Кто кого: валютные спекулянты или кремлёвские чиновники?

Владельцами активов госкомпаний, которые правительство готовит к распродаже, могут стать нечистые на руку крупные биржевые игроки/

У обитателей российского «Белого дома» наконец-то снова появилась возможность заняться любимым ремеслом, унаследованным от неолибералов 1990-х годов. Не каждому дано овладеть этим разогревающим кровь мастерством: для того чтобы пускать с молотка акции госкомпаний, надо постичь суть современного чиновничьего менеджмента. Продал — и голова не болит, легче стало управлять государством.

Приватизационный рецидив

В конце июня 2013 года только что занявший кресло министра экономического развития Алексей Улюкаев представил на заседании правительства прогнозный план приватизации в 2014 — 2016 годах. Какую же картину будущего отечественной экономики нарисовал он вместе с коллегами? Из 2337 акционерных обществ, занесённых в реестр госсобственности, чиновники готовились выставить на распродажу свыше 1200.

К концу 2016 года государству предстояло полностью выйти из капитала «Интер РАО ЕЭС», «Ростелекома», «Объединённой зерновой компании», «Роснано». Предлагалось расстаться с контрольными пакетами акций «Аэрофлота», «Роскомфлота», алмазодобывающей компании «Алроса». Кабмин обещал пустить с молотка солидные пакеты акций «Роснефти», ВТБ, «Русгидро», «Зарубежнефти». Не забыли чиновники о федеральных государственных унитарных предприятиях: более трети из них должны быть проданы частникам.

Росимущество надеялось, что масштабная приватизация принесёт 1,7 триллиона рублей. Ещё тогда, летом 2013 года, «Правда» обратила внимание на одно загадочное обстоятельство: сумма приватизационных поступлений в бюджет закладывалась в размере 629 миллиардов рублей. Впрочем, правительство не исключало получения ещё 380 миллиардов от продажи акций одной крупной госкомпании. Но даже и тогда в казну в итоге поступил бы один триллион рублей. Куда же планировали потратить остальные «запроектированные» 700 миллиардов рублей? Судя по высказываниям, зафиксированным в стенограмме заседания кабмина, средства собирались пустить на развитие приватизируемых компаний и увеличение их уставных капиталов. В том числе и тех, в которых государство перестаёт владеть контрольным пакетом акций. Ничего удивительного, министры исходили из формулы председателя правительства Дмитрия Медведева: приватизация — не столько источник пополнения бюджета, сколько способ передачи госсобственности в управление «эффективным собственникам». Вице-премьер Аркадий Дворкович, занявшийся «творческим развитием» концепции своего шефа, ставил вопрос ребром: или — или. «Мы не можем себе позволить, — говорил он, — одновременно иметь высокий уровень социальной защиты в системе, построенной на патерналистских принципах, одновременно очень большую армию и также одновременно очень большой объём госсобственности. Ну и ещё заодно — низкие цены на энергоносители внутри страны. Вот эти четыре вещи одновременно невозможны».

Готовых распродавать всё государственное подряд чиновников в команде Медведева набралось немало. Ведь некоторые из них стали обладателями крупных состояний как раз во время приватизационного бума в стране. Однако суровое дыхание кризиса остудило пыл столоначальников, занявших ключевые позиции в российском «Белом доме». Им пришлось забыть о своём старом ремесле и дожидаться наступления той поры, когда можно будет снова расчехлить инструменты, использовавшиеся при прежних распродажах госсобственности. И вдруг в самый разгар кризиса раздался призывный звук умолкнувшей, казалось бы, на годы трубы. Сидевших тихо, словно мыши, приватизаторов извещали: сезон торговли госактивами возобновляется.

Господа похожи на «медвежатников»

Если уж говорить о нашем случае, то надо уточнить, что они похожи на «медвежатников»-рецидивистов. Отсидели срок и принялись за старое. Как и прежде, вскрывают сейфы. После очередного задержания у них объяснения одинаковы: занимались-де приватизацией. Но ограничимся пересказом одного из получивших широкое хождение в народе анекдотов о распродаже госсобственности и вернёмся к невесёлым чиновничьим делам.

