Дело Трушевского, или Культура изнасилования в картинках

В последние пару месяцев выражение «Дело Трушевского» стало нарицательным. Ситуацию уже сравнивают с историей Романа Полански. Активисты молодежных движений объявили бойкот культурно-выставочному центру «Винзавод» за то, что тот присвоил Трушевскому премию, чтобы «поддержать товарища по цеху» в непростое для него время. В блогах и СМИ ведутся споры о том, кто прав, кто виноват: художник, девушка, свидетель.

История приняла настолько широкий общественный резонанс, что ее комментируют не только обыватели, но и художественные критики, модные интеллектуалы и популярные лидеры мнений.

Мои размышления об этом деле сосредоточены не столько вокруг фактов дела, сколько вокруг их интерпретации, а также анализа того, как в российском обществе воспринимается насилие, сексуальная мораль и образ «настоящего мужчины».

1 мая 2010 года Николай Никифоров описал у себя в блоге произошедшие с ним события. В кратком пересказе они выглядят так: приехав из Питера в Москву на выходные, он остановился у своего знакомого Ильи Трушевского. Вечером Илья и еще один мужчина, чье имя неизвестно до сих пор, привели домой нетрезвую девушку. Двое мужчин и девушка уединились в комнате, и оттуда стали раздаваться крики, из которых Николай сделал вывод, что девушку насилуют. Поскольку его телефон находился в той же комнате, позвонить в милицию он не смог, но вышел из квартиры, нашел участок и привел милицию в квартиру. Второй мужчина к этому времени исчез, в остальном картина не изменилась. Трушевский, Никифоров и девушка поехали в милицию, где девушка написала заявление об изнасиловании. В настоящее время по делу ведется следствие.

«Термин "культура изнасилования" вызывает у столкнувшихся с ним шоковую реакцию, что, наверное, соответствует сути того явления, которое он обозначает. Это прямая калька с английского: rape culture - явление, уже давно и часто описываемое в западном феминизме. Он используется в рамках гендерных исследований для описания культуры, в которой распространены изнасилование и другие формы сексуального насилия (обычно против женщин) и в которой преобладают мировоззрение, нормы, практики и подача материалов в СМИ, которые нормализуют, оправдывают или поощряют сексуальное насилие. Предположительно термин появился сначала в форме "культура, поддерживающая насилие" в книге Сьюзен Браунмиллер "Против нашей воли: мужчины, женщины и насилие" (1975).»

Культура изнасилования

Определять, действительно ли имело место изнасилование, и кто виноват - дело специально обученных профессионалов, то есть милиции. Но реакция на ситуацию общественности представляет собой полный набор примеров культуры изнасилования в действии. Начавшись с комментариев к постам Николая, реакция эта разрослась как снежный ком; немалую роль в этом сыграло то, что Илья Трушевский - широко известный в некоторых кругах художник. В многочисленных дискуссиях в сети и в прессе звучит классический набор аргументов культуры изнасилования:

- обвинение жертвы: в том, что вела неположенный образ жизни, в том, что пошла с мужчинами в квартиру, в том, что действовала не так, как нужно, и т.д.

- обвинение свидетеля/защитника: в том, что повел себя неправильно, в том, что не так понял, в том, что не проявил должной мужественности, и т.д.

- защита подозреваемого: по причине личного знакомства, из солидарности творческой среды, из мужской солидарности, и т.д.

- оправдание сексуального насилия над женщинами в целом и сомнение в реальности изнасилования: мужчины не могут себя контролировать перед женскими чарами, женщины сами этого хотят, а потом от стыда или из корысти обвиняют в изнасиловании, и т.д.

Разумеется, есть и голоса, противоречащие традициям культуры изнасилования - к счастью, многочисленные и громкие. Но почему так много тех, кто в стремлении защитить подозреваемого в изнасиловании всеми силами смешивает с грязью жертву, или оправдывает насилие как таковое, или дает индульгенцию «творческой личности»? В этой статье рассматривается именно эта сторона развернувшейся общественной дискуссии и ее аргументы.

