Страшное кино про детей (ч. 2)

Марина Беляцкая (часть 2). «Абажур» (беларуская ассоциация журналистов) 2016, №1, с. 48-55.

Я вот думаю: столько смертей, столько горя — это не могло уйти «в песок», в никуда. Не упокоенные души по прежнему с нами. Это еще как отража­ется на нашей жизни! И на той же России. Ну, куда эта энергия — духовная, ментальная, энергия не за­служенных человеческих страданий — могла уйти? Когда человек терпит несправедливость и страдает, а потом умирает, я верю: это огромный энергетический выброс. Куда? Я считаю, что из-за преступного замалчивания многих исторических моментов общечеловеческая мораль и нравственность если еще окончательно не утрачены нами, живущими на этой территории, то основательно разъедены. Ведь мы уже живем во времени, когда даже неопровержимые факты воспринимаются далеко неоднозначно. Даже такие факты, как издевательство над детьми репрессированных, и те не считаются в Беларуси основанием для официальною покаяния и признания на государст­венном уровне.

—  Но ваши герои рас­сказывают, что и в сере­дине прошлого века многие отказывались принимать эти факты. Несмотря на то, что жертвы  страш­ных преступлений — вот они, живут совсем рядом.

Тогда просто не верили. Это вообще самое опасное. Невероятно, но эти две жизни некогда огромной страны («кубанские казаки» и «кровавые реки» в НКВД) шли параллельно. Страш­ные вещи происходили на фоне оптимизма и кинолен­тах тех лет, на фоне «нор­мальной» жизни тех, кого обошла эта участь. Но суть-то в том, что в той, счастливой половине страны, где не было зоны, люди не были застрахованы от рас­правы! Суть в том, что это могло случиться с каждым в любой момент! Например, не хватает рабочих рук на лесоповалах — придут и заберут людей столько, сколько надо.

Вспомните голодомор — более 6 миллионов людей погибло в 1930-е годы по всему СССР. По сло­вам российского правозащитника Арсения Рагинского (и я с ним согласна), советское правительство не имело цели уморить голодом такое количество граждан. У партийной элиты были совсем другие задачи. Россия была аграрной страной, а в СССР сделали ставку на индустриализацию. Надо было покупать технику за границей – столько вокруг всего строилось! А платить «буржуям» могли только золотом или зерном. Правительство просто взяло и изъяло хлеб для этих целей. А что там было с людьми, их не интересо­вало. Коммунистическое руководство, «не замечая» страданий людей, решало «большие государственные задачи» — вот что страшно!

Трудно себе представить: десятки миллионов были осуждены до войны только по административным делам. Это те, кто прошел через суды. 4,5 миллиона из них оказались в концла­герях — это только за дис­циплинарные нарушения, такие, например, как «опо­здание на работу». Если нее подсчитать — около 40 миллионов! Это были не уголовники, это были про­стые граждане, которые прошли через «красную» мясорубку. И на долгие годы превратились в бес­платную рабсилу... Когда я слушала героев фильма (некоторые из них совер­шенно одиноки), пришла к выводу, что наша жизнь обретет смысл только тогда, когда старики будут ухо­дить достойно и спокойно, а маленькие дети будут счастливы в своем детстве. Тогда и представители про­межуточного поколения смогут надеяться на то, что они живут правильно. К сожалению, мало времени, чтобы и фильме все это охватить: приходилось раскладывать материал по степени важности и сокращать, сокращать... Отбор очень болезненный, потому что видеоряд был часов на 17 — это только одних воспомина­ний. Многое другое, к сожалению, тоже не вошло.

Дети, оказавшиеся «под присмотром государства», делились на категории:

1) Лагерные (рожденные в заключении);

2) Кулацкие (крестьянские дети, которым удалось ускользнуть от высылки, но которых позже поймали и направили в лагеря);

3) Дети врагов народа (те, чьи родители были арестованы по 58-й ста­тье). В 1936—1938 гг. дети старше 12 лет осуждались Особым совещанием по формулировке «член семьи изменника родины» и на­правлялись в лагеря. Как правило, на срок от 3 до 8 лет; в 1947—1949 гг. детей «врагов народа» наказыва­ли строже — на 10—25 лет;

4) Испанские дети.