Совсем недавно в кабмине даже не заикались о возобновлении распродажи госсобственности. Достаточно хотя бы вспомнить приведённое ТАСС заявление главы Росимущества Ольги Дергуновой: «Текущая ситуация на рынке заставляет нас сомневаться в экономической целесообразности приватизации акций публичных компаний, у которых на сегодняшний день резко снизилась капитализация».

Что же произошло в январе? Чем был спровоцирован столь резкий разворот? Дело в том, что в бюджет-2016 кабмин заложил показатели, которые рассчитывались исходя из прогноза: среднегодовая цена за баррель нефти будет не менее 50 долларов. Когда мировые биржи зафиксировали её падение вдвое, на российском правительственном корабле началась паника. Зазвучали речи об увеличивающемся бюджетном дефиците, о нехватке триллиона рублей для начала латания растущей финансовой дыры. В конце концов сошлись на том, что без распродажи госактивов стратегических, системообразующих компаний не обойтись.

Самое поразительное: злосчастный «проектируемый» триллион планируется получить, судя по словам министра финансов Антона Силуанова, не сегодня, не завтра, а в течение двух лет. Стоило ли городить приватизационный огород ради этого? Да и для «нефтяной лихорадки», распространившейся в кабмине, не было чрезвычайных поводов. В январе серьёзные отечественные и зарубежные аналитики не берутся предсказывать, как поведёт себя углеводородный рынок в дальнейшем. Тем более что огромное влияние на него оказывают факторы, находящиеся за пределами экономики. Некоторые специалисты допускают и такой вариант развития событий: падение нефтяных цен, наблюдавшееся в январе и феврале, сменится их умеренным ростом. Хотя он, предупреждают эксперты, станет сопровождаться периодическими колебаниями биржевой оценки стоимости «чёрного золота». И неужели всякий раз на них будут лихорадочно реагировать Центробанк и правительство?

И всё-таки существует достойный выход из сырьевого тупика, в который упорно загоняли страну неолибералы, определяющие уже не одно десятилетие государственную финансово-экономическую политику. Недавно «Правда» подробно рассказала об основных положениях Антикризисной программы КПРФ, обсуждавшейся на форуме в Орле.

Реализация разработанного Компартией комплекса мер позволила бы России, во-первых, наконец-то освободиться от нефтедолларовой кабалы. Во-вторых, обеспечить постоянный дополнительный приток в казну триллионов рублей. Посмотрим, какой будет реакция на предложения коммунистов в Кремле и российском «Белом доме». Не предпочтут ли там, как бывало не раз, губительную олигархическую альтернативу.

Сортируют кандидатов на заклание

Шумных ярмарок по распродаже госактивов в нынешнем году не ожидается. Но в правительстве всё равно суета: министры выстраивают приватизационную очередь. Первой идёт, конечно же, «Роснефть». Из 69,5% принадлежащих государству её акций планируется продать 19,5%. Далее упоминают готовящиеся к закланию другие госструктуры: среди них — «Башнефть», алмазодобывающая компания «Алроса», «Аэрофлот», РЖД, ВТБ, «Совкомфлот».

1 февраля на встрече с членами правительства Владимир Путин назвал главные условия приватизации. В кратком изложении их суть сводится к следующему: покупатели должны находиться в российской юрисдикции и не одалживать деньги у госбанков; надо, чтобы сделки были максимально прозрачными для их участников и общественности; нельзя продавать акции по бросовой цене; недопустим увод купленных госактивов за границу, в офшоры.

Но существует ли гарантия, что вскоре не последует тихая ревизия президентских установок? Итак, о российской юрисдикции покупателей. 2 февраля последовали уточнения на сей счёт. Путинский пресс-секретарь Дмитрий Песков, отвечая на вопрос, будут ли участвовать в приватизации зарубежные компании, напомнил, что Россия была и остаётся открытой для иностранных инвестиций. Перейдём к пункту о прозрачности сделок для их участников и общественности. Тут у правительственных чиновников богатейший опыт околпачивания граждан. Представляя на заседании кабмина уже упомянутый нами прогнозный план приватизации на 2014—2016 годы, Улюкаев, не покраснев, не опустив глаза долу, сообщил: разработка его была достаточно публичной, в течение двух лет шла общественная дискуссия. Ну а единожды соврав, чиновники потом лгут постоянно.