Собственной персоной

Начнем непосредственно с подозреваемого Трушевского. (Мужчина, составлявший ему компанию, остается неизвестным по сей день.) До окончания следствия и признания его вины судом он остается невиновным, но является подозреваемым в уголовном преступлении. Однако некоторые его высказывания и факты, рассказанные знакомыми, представляют интерес.

Трушевский известен любовью к тому, что он называет «жестким сексом». По словам его собственным и его приятелей, это дело совершенно добровольное. Однако то, как он сам описывает происходящее и как описывают события некоторые участницы, в сочетании с имеющимся у Трушевского в прошлом обвинением в изнасиловании, заставляет сомневаться в том, что девушки, с которыми Илья занимается «жестким сексом», расценивают его как добровольный. Как минимум одна девушка описала, как Илья принуждал ее к сексу, с применением физического насилия в ответ на ее сопротивление. (Источники)

Трушевский и некоторые его защитники утверждают, что все это, как и то, свидетелем чему стал Никифоров - БДСМ, абсолютно добровольная практика. Описанные во всех ситуациях, в том числе лично Трушевским, обстоятельства не дают в это поверить. Назвать это БДСМ может только человек, слышавший про «тему» исключительно из анекдотов и страшилок.

Интересно, как Трушевский отреагировал на пост Никифорова. Он обрушил на Никифорова поток обвинений в «немужественности» и в стремлении сделать на обвинении Трушевского пиар. Попутно он прошелся по девушке, прямо признав то, что она была под действием алкоголя и не отвечала за свои действия (т.е. не могла дать добровольное согласие на секс вообще и «жесткий секс» в частности). Следом он обратился к своим друзьям и знакомым с просьбами «повлиять» на Никифорова и занял более оборонительную позицию.

А что же друзья и коллеги по цеху?

И без всяких просьб Трушевского они встали на его оборону. При этом в ход пошли классические инструменты культуры изнасилования: перекладывание вины на жертву. Зачем она пошла с мужчинами в квартиру? Зачем она пила? Зачем она вообще ходила в клуб? Если она до этого занималась сексом и ходила в клубы, то чем этот случай отличается и почему на этот раз она недовольна? И почему она не демонстрирует признаков травмы, которые ожидают увидеть наблюдатели?

aleksey_kubikov: Девка напилася и нашла приключения которые искала. Художник от пресыщения и недостатка адекватности ищет подобдных дурочек и притащил ее к себе на поразвлечся. Свидетель захотел поучаствовать, но его не допустили к телу, он обиделся и пошел проявлять свой гражданский долг.

korsarova:
Но хочу отчасти пройтись и по девочке - по-моему это просто какая-то провинциальная идиотка или начинающая "хипстерша", первокурсница какого-нибудь мархи, а может то и другое вместе... чего с неё взять, можно ли представить на её месте тебя или меня?))) В таком случае история приобретает другой окрас, таких девочек мне честно говоря не жалко, они учатся жить в большом городе, познают что можно а что нельзя, куда идти а куде не стоит, как себя ставить в том или ином обществе... всё по-моему нормально.

alek_epstein: Мне кажется, что если человек так живет (не важно, мужчина это или женщина), то, наверное, как-то утреннее понимание того, что "что-то было совсем не так" входит в общий пакет рисков, который человек на себя принимает. И если нет каких-то серьезных проблем (а не нескольких синяков и царапин), то обращаться в карательные органы по поводу того, что именно было не так, мне кажется не вполне адекватным (именно потому, что такая ситуация в, возможно, более удачном варианте --стандартна). более того, почитав блоги этой девушки в самых разных местах (опять же твиттер, формспринг etc), написанные после той злополучной ночи, не видишь никаких свидетельств какой-либо серьезной психологической или иной травмы, пережитой ею. Жизнь девушки течет своим чередом, как и жизнь поэта Никифорова. Есть ощущение, что в этой истории Илья Трушевский окажется на самом деле единственной реальной жертвой.

Традиционный двойной стандарт перекладывает на слабейшего ответственность за собственную безопасность и за все, что с ним может произойти. В абстрактной ситуации, когда, скажем, мужчина и женщина пьют вместе, а затем мужчина принуждает женщину к сексу, виноватой оказывается женщина - «она знала, на что идет». Мужчина же просто воспользовался возможностью и своим правом силы.

