Четвёртый источник и четвёртая составляющая часть марксизма, или почему ...

На модерации Отложенный

Четвёртый источник и четвёртая составляющая часть марксизма, или почему нам решительно надо отказаться от этой идеологии


Данный текст лёг в основу доклада на симпозиуме «Обществоведение большинства».


Говорят, что в науке не бывает отрицательных результатов. Отрицательный результат полезен уже тем, что он сужает варианты поисков. Научный поиск в отрицательном направлении может дать ряд побочных открытий в методологии работы, во второстепенных направлениях, связанных с направлением главного поиска. Он может послужить и подсказкой к тому направлению, которое реально приведет к успеху.

Сложность социальных наук, связанных с макроявлениями, отягощена большой вероятностью получения отрицательного результата еще и потому, что в этой области проблематично проводить эксперименты. Поэтому любой опыт в этой области, особенно, если ему предшествовала научная идеологическая проработка, нам ценен вдвойне.

К такому научному поиску мы можем отнести марксизм-ленинизм, а к эксперименту, проведенному на его основе – Великую Октябрьскую социалистическую революцию, и попытку построения коммунистического общества в Советском Союзе.

В общей тенденции развития человечества марксизм-ленинизм был существенным зигзагом в сторону от генерального направления развития, о котором у нас речь пойдет ниже, смысл которого до конца не понят большинством ученых. Хотя само отклонение уже было заложено успехами технологической эры развития, французскими учеными-энциклопедистами, Великой французской революцией, развитием демократии и права в Англии, и ее экономической школой. «Три источника – три составные части марксизма» В.И. Ленина – это весьма поверхностный взгляд на марксизм, сделанный им изнутри. По мнению Ленина таковыми  явились французский утопический социализм, диалектика Гегеля и материализм немецких философов.

В то же время, этот взгляд не полон и односторонен. Нам пытаются представить марксизм как развитие научной мысли, не имеющей адекватной альтернативы для угнетённых и эксплуатируемых масс.

Однако, если мы оторвем свой взгляд от XIXи XXвеков, так близких нам, и потому закрывающих перед нами весь горизонт человеческого развития, то увидим, что до этого, если абстрагироваться от создания суверенных государств, идеологическая борьба шла вокруг нравственных норм, вокруг понимания добра и зла. Она проявляла себя в виде распространения монотеистических религий, в религиозных войнах, в различных философских и теистических течениях.

Развитие капитализма в Европе поставило мир перед фактом, что нравственных норм, прописанных в Библии, человечеству недостаточно. Нужны совершенно новые – касающиеся трех основных направлений: свободы, равенства и братства. Эту миссию взяли на себя французские учёные-энциклопедисты. Они и явились 4-й составляющей частью марксизма.

К сожалению (если такое сожаление уместно в данном случае), обоснование буржуазных норм нравственности пошло по пути отрицания веры в Бога, отрицания религий, и вместе с этим были отброшены и библейские нормы морали.

Главной особенностью марксизма было то, что он в этом направлении пошёл ещё дальше, он вообще отбросил нравственность, мораль, этику в сторону, как нечто ненужное, второстепенное, надстроечное, которое автоматически сформируется в соответствии с производительными силами и производственными отношениями.

Сегодня не стоит тратить сил на критику экономического детерминизма Маркса. Эта критика дала о себе знать еще при жизни классика, и получила окончательное развитие в работах Б.В. Ракитского, да и в моих тоже.

Однако, вновь и вновь приходится констатировать, что вера в марксистско-ленинскую теорию неубиваема. Многим кажется, что она была ошибочна лишь в отдельных своих аспектах, что она была неправильно понята, и уже совсем неправильно применена на практике. Это очень большое и губительное заблуждение. Иосиф Виссарионович Сталин имеет все логические и юридические основания считать себя продолжателем, наследником и творческим гением в развитии и практическом применении идей Маркса, Энгельса и Ленина.

Вынесение проблемы освобождения рабочего класса, народных масс от эксплуатации, как основной проблемы «Обществоведения большинства» – это то же самое выпячивание экономической проблемы над всеми другими аспектами человеческого развития, это тот же самый марксистский  экономический детерминизм. Борьба против эксплуатации и есть марксизм в чистом виде.

Но давайте попробуем разобраться, что же такое эксплуатация?