Теперь о запрете распродажи по бросовой цене. Как не вспомнить в связи с этим «принцип Дворковича», который вице-премьер обнародовал осенью 2012 года, в сравнительно благополучную для страны пору, когда один кризис покинул наши просторы, а другой находился на дальних подступах к ним. «Продавать за рубль, если это стоит десять, мы не будем, — подчёркивал он. — Если это стоит десять, можно ли это продать за девять? Иногда можно». Этим «золотым правилом», разумеется, не преминут воспользоваться лоббисты потенциальных покупателей и будут требовать для своих клиентов всё больших и больших скидок. Мол, сегодня десятипроцентная премия для бизнесмена-приватизатора слишком мала.

Наконец мы добрались до офшорного табу для будущих покупателей пакетов акций госкорпораций. Выполнимо ли оно? В прошлом году вступил в силу Федеральный закон о контролируемых иностранных компаниях. Он обязал российских предпринимателей раскрывать информацию о своих активах за рубежом и платить налоги с полученной там прибыли в российскую казну. О том, насколько работоспособен этот закон, показал проведённый журналом «Форбс» опрос 200 богатейших бизнесменов РФ. Выяснилось, что подавляющее большинство их владеет своими активами через холдинговые структуры, представленные в юрисдикциях разных стран. Причём некоторые миллиардеры уже давно налоговые резиденты зарубежных государств.

Закон об амнистии капиталов тоже фактически бойкотируется бизнесом. Хозяева компаний, хранящие деньги в укромных уголках иностранного налогового рая, не торопятся делиться личными финансовыми тайнами на родине. Иного и нельзя ожидать от нашего космополитичного делового мира.

Где куют большие деньги

В начале февраля министры экономического блока занимались тем, что окончательно утрясали список кандидатов на распродажу. Впереди — другая забота: поиск участников приватизационных аукционов. Найти их непросто. Даже миллиардеры уже не первый год жалуются на нехватку средств. Некоторые из них охотно прибегали к правительственному вспомоществованию, которое выдавалось им в 2015-м в рамках антикризисной господдержки системообразующих предприятий.

Президент РСПП Александр Шохин предложил Владимиру Путину привлечь к приватизации негосударственные пенсионные фонды (НПФ). И вроде бы инициатива полпреда «профсоюза олигархов» не была отвергнута. Но вряд ли кто в стране возьмётся предсказать, как отнесутся рядовые вкладчики НПФ к приглашению поучаствовать в очередной чиновничьей авантюре. Между тем свободные, не пущенные пока в дело деньги в России есть. Причём огромные.

По данным советника главы государства академика РАН Сергея Глазьева, на которого ссылается Газета.ru, за последние полтора года биржевые спекулянты заработали 50 миллиардов долларов (около 3,5 триллиона рублей по нынешнему курсу ЦБ). Такой куш сорвали они за счёт манипуляции курсом нацвалюты, обвала рубля, обесценивания доходов предприятий и обнищания граждан.

Эти накопления не могут лежать долго мёртвым грузом, они должны быть инвестированы. По этой причине крупные спекулянты договорились о возврате к принятой ранее программе приватизации госактивов. Но сейчас некоторые из них считают, что с приватизацией не стоит торопиться, отмечает Глазьев. «Спекулянты говорят, что сначала надо провести санацию неэффективных компаний и банков с помощью бюджета, убрать убытки при помощи государства, иначе кто же купит госпакеты с такими дырами, а потом можно и в приватизации поучаствовать», — цитирует интернет-издание известного экономиста.

Удивительное совпадение: после недавнего съезда «Единой России» приватизационная машина сбавила скорость. Судя по всему, «партия власти» пришла к выводу, что затевать распродажу госактивов накануне выборов в Госдуму не стоит. В противном случае та часть её традиционного электората, доходы которой во время кризиса упали ниже некуда, может перейти к основным соперникам — коммунистам. Знает чёрная кабминовская кошка, в чьём доме она доела остатки мяса. Она чует: там, где обитают обнищавшие граждане, ей теперь нечем поживиться.