Кроме того, в нападках на девушку периодически звучит предположение, что она обвинила Трушевского ложно, от стыда за то, что занималась сексом. Это предположение высказывает и сам Трушевский. Помимо того, что это любимая культурой изнасилования теория ложных обвинений (которые на самом деле очень редки, потому что мало кто хочет проходить через тот поток унижений и оскорблений, который обычно достается жертве), сама логика предположения многое говорит о современной культуре и отношении к женской сексуальности. Никому не приходит в голову, что Трушевский мог бы стыдиться того, как занимается сексом - но вполне естественным кажется, что девушке, якобы добровольно составлявшей ему компанию, все равно есть чего стыдиться.

Позвал милицию - не мужик!

Но основной мишенью для агрессии стал Николай Никифоров. С момента публикации первого поста на эту тему у него в блоге он подвергается постоянной критике. Для начала за то, что, как он сам рассказал в своем же посте, у него ушло некоторое время на то, чтобы осознать ситуацию и определиться с действиями. Это «торможение» совсем не удивительно - мало того, что в кризисной ситуации люди реагируют по-разному, и заторможенность и ступор - вполне распространенная реакция, так к тому же любому человеку трудно осознать, что его знакомый может совершить уголовное преступление. Особенно это относится к сексуальному насилию: в общественном сознании намертво закреплен образ насильника как незнакомца в темном переулке, и представить в этой роли знакомого, в квартире которого находишься, сложно.

«Люди испытывают сексуальное желание. Люди испытывают желание разной степени. Люди испытывают желание к разным людям - разного пола, внешности, возраста и т.д. Люди выбирают, реализовать им это желание или нет. Казалось бы, это очевидные утверждения, отражающие реальность. Однако помимо эмпирической реальности существует ещё культурный слой представлений, в данном случае о сексуальном желании. Он широко распространён и незаметен, но пронизывает все сферы жизни, так или иначе влияя на них. Сильнейшее влияние оказывает идея о принципиальной разнице между сексуальным желанием у мужчин и женщин.»

Война полов за священный Грааль секса

У дальнейшей критики два основных посыла:

- нужно было не звать милицию, а решить проблему самостоятельно, прекратив происходящее и наказав предполагаемого насильника с применением физической силы;

- нужно было не звать милицию, а разобраться с Трушевским по-дружески, как с человеком, который его принимал в гостях и является коллегой по творческому цеху.

Оба пропитаны недоверием к милиции. Все стороны проявляют сильнейшее недоверие к милиции, начиная с Никифорова, который в рассказе о событиях критически отзывается о поведении милиционеров, продолжая опасениями многих, что дело замнут, и заканчивая теми, кто выступает за самостоятельные действия против предполагаемого насильника, не говоря уж о защитниках Трушевского, которые полагают, что заведение дела по уголовному преступлению равнозначно заведению «политического» дела. Эта тема слишком обширна и многогранна, чтобы пытаться втиснуть ее в рамки и без того объемной статьи, но совсем ее не затрагивать не удается.

Первый подход свойственен культуре мачизма, в которой мужчине вменяется обязанность проявлять «рыцарство» и «мужественность» в виде размахивания кулаками. Хотя на первый взгляд такой подход выглядит благородным и правильным, он создает больше проблем, чем решает.

gopbllin:
«Простите, Николай, но вы - конченный чмошник.

Кажется тебе что там человека насилуют - ну возьми тяжелое что-нибудь, зайди, проверь, у девушки спроси. А вы как трусливое животное побежали к вокзалу, с криками "милиция, милиция!»

Во-первых, он в очередной раз утверждает право сильнейшего. Хорошо, если защитник сильнее насильника - а если нет? А если насильников несколько? Самоотверженный героизм хорош, но не всегда рационален. А главное - идея «мачо-рыцарства» в очередной раз исключает понятие прав и их соблюдения. В ней остается только иерархия власти сильнейшего: насильник считает себя вправе проявлять ее по отношению к более слабой жертве, не задумываясь о ее правах, пока более сильный защитник его не ограничит. (Собственно, структуры исполнительной и судебной власти существуют для того, чтобы выступать посредниками в подобных ситуациях и исключать фактор силы; как это реализуется на практике - второй вопрос.)