Они чаще всего оказывались в детских домах. В ходе чистки 1947—1949 гг. их, уже подросших, сослали в лаге­ря на срок 10—15 лет — за «антисоветскую агитацию».

О том, что именно не вошло в фильм, мы говорили уже после интервью.

Не вошло, о самом страшном — деталях: как именно «воспитывали» под опекой государства вырванных из семей вполне благополучных ранее ребят. Чтобы поведать эти подробности, нужен еще не один фильм. Но как все это в кино пока­тать? Это был бы сплошной жесткий неприкрытый натурализм. К примеру, пришлось бы говорить о сексуаль­ном насилии, о запущенных венерических заболеваниях у мальчиков и девочек, о том, каким хирургическим операциям они подвергались в колониях, чтобы выжить после запущенного сифилиса. Или это мог бы быть фильм о том, чему учились малыши у тех, с кем жили бок о бок. Первые четыре года репрессий детей содержали в лагерях вместе со взрослыми рецидивистами. 10-летние умудрялись убегать в поисках пищи, практикуясь в краже, а при случае — в грабеже и убийствах. Им нужно было как-то выживать. «З/К малолетки» (так они назывались в официальных бумагах) часто сбивались в стаи: коллективно нападали на других заключенных.

Были колонии, где мальчиков и девочек содержали вместе — со всеми истекающими послед­ствиями. Там тоже были все в кучу: и домашние дети, и малолетние преступники (воры, убийцы), и дети-проститутки обоих полов.

Или вот еще было бы кино: о санитарах и банщиках. На этих должностях даже у девочек были только мужчины — они глумились над детьми с особым цинизмом: по долгу службы.

Только по официальным данным, в 1940 г. ГУЛАГ объединял 53 лагеря с многочисленными лагерными отделениями и пунктами, 425 колоний, 50 колоний для несовершеннолетних, 90 «домов младенца».

Истинные цифры неизвестны.

Послесловие «от себя»

Как-то не хочется все это сваливать на одного лишь Иосифа Сталина. Страшная линия судьбы на ладонях детей была прочерчена не только вождем. Ведь никто не заставлял взрослых превращать детские судьбы в ад. Если отойти от темы и вспомнить, к примеру, фашистов: они жгли деревни в годы войны. С людьми. И тем не мене, в затерянной в глуши Налибокской пущи деревеньке Деражное Столбцовского рай­она немцы сказали жителям: «Выметайтесь из домов с пожитками, выносите все, что можете. Будем поджигать, чтобы партизаны у нас не кормились! У нас приказ». Жители собрали все, включая мебель, отнесли подальше и ждали, когда приказ будет выполнен. А потом вернулись на пепелища и окопались рядом в землян­ках, вновь отстраивая на старых фундаментах свои дома. И все остались живы. Один из тех фашистов дал девчонке, которая сегодня уже баба Стася (это она мне рассказывала), шоко­ладку. Стася, пока не подросла, о других фаши­стах и не подозревала. А этих она не боялась!

Я не к тому, что отдельные фашисты вдругстали для меня «хорошими». А к тому, что все­гда есть генеральная линия и есть конкретные исполнители. Не Сталин же более 22 000детей (только в 1937-1938 г.г.) лично бил, насиловал, морил голодом, расстреливал. Весь этот кош­мар создали и культивировали «труженики» системы. Они спокойно жили среди других людей. Их потомки и сейчас живут среди нас. Их больше, чем тех, кто остался в живых после сталинских репрессий, потому что вкусно ели и сладко спали. Может, потомки и не знают, чем их дедушки-бабушки занимались? Возможно, и знают, но имеют по отношению к своим пред­кам какое-то оправдание. Однако весь ужас заключается в том, что оправдания-то нем: совершенно ясно, что многие «труженики» ста­линских концлагерей сами стремились мучитьнесчастных. Иначе они бы не смогли с этим дальше жить!

Руководитель российской общественной организации «Возвращение» Семен Виленский произнес в фильме фразу: «Пытаться восстановить историю — это... как узнать, что твой близ­кий родственник оказался серийным убийцей».

Было бы полезно показать фильм Галины Самойловой работникам современных спец.­служб.