Допустим, я нанял медсестру-сиделку для больной матери и оплачиваю ее услуги. Это эксплуатация? Смею утверждать, что нет. Это – сотрудничество. Причем, вполне взаимовыгодное: я трачу свое время на то, что я умею делать лучше, она – получает деньги за свой труд. Или: я сел в такси и попросил довезти меня до определенного места. Я эксплуатирую таксиста? Нет. Налицо вновь взаимовыгодное сотрудничество. Еще один пример: я нанимаю рабочего на принадлежащий мне завод. Вот здесь уже все сложнее. Остановимся сначала на марксистской точке зрения.

К слову сказать, успех марксистской теории в рабочем движении заключается еще и в том, что, не смотря на его увесистую многостраничность и многотомность, всю ее суть можно изложить на одной странице крупным шрифтом.

Она удивительно проста: вся экономика якобы построена на эквивалентности обмена. Мерилом эквивалентности является труд. Труд – это неотъемлемая сущность рабочего класса. Как же осуществляется эксплуатация? Чтобы объяснить этот феномен, Маркс вводит в теорию категорию «рабочая сила», то есть, способность к труду. Таким образом, рабочий продает не свой труд, а только свою способность к труду. Суть эксплуатации заключается в том, что капиталист присваивает разницу в стоимости между полученным трудом от рабочего и стоимостью рабочей силы. Первопричина всему этому – частная собственность на средства производства. Далее вся идеология сводится к простым и понятным рабочим лозунгам: «Весь продукт, в том числе и прибавочная стоимость, принадлежит рабочему, потому что он произведен его трудом! Долой эксплуататоров! или: Грабь награбленное! Частная собственность подлежит ликвидации!»

Вот и все! Этот увесистый камень, пущенный Марксом в буржуазию, дал свои результаты. Мы получили победоносную рабочую революцию. И получили эксперимент строительства рабочего государства. Все это было оплачено миллионами людских жизней, мировой войной «горячей» и еще одной – «холодной», утратой народом целого ряда прав и свобод. Кроме того, весь мир получил ложное экономическое учение, в основе которого лежит действительно учение английской экономической школы Смита и Рикардо, основанное на трудовой теории стоимости. Говоря это, я хорошо осознаю, какой огонь критики я вызываю на себя.

Сегодня этот вопрос следует рассматривать в рамках институциональной экономики. Соблюдение закона стоимости характерно исключительно для начальной стадии капитализма. Но уже в XIX, а особенно – в последующий период, формируются институты, целью которых является нарушение эквивалентного обмена.

Такими институтами являются, прежде всего, банки, затем – монополии. В XX веке к этому процессу активно подключается государство. Идет активное перераспределение доходов в пользу узкого круга лиц, в том числе, и через коррупционные схемы. Этот механизм активно используется во внешнеторговых операциях, картельных соглашениях, денежной эмиссии, кредитно-финансовой системе. На международных и региональных рынках формируются искусственные, так называемые, «пробки», в том числе, и с помощью политических условий, «шунтирование» которых требует значительных затрат, сводящих на нет нормальную конкуренцию. Эквивалентная торговля равными стоимостями становится скорее исключением, чем правилом. Сегодня экономика – это политически организованный процесс ограбления народных масс в пользу узкого круга представителей государственно-монополистических структур и транснациональных корпораций. Поэтому, принимая рабочего по найму на свой завод, или какое-либо другое предприятие, совсем не факт, что его эксплуататором являюсь я, как предприниматель. Я сам сегодня могу себя считать эксплуатируемым всей этой системой ограбления.

В то же время, нельзя согласиться с Марксом по поводу претензий рабочего класса на обладание всем производственным продуктом. Так или иначе, в создании совокупного продукта участвует все общество. Такие претензии профессор Львов сравнивал с тем, что все, что мы с вами делаем, мы делаем только руками. Голова же, ноги, туловище здесь, якобы, не причем. Что по своей сути абсурдно.

Легко предвидеть такое замечание: мол, в главном-то Маркс был прав. Эксплуатация не только не исчезла, но и нарастает. Да, это так. Но сегодня, во-первых, значительно расширились категории социальных групп, подверженных эксплуатации. Во-вторых, изменилась персонификация эксплуататора. В третьих, изменился сам рабочий класс.