Во-вторых, в системе мачо-рыцарства женщина-жертва все равно оказывается виноватой, не только в своих проблемах, но и в проблемах защитника. Если защитник пострадал, гнев обратится не на насильника, а на женщину, которая своим поведением, внешним видом или просто существованием спровоцировала конфликт. Это хорошо видно в ситуациях меньшего масштаба, чем изнасилование: например, когда к женщине пристает подвыпивший мужчина на улице, в ресторане, в поезде, и ее партнер или просто оказавшийся рядом мужчина вступается, разрешая ситуацию «по-мужски». Каким бы ни был исход конфликта, в его возникновении и протекании обычно обвиняют женщину - почему она отмалчивалась, или почему поддерживала разговор, или почему стала возмущаться… При этом для нее нет практически никакой возможности самостоятельно и успешно выйти из ситуации.

Второй подход, с одной стороны, отражает своеобразные и, видимо, распространенные представления о гостеприимстве, дружбе и приятельстве как круговой поруке, а с другой - аналогичные представления о взаимной поддержке «творческих личностей». О «творческом» аспекте будет сказано ниже, а пока ограничимся идеей «недоносительства на знакомого» и «внутреннего решения конфликта».

slanesh:
Мудак ты коля, тебя приняли, а ты так отплатил хозяину. Если уж такой совестливый, то надо было вмешаться и не дать её изнасиловать. А не стучать на радушного хозяина принявшего вот такую вот змею подколодную.

alek_epstein:
Алгоритм не так сложен - зайти просто в комнату и сказать: "Ребята, что у вас тут шум такой?" дальше возможны варианты:

1. Николай понимает, что там всё хорошо, у них просто свои представления о ярком сексе, иные, чем у него - и тогда "извините, ребят, что помешал, удачи"

2. Николаю дают понять, что чем-то недовольны, что там не всем хорошо, мягко говоря. тогда разумно не бежать неизвестно куда и ждать там 45 (!) минут, за это время и убить можно, а немедленно сказать: "Илья, что происходит? Ты с ума сошел? Оставь немедленно девочку в покое". Взять девочку за руку и вывести из комнаты. Девушке оказать всю необходимую помощь, в которой она нуждается. Потом организовать встречу с участием общих знакомых, друзей и коллег и девушки Ильи, на котором постараться что-то ему вежливо объяснить о важности добровольности во всех межличностных отношениях. Разумеется, без какого-либо мордобоя

alek_epstein:
жертва изнасилования останется несколько неудовлетворенной тем фактом, что преступник избежит наказания, отделавшись выговором? - ну, ее мнение мне, конечно, важно, но не более, чем мнение всех остальных людей - от девушки Ильи и его родителей до посетителей его выставок.

Логика, стоящая за подобными высказываниями, такова: между знакомыми и приятелями существует круговая порука. Совершенные в этом кругу проступки не выносятся за его пределы. Люди вне этого круга - чужие, и потому их проблемы не интересуют входящих в круг; например, в данной ситуации важны последствия для Трушевского и в той или иной мере для Никифорова, мнения тех, кто заинтересован в этих людях, а последствия для «чужой» девушки мало кого волнуют. Поддерживает эту логику и приведенный выше комментарий ЖЖ-юзера korsarova, в котором она обращается к своей знакомой, вместе с ней принадлежащей к этому кругу: «можно ли представить на её месте тебя или меня?» Сумевших войти в круг (предположительно) не насилуют, потому что это «свои», и последствия совершения каких-то действий в их отношении будут сильнее, чем последствия сделанного с «чужими».

Для той же круговой поруки характерно стремление разбираться «внутри круга». Предлагается проводить самостоятельное следствие и товарищеский суд. Интересно, что такая круговая порука, собственный кодекс поведения, оценки проступков и вынесения наказания, и сильнейшее сопротивление каким-либо контактам с властями характерны для политической оппозиции в тоталитарных режимах и для… организованной преступности. Однако в этой истории такую позицию занимает творческая интеллигенция, причем не в отношении «политического» дела, а в отношении уголовного.

