Соучастие в убийстве. Социально-психологический эксперимент

 

Цинизм суда (если это можно так назвать) над Савченко превосходит многие наши достижения по части цинизма. Напасть на соседа – такое случалось в мировой истории. Взять пленного – тоже случалось. Случалось и убивать – без суда. Мерзко это, конечно – убивать безоружного. Не по-рыцарски. Но... случалось. А вот судить пленного за то, что он воевал с нами – это что-то новенькое. До этого раньше никто не додумывался. Отдавать врагу почести за смелость – было. Но судить... нет это никому в голову раньше не приходило...

А особенно пикантно здесь сочетание обвинений – убийство наших солдат (журналисты на войне – солдаты, и не только солдаты, но солдаты с самым страшным оружием) и тайный переход границы. Тут уж точно что-то одно: либо разведчик-диверсант, либо корректировщик огня – вместе не бывает.

В общем, история настолько очевидная, что даже часть населения, пораженная журналистким напалмом, через запах телевизионной гари почувствала, что что-то здесь не так – ври, да знай меру. В случае с Савченко власть меру потеряла. И воспитанное на подвиге Зои Космодемьянской население забродило. Кто попроще – просто начал переживать что-то вроде когнитивного диссонанса – как же так: мы же хорошие, а получается, что хуже фашистов? А кто посложнее стал возмущаться открыто.

Но... не очень буйно. Хотя случай, казалось бы, того стоит: страну и народ выставляют на мировое позорище. Путин ведь не бессмертен. А народ-то останется. И будет жить с клеймом, от которого легко не очиститься. Не власть – народ. В общем – есть повод возмутиться. Только вот... повод-то есть, а вот внутреннего жара нет.

Я тут составил петицию об освобождении Савченко. Очень короткую. Адресат: Палачи и тюремщики Надежды Савченко. Текст: "Немедленно освободить Надежду Савченко". Всё.

За полтора дня – 274 подписи. Сколько из них заграничных и украинских – не считал. Для сравнения у петиции "Отмените плату за объявления о пристройстве животных" 221 325 подписей. "Запретить тестирование косметики на животных" – 344 216 подписей, это, к слову, максимум из петиций на Change. Такая вот картинка: наш Институт по защите животных явно забыл, что человек – тоже животное.

Естественно, кремлеботы всячески стараются создать впечатление "Народ и партия едины". Конечно, хватает и идиотов, искренне поддерживающих "суд". Тут вот сообщение прошло, что родители выгнали из дома одного из протестующих – чтоб семью не позорил. Глупость со злобой у нас сейчас визитные карточки страны. Но сколько человек искренне возмущены "судом"? Десять миллионов? Двадцать?

Ясно же, что счет здесь идет на десятки миллионов. Ну, хорошо – пусть не на десятки, но на миллионы, это уж для самых отъявленных, наглотавшихся телевизора скептиков. Пусть миллионы.

А вот дальше возникает вопрос – а какова у этих миллионов мобилизационная готовность? На что, на какие действия они готовы? Если эта готовность высокая, то петиции вроде составленной мной должны разгораться, как пожар в сухой степи – мгновенно. Ведь от человека ничего не требуется – только два клика: "подписать" и "пригласить подписать знакомых". И ничто за эти два клика человеку не угрожает. Пока во всяком случае – ровным счетом ничего ему (или ей) не угрожает.

Но и два клика – это действия, требующие определенного внутреннего состояния, определенной энергии. А их нет. Нет у нас сухой степи. А есть болото. В которое сколько искр ни сыпь – пламя в нем не разгорится.

Почему так получилось, почему мы так заболотились? Это разговор долгий. Но с коротким резюме. Первая часть резюме: нас заболачивали и заболачивают. Вторая – мы охотно соглашаемся заболачиваться. Почему? Потому что пессимизм для нас оправдание своей бездеятельности. Выгодная это штука – пессимизм. Так что быть сухим или дать себя намочить – выбор наш.

Может ли протест в таком состоянии представлять хоть какую-то опасность для власти? Никакой. А чего же они тогда так боятся? А просто у страха глаза велики. Трусы – вот и боятся.

Но про власть неинтересно. Про власть давно и всё понятно. А интересно про нас. Это ведь нам только кажется, что в своей отстраненности от дел власти, в своем пессимизме мы храним себя в чистоте. На самом-то деле, всё наоборот. Мы своим пессимизмом и аппатией в любых безобразиях власти соучаствуем. И сирийских детей убиваем вместе с властью. И Надежду Савченко сегодня – тоже. И Павленского держим в тюрьме. И Стомахина. И Сенцова...

И наказание за всё это обязательно последует. А если нам повезет умереть раньше, то наказаны будут наши дети. Или – внуки. Как сегодня наказывают нас за "Что я могу?" наших отцов в годы сталинизма. Это ведь закон природы: преступления не остаются без наказания. И наказание наше будет совершенно справедливым. Потому что каждый из нас сделать мог очень много. Он мог два раза кликнуть – "Нравится" и "Поделиться". И огонь горел бы. А как вы думаете поступит власть, увидев под такой петицией 20 миллионов подписей? А если подписей будет 50 милионов? Правильно думаете – немедленно все убийства прекратятся. И прекратится разыгрывание из себя крутых пацанят, с которыми нельзя говорить языком ультиматомов. С пацанами никаким другим языком говорить нельзя.

Но мы можем не только два раза кликнуть. Мы можем еще и НЕ кликнуть эти два раза. И это тоже будет поступок, тоже будет действие. Действие по втыканию в Надежду Савченко своего маленького ножичка. А вместе с тем – и в надежду, что наша жизнь может быть другой.

Это только кажется, что бездействие – это отсутствие действия. На самом деле – это действие. И еще какое.