Но и опять, подчеркиваю, не это главное. Даже если мы добьемся уничтожения эксплуатации, мы достигнем исполнения всего лишь одного морального постулата: «Не укради!». Говорю это потому, что сегодняшняя эксплуатация приняла неприкрытые формы кражи. Но это лишь один постулат, и он не исполним по сути как взятый отдельно в отрыве от всей системы нравственных отношений.

Однако, прежде чем касаться более подробно этого вопроса, мне хотелось бы развеять еще один миф, навязанный нам марксистской наукой. Этот миф касается строгой последовательности смены экономических формаций, и вообще необходимости рассматривать исторический процесс под этим углом зрения.

В своей книге «Основы предсказуемой экономики …» я отхожу от понимания кризисов как чисто экономических явлений. Экономика в них выступает как наиболее измеряемый в количественном отношении процесс, но чаще всего не выступает первопричиной и основой кризиса. Я разделил все кризисы на две категории: кризисы-предупреждения и кризисы-революции. Если первые приходят в стохастическом порядке, без четко выраженной периодичности, то вторые имеют достаточно четкую периодичность, и в их основе лежит смена поколений. Для России эта периодичность обрела строгие временные рамки в 25 лет и 1 месяц. Продолжительность этих кризисов составляет около 7 лет, с выходом на свой пик с 3 по 5 годы. Экономические кризисы, начинающиеся в России с ХХ века, всегда приобретали мировой характер.

Смена поколений придает революциям по объективным причинам гораздо более широкий диапазон, чем просто регулирование и изменение экономических отношений. Кроме того, эта периодичность свидетельствует о том, что революции, революционные перемены происходят не по желанию каких-то отдельных партий, а имеют под собой более глубинный, более значимый характер.

Идеологии, уповающие на революции, ориентирующие на их подготовку, считающие, что только в ходе революций творится история, не только ошибочны, но и вредны по своей сути. Борьба за изменения, борьба добра со злом происходит каждый день, в каждом нашем поступке. И абсолютно не важно, происходит ли она на бытовом или на самом высоком политическом уровне. От того, как ведется эта борьба, как влияет она на новое поколение, зависят и результаты неизбежных революционных процессов.

Сказанное мною вовсе не означает, что я хочу принизить роль идеологии. Наоборот, я хочу подчеркнуть ее значимость не только в период революционных изменений. Она должна стать частью культуры народа, частью его неотъемлемых потребностей.

Сегодня же мы наблюдаем совершенно противоположную картину. Революции последних двух десятилетий получили название цветных. Изначально это название появилось из-за их сравнительно мирного характера и использования различного цвета растений, служивших их символами. Затем этому термину придали иной смысл. Мол, это революции, в которых побеждает бывшая оппозиция, финансируемая из-за рубежа. Финансистом, как правило, назначают США. На самом деле, доказательная база реального участия в  революциях третьих стран может быть предъявлена только по Ливии, при свержении Каддафи, где было зафиксировано участие спецназа западноевропейских стран на чужой территории, и где они обеспечивали контроль над воздушным пространством страны. В остальном, эти разговоры следует рассматривать как пропагандистскую ложь властей, цель которой – опорочить любую оппозицию любыми средствами. Обвинить же ее в финансовой помощи из-за рубежа – наиболее легкий и эффективный способ. Любая встреча оппозиционных лидеров с политическими лидерами Запада сразу же безапелляционно трактуется как выпрашивание финансовой помощи или непосредственная ее передача.

Если отбросить эту ложь, то термин «цветная революция» следует применить к единому характеру этих революций, который выделяет их из ряда других революций. Такой отличительной чертой является их протестный характер. Народ протестует против коррупции, против нечестных выборов, против отдельных государственных лидеров. Никакой положительной, созидательной программы, никакой конструктивной идеологии эти революции не имеют. Заканчиваются они простой сменой чиновничьего аппарата, националистическим брожениями, политическим  хаосом.

Между тем, потребность в такой идеологии гораздо выше, чем она была в XIXвеке или начале ХХ века. Капиталистический строй, его социально-экономическая система не стали более гуманными по сравнению с этим периодом. Не только не прекращаются международные войны, но, с постоянным использованием двойных стандартов, они приобрели направленный характер навязывания политических идеалов западного мира остальным странам.

