В интервью газете "Спорт-Экспресс" Борис Спасский назвал фильм Эдварда Цвика "Жертвуя пешкой" слабеньким. "Моя память всё хранит, я ещё жив. А там – игра, актерство. Какой-то заменитель! Настолько всё искусственное..."
По мнению Бориса Васильевича, не попали в своих персонажей ни актёр, сыгравший его самого, ни тот, кто сыграл Фишера.
"Этот глазами вращает, но Фишер-то – другой! Рост, мимика, поведение… В фильме нет интриги, упущено главное – как я согласился продолжать матч. Мог ведь всё прекратить, уехать победителем!"
Спасский считает своё решение остаться в Рейкьявике ошибочным:
"Сейчас задним числом размышляю – напрасно так поступил. Нужно было Фишеру дать возможность добиться своего. Он начал сдавать матч! Представьте, что мы – боксёры. Если один говорит "всё, сдаюсь" – принимай сдачу! А я отказался.
– Он понимал, что сдаёт?
– Ещё бы! На вторую партию не явился. Судья включил часы – и зафиксировал поражение Фишера. До этого матча он ни единой партии у меня не выиграл.
– Вы на третью вышли – и первое поражение.
– Да. Фишер получил огромную уверенность. Понял, что может бороться.
– Советские чиновники не настаивали на вашем отъезде?
– Да приказывали!
Председатель Спорткомитета Сергей Павлов полчаса разговаривал со мной по телефону. Расписал, что делать: "Пишешь протест на это, на то, улетаешь…" Но я упёрся – буду играть! Дурак, конечно. Всё-таки матч выходил за пределы индивидуальных интересов.
– Судя по всему, вы были уверены, что обыграете Фишера?
– Мне было его жалко. Видел – парень сходит с ума! А относился я к Бобби хорошо. Это Корчному, чтоб нормально играть, надо соперника ненавидеть. Я абсолютно не такой. Напротив меня сидел сбрендивший ребёнок. Какая уж тут ненависть?
Но во мне должен был проснуться спортсмен, для которого победа важнее всего. Я фокусов не придумывал. В отличие от Фишера – который сыпал заявлениями по любому поводу. То предъявлял претензии исландцам как организаторам, то президенту ФИДЕ Максу Эйве, то советской стороне. Птички перестали петь в рейкьявикском заливе – кто виноват? Спасский! Потом для меня открылось – весь этот прессинг был продуманным".
По словам собеседника, за Фишером стоял идеолог Уильям Ломбарди. Около трёх лет назад Спасскому передали слова Ломбарди: "Мы хотели любой ценой выбить Спасского из колеи. Он не должен был понимать, что происходит…"
При этом Спасский считает, что в его бригаде был шпион и называет его имя: "Я взял помощником Иво Нея из Эстонии. Он оказался американским шпионом. Сговорился с Робертом Бирном, который вёл шахматный отдел в "Нью-Йорк Таймс", что станет соавтором книги о матче. Ней был в курсе всех наших замыслов – а американцы ждали от него информацию. Если б я решился на отъезд, бригаде Фишера об этом сообщили бы сразу".
Комментарии