Мент не всегда прав

Президент Медведев в манере, которую уже можно назвать его излюбленной, добавил по одинаковой на первый взгляд гирьке на обе чаши весов: верховенства права и «диктатуры закона» (мента).

После того как в окончательной редакции лишился значимых санкций закон о новых правах ФСБ выносить «предостережения» всяким баламутам, создающим якобы предпосылки для экстремизма, новая дубинка приобрела характер скорее символический. Но в государстве полицейском (на самом деле ментовском, потому что ни милиция, ни ФСБ не подчиняются никакой внешней дисциплине и власти) такой символ будет воспринят ментами как сигнал: «мочить!» (в медведевской транскрипции мягче: «кошмарить»).

Символический характер носило и выступление президента на позавчерашнем совещании в Санкт-Петербурге, которое было посвящено судебной системе. В этом, пожалуй, и состоит постепенно обретающее убедительность различие между медведевским и путинским правовыми режимами: суд и «силовые структуры» для Медведева не образуют слитного орудия репрессии, у них различные функции, а с судьями и с ментами — разный разговор.

Например, на совещании президент вдруг сказал, что число оправдательных приговоров должно быть критерием «современности» судебной системы, спросил, сколько таких приговоров выносят суды. Председатель Верховного суда Лебедев тут же назвал цифру в 2,4 процента, завысив ее раз в шесть. Так выйдет, считая с судом присяжных, самый смысл которого Верховный суд опровергает, массово и незаконно отменяя оправдательные вердикты под предлогом мелких процедурных придирок. В статистике надо учесть еще и мировые суды, где не то чтобы шансы подсудимых выше, но шансы ментов, которые вовсе ничего не умеют делать на этом уровне, ниже. У обычных профессиональных судей доля оправдательных приговоров — менее процента, ниже уровня статистической погрешности, то есть успех настойчивого обвинения у нас в судах — в общем, 100 процентов.

Не в статистике суть, а в том, что председатель Верховного суда как будто даже оправдывается перед президентом за малое число оправдательных приговоров. А в переводе и с поправкой на чудовищный уровень законности в работе милиции (а также ФСБ), следствия и прокуратуры это означает: Лебедев публично покаялся в том, что по-старому называлось «обвинительным уклоном», а в более современном и жестком виде мы называем судебной «презумпцией правоты мента».

Медведев-юрист не только разделяет «суды и правоохранительные органы», он имеет, по-видимому, и план, как демонтировать их антиконституционный симбиоз. В Санкт-Петербурге президент говорит о достоинствах судов присяжных (из подсудности которых полгода назад в угоду спецслужбам он же изъял все преступления, подведомственные ФСБ) и в том же контексте — о расширении контроля гражданского общества над судом (до сих пор подотчетным, по сути, лишь силовикам).

Сравнивая «гирьки», пока вроде бы уравновешивающие друг друга на весах, стрелка которых и укажет вектор демократического или тоталитарного развития, надо учитывать динамику, то есть не только их нынешний, но и их потенциально набираемый вес. Страшилка «предостережений» ФСБ имеет мало шансов стать в самом деле грозным оружием в борьбе против гражданского общества хотя бы потому, что (см. выше) в силовых структурах царит анархия, и никто никем здесь реально не управляет. Лишено организации и гражданское общество, но оно-то как раз развивается, пусть пока хаотично, в другом направлении.

Как сложится эта мозаика — целиком зависит от того, каким будет суд. Ведь в одной конструкции суд — это только ментовская дубина (собственных полномочий у ментов не хватает даже на арест), а в другой — защита прав человека, интересов гражданского общества и даже его необходимый элемент. 15 июля мировой судья судебного участка № 367 Тверского района Москвы Елена Абрамова прекратила административное дело против Константина Подъяпольского и Ольги Мазур: они обвинялись в том, что мешали движению на Триумфальной площади 31 мая. Судья не нашла доказательств их вины, тем более что движение перекрыл ОМОН.

В Санкт-Петербурге Медведев обратил внимание и на только что вступивший в силу Федеральный закон «О доступе к информации о деятельности судов» (ФЗ № 262), на интернет-систему «ГАС-«Правосудие», на то, что сама собой, без активной заинтересованности гражданского общества, «открытость суда», как благодать или хорошая погода, не установится.

Высказанное президентом предложение транслировать все открытые судебные заседания в интернете — очень технологично, технически (через интернет-систему «ГАС-«Правосудие») это не такая уж и химера, правовых аргументов против такой трансляции в общем-то немного, и их легко снять. Охотников следить за всеми процессами онлайн найдется немного, уж больно скучно, но важно, что судья будет осознавать саму эту возможность: он всегда публичен. Я бы сказал, что эта инициатива Медведева равна ФЗ № 262 в квадрате.

Открытостью понарошку, которая устроила бы судей-чиновников, процесс, как видно, все-таки не ограничится. Кстати, вполне реально запустить трансляцию из зала заседаний Хамовнического суда еще до окончания «дела Ходорковского и Лебедева», и тогда его сайт, если сразу не рухнет, наверняка попадет в «Топ-100». Как знать, может быть, судья Данилкин в таких необычных условиях ясности и внес бы свою лепту в изменение статистики оправдательных приговоров.