Ни децильная система подсчетов доходов на одного человека, ни нормы эксплуатации на отдельно взятом предприятии сегодня не дают истинного уровня эксплуатации народных масс. Кучка супермиллиардеров столь мала и концентрирована, что ни один из этих показателей не работает.

Высокая концентрация капиталов при этом не только не облегчает возможностей реконструкции капиталистической системы, но сохраняет ее высокую устойчивость. Эта устойчивость обеспечивается и международным характером взаимосвязей капиталов, поддержкой его со стороны государственных структур и законодательства, подкупом СМИ и огромным апологетическим штатом ученых в области общественных наук. Поражение Советского Союза в «холодной войне» позволило централизовать (глобализировать) капиталистический мир и сосредоточить центр его управления в США.

Но самое главное, чем обеспечивается эта устойчивость – это отсутствие надлежащей альтернативной теории, способной что-то противопоставить этой системе, а про наличие движущих сил, готовых взять на себя эту задачу, тут не приходится говорить вообще.

Коммунистическая теория дискредитировала себя на долгие годы. И, я думаю, ее реабилитация возможна лишь в отдельных фрагментах.

История еще раз преподнесла людям урок: зло невозможно победить злом. Общественная мысль, сделав зигзаг в сторону бескомпромиссной борьбы угнетенных масс за свои права и материальный достаток, должна вернуться к нормам нравственности и морали. А вернувшись, сделать их своим средством успеха.

Это нелегкий путь. Это долгая и трудная дорога. Это не поиск врага, и не борьба с ним не на жизнь, а насмерть. Это, прежде всего, будет борьба с самим собой!

Но не надо думать, что ее придется начинать на ровном месте. У тысяч людей, особенно среди молодежи, пользуется большой популярностью здоровый образ жизни. Тысячи людей верят в силу нравственного совершенства и стремятся к нему. Необходимо ввести в научный оборот слово «любовь» как труд по преодолению собственного «эго», как стремление к пониманию и желанию оказывать помощь другим.

Но для этого нужна современная теория общечеловеческих ценностей. Нужна яркая демонстрация практических результатов следования ей. Нужна работа с массами.

В конце XIXвека в России среди народовольцев было течение под названием «ходьба в народ».

Российская историография пыталась преподнести это движение как дремучую утопию. Как движение, потерпевшее поражение. Да, к ожидаемому ускоренному движению народа к революции это движение не привело. Но, на мой взгляд, это было самым ярким и успешным движением революционеров. Думаю, имеет смысл изучить эту страницу истории более детально. Правда, это народовольческое движение демонстрирует нам те же ошибки, которые мы с вами собираемся сегодня повторить с упорством Сизифа.

Берем перечень первоочередных проблем, выдвинутый постоянно действующим симпозиумом «Обществоведения большинства». Проблема первая: Характер (тип) народно-демократического движения за освобождение от эксплуатации и угнетения. Круг участвующих и доминирующих в нем социальных сил (движений).

Ставя таким образом проблему, мы значительную часть общества (того самого общества, ради которого мы собираемся работать и от чего-то его спасать) априори ставим в положение униженного и оскорбленного, эксплуатируемого. Сначала мы его низводим до уровня раба, а потом ждем от него движения к освобождению. Причем, прежде всего освобождению экономическому, материальному. Мы изначально делим общество на враждующие части. Для этого придуманы термины «классы», «классовая борьба» и т.п. Не в этом ли истоки социального фашизма? На самом деле люди должны стремиться не к этому. Люди стремятся к счастью, а это не равенство, не богатство. Это многомерное состояние, в котором последние понятия не являются даже целью, а лишь одним из средств его достижения.

Не может человек с рабской психологией понять и бороться за свободное счастливое общество.