При этом то, что Никифоров обратился в милицию, расценивается как донос. Как говорит нам Википедия, в современном словоупотреблении донос - сообщение властям (вообще любому начальству) о чьих-то действиях, предосудительных с точки зрения начальника, но не с точки зрения общества (либо о таких, которые, с точки зрения общества, являются мелкими проступками и частными конфликтами, в которые безнравственно вмешивать власть). То есть, по всей видимости, сторонники «внутреннего решения проблемы» считают предполагаемое изнасилование мелочью и частным конфликтом. Об этом свидетельствует и то, что предлагаемые меры наказания совершенно не соответствуют тяжести содеянного: на уголовное преступление предлагается отреагировать… выговором.

Гений и злодейство?

Особый оттенок дискуссиям вокруг Трушевского придает то, что он - не «простой смертный», а художник. По идее, род его занятий не должен иметь никакого отношения к оценке его действий в ситуации, не имеющей к творчеству никакого отношения. Как сформулировал ЖЖ-юзер yu_buida.

yu_buida:
Почему все говорят о художнике Трушевском? Это совершенно неверно, это грубая ошибка. Гражданин Трушевский изнасиловал или попытался изнасиловать некую девушку, и если это подтвердится, гражданин Трушевский попадет в суд и получит то, что заслуживает в данном случае гражданин Трушевский. […] И если его посадят, то посадят не как художника, а как гражданина. Вот и все.

Однако многие из принадлежащих к творческим кругам с этим не согласны. Одни полагают, что творческая натура Трушевского дает ему индульгенцию от уголовного кодекса, поскольку у творческих натур популярен богемный образ жизни, непонятный плебеям. Другие считают, что, будучи художником, он никак не мог совершить уголовное преступление. Третьи утверждают, что поскольку Трушевский «свой», то его надо защищать несмотря ни на что (см. выше).

alek_epstein:
поэт Лорка сдает художника Дали ментам за аморальный образ жизни. воистину пойти и убиться

vash_pasha:
своих защищать надо несмотря ни на что! поясняю: в современном мире корпоративная этика сильнее и действенней (и зачастую жестче) универсальной морали. в любой "предельной ситуации" (ситуации выбора) и я, и ты, и антон, будем по одну сторону с трушевским, с ним нас всех больше объединяет, чем разделяет (а на другой стороне - улюлюкающие про "художников подонков"). при этом я очень надеюсь, что такой "предельной ситуации не возникнет, и я смогу как нормальный человек поменьше общаться с человеком, чей поступок осуждаю. сейчас "предельная ситуация" - это если будет суд и прочее...

«Человек, разумеется, мыслит. Но не так, как думали великие мыслители прошлого. Логика столь же двойственна, а то и многомерна, как эмоциональное переживание. Игра смыслами (мир - это война; свобода - это рабство) столь обаятельна именно потому, что отражает двоякость любого чувства. Двоемыслие - это прежде всего двоечувствие, диалектика любви и смерти, жертвенности и желания заслониться от опасности чужим Мыслепреступление - это почти психоаналитический концепт. Нет существенной разницы между "захотел", "подумал" и "сделал". Тайные желания терзают сильнее, чем реальные проступки.»

Они – это мы

Кульминацией одобрительной реакции значительной части художественной среды сталорешение галереи "Винзавод" вручить специальный приз "Моральная поддержка" осужденному художнику Артему Лоскутову, находящимся под следствием художникам Яну Пищикову, Илье Трушевскому и куратору Андрею Ерофееву с комментарием: “Конкретные обстоятельства каждого из тех, кому мы сегодня вручаем специальный приз "Моральная поддержка", принципиально различны. Мы не даем оценку правомерности их действий, приведших к заведению уголовных дел. […] Своим жестом мы призываем художественное сообщество к цивилизованной дискуссии вокруг любых, в том числе и сложных с точки зрения морали проблем». Тем самым «Винзавод» поставил в один ряд вопросы, действительно подлежащие дискуссии с точки зрения правомочности заведения дела и относящиеся к сфере творчества и общественной позиции подследственного: проведение спорной выставки, акции, перфоманса - и дело из совершенно другой категории, