостает сущностного проникновения в предмет, объемного многоаспектного видения проблемы.

Почему же столь вредные реформы так настойчиво внедряются в наше общество? Здесь виден след Запада. Чувствуется рука Всемирного банка. Кому интересно - можете почитать:

http://www-wds.worldbank.org/external/default/WDSContentServer/WDSP/IB/2006/05/04/000090341_20060504133100/Rendered/PDF/299430RUSSIAN01cation1Russia1PN1rus.pdf

Соратник г. Абанкиной - научный руководитель Института развития образования ГУ-ВШЭ,  доктор педагогических наук, профессор Исак Давидович Фрумин - ведущий специалист по образованию Всемирного банка.

Вот откуда идет все это реформаторское поветрие. Похоже, что вся образовательная реформа – спецоперация Запада против России.