Вот что по этому поводу писал А.А. Зиновьев: «Есть, например, некое общество – капиталистическое, социалистическое – в данном случае не имеет значения. Ты родился и вырос в нем. Ты обречен дожить до конца жизни в нем. Но ты не принимаешь это общество как свое. Оно тебе чужое. Оно враждебно тебе. Ты должен жить по нормам этого общества, отвергая сами эти нормы. Ты не можешь изолироваться от него, но не видишь никакой возможности изменить его желаемым для тебя образом. Ты должен жить как все, будучи не таким как все. Ты не хочешь принимать участие в спектаклях власти. Ты не принимаешь идеологию этого общества. Ты не хочешь сражаться за материальные блага и делать карьеру[1]. Ты протестуешь против самих основ этого общества, но не видишь лучшей альтернативы ему[2]. Бессмысленно бороться за его изменение[3]. Оно … далеко не исчерпало своих потенций. Что бы ни сделали люди, оно имеет свои внутренние законы эволюции, неподвластные людям. Вместе с тем ты хочешь прожить свою единственную жизнь на высшем уровне нравственных, духовных, интеллектуальных достижений человечества (выделено мною – Ю.Г.). Ты хочешь сохранить достоинство человека в условиях общества, стремящегося превратить человека в ничтожную единичку во множестве единичек. Как этого добиться? Существует только один выход из этого положения: если нельзя данный тебе внешний мир сделать отвечающим твоим идеалам, интересам и вкусам, то можно создать в самом себе свой собственный внутренний мир. Стань внутренне свободным и создай свою собственную идеологию, психологию и систему правил поведения (выделено мной – Ю.Г.) в соответствии со своими идеалами.

Быть внутренне свободным – это не так-то просто, как это кажется на первый взгляд. Для этого вовсе не достаточно думать, что хочешь и как хочешь. Внутренняя свобода не есть своеволие и распущенность в мыслях. Внутренне свободным может стать на самом деле лишь тот, кто обладает достаточно богатым материалом для работы мысли, высокоразвитым и хорошо организованным аппаратом мышления, способностью объективно понимать то, что происходит в окружающем мире, способностью противостоять всему тому, что пытается навязать ложный взгляд на мир, на человека, на общество (выделено мной – Ю.Г.). Внутренне свободный человек должен иметь в себе самом своего рода целое интеллектуальное «государство», способное защитить его от всяких посягательств извне. Это «государство» должно функционировать по строго определенным правилам. В нем должна быть суровая внутренняя дисциплина и порядок.

Не может быть внутренне свободным человек, изолирующийся от жизни своей эпохи и от ее культуры. Внутренняя свобода есть способность защищать свое внутреннее «государство» в океане жизни со всеми ее тревогами, радостями, опасностями, несчастьями, короче говоря – со всеми ее достоинствами и недостатками»[4].

Итак, если есть люди, некое общество, которые желают себя посвятить задачам изменения существующей действительности, то у них есть только один путь – приняться за трудную, долгую, и, может быть, не всегда благодарную работу формирования общества таких внутренне свободных людей. Помочь им выработать единые критерии этой внутренней свободы и способы её практической реализации.

Требования Зиновьева к высокой интеллектуальности не должно никого ни пугать, ни обманывать. Высокоинтеллектуальными, высоконравственными могут быть люди из любых слоев общества. Можно сказать, что практически каждый, начиная свою жизнь, стремится прожить ее именно таким образом. Однако, большей частью не знает и не понимает, что это значит и как это осуществить.

Внутренне свободный человек должен быть не просто вооружен определенной системой ценностей. Должна быть градационная шкала ценностных идеалов, а также умение ею пользоваться.

Как я уже указывал, периодичность возникновения кризис-революций связана вовсе не с какими-то изменениями в классовом строении общества, и, вообще, классовый характер противоречий в них играет, за исключением редких случаев, второстепенную, а то и третьестепенную роль. Основным в этих кризисах является противостояние ценностей, усвоенных новым поколением, ценностям поколения уходящего. Такую кризис-революцию мы переживаем в настоящее время. В ближайшие 2 – 3 года мы увидим ее основные результаты. Начало следующей революционной эпохи можно ожидать с января 2040 года. Те ценности, которые удастся донести до тех, кому в этом году будет по 40 – 50 лет, такой характер изменений мы сможем ждать в период с 2040 по 2047 год.

Я не касаюсь проблем симпозиума «Обществознания большинства», обозначенных как вторая, третья и т.д. Из моего доклада следует, что это проблемы вчерашнего дня, проблемы ошибочные и не стоящие того, чтобы на них было потрачено время. Нет никакой необходимости держаться за марксизм с упорством, достойным лучшего применения. Нужна новая идеология. Идеология чистых помыслов, добрых поступков и значимых результатов, а значит, и смелых целевых установок.

Возможно, кто-то спросит меня: «А как же быть с эксплуатацией?» Эксплуатацию, ее формы необходимо изучать и разоблачать. Эксплуатация, как бы она не маскировалась, попадает под простой библейский запрет: «Не укради!» Ее источником является не только частная собственность в крупных масштабах, но и политическая власть, сформированная этим капиталом, а также денежно-кредитная и фискальная системы, организованные этим конгломератом. Необходимо сформировать всенародное осуждение этих крайних форм ограбления. Исполнительная власть должна быть всесторонне подконтрольна обществу. И пока общество само до этого не дойдет, и само не установит свою форму правления, эксплуатация будет неотъемлемой частью этого общества. С этим придется жить, но это не означает, что с этим надо мириться.

В любой системе, в том числе, и социальной, элементы характеризуются своим состоянием и своим поведением. До тех пор, пока поведение элементов находится в пределах нормы по меркам, установленным системой, последней безразлично их состояние. Хотите изменить систему – измените поведение ее элементов. Изменить поведение человека – это значит изменить его ценностные приоритеты. Ими и только ими он руководствуется в своей повседневной деятельности.

Как видно из данной статьи, предлагаемые теоретические воззрения никак не вписываются в марксистско-ленинскую парадигму освобождения рабочего класса от эксплуатации. Это парадигма презумпции нравственных ценностей в развитии человечества над целями и решаемыми задачами. Она открыта для всех классов, для всех слоев населения, но заинтересованы в ней прежде всего те, кто находится под гнетом нужды и обстоятельств. Она не требует ожиданий, и не откладывает счастливую жизнь на далекое будущее. Человек может и должен сам формировать вокруг себя ауру счастливой и свободной жизни. И если он при этом будет не одинок, если он увидит в этом поддержку идеологической научной мысли, если это примет характер общественного движения, то ничто не сможет противостоять этой силе. Принципы этого движения очень просты: нельзя творить зло другим, нельзя сотрудничать со злом ни при каких обстоятельствах, нельзя помогать злу ни в какой форме; зла нельзя бояться, зло нельзя победить злом.

То, о чем я сегодня говорю, многим видится слишком абстрактным. Но, во-первых, существуют восточные ведические учения, которые веками нарабатывали практические формы действий в этом направлении. Во-вторых, это и есть реальная проблема, которую требуется решать сегодня научному сообществу.

Понимание ценностей достаточно легко трансформируются в исторические цели. Зная, что следующая революционная ситуация, связанная со сменой поколений, ожидается в 2040 году, можно уже сегодня конкретизировать эти цели для поколения, идущего на смену предыдущему.

Так, например, в ходе этого, проходящего кризиса, касательно России было бы хорошо, если бы был положен конец процессу накопления первоначального капитала, который воспроизводится вновь и вновь в форме передела собственности. Многими этот процесс воспринимается как коррупция чиновничества и силовых структур. Это и есть коррупция. Но, в то же время, это – другие масштабы, другая глубина процесса. Конец процесса первоначального накопления позволил бы перейти к реальным производственным процессам.

В политическом плане необходимо ориентировать народ на проведение Конституционного собрания. Но только при условии, что оно не будет собрано под контролем чуровского изберкома. Задачей этого Конституционного собрания должна быть ликвидация института президентства, который не оправдал себя как гарант конституционного строя и постоянно воспроизводит монархические традиции, место которым давно уже на свалке истории.

Но самое главное, Конституционное собрание должно поставить исполнительную власть под контроль общества. Проблема народовластия должна быт переведена как в научную, так и в практическую плоскости.

В экономической сфере нет ничего важнее, чем взять под государственный, а значит и под народный контроль денежно-кредитную систему. Перейти к планированию экономической деятельности.

Эти задачи не под силу решить одному только рабочему классу. Их решить может только народ, общество в целом.


Юрий Гельцер, к.т.н.

[1] В этой части я не согласен с А. Зиновьевым. Мужчина обязан «сражаться за материальные блага и делать карьеру». Поэтому к словам А.Зиновьева я бы здесь добавил -  «любой ценой».

[2] Здесь я бы добавил: «Еще хуже, когда ты эти альтернативы видишь».

[3] Здесь А. Зиновьев противоречит сам себе, так как ниже формулируется именно средство борьбы в этой ситуации.

[4] Зиновьемв А.А. Катастройка. Революция в Царьграде. – М.: Астрель, 2012, с. 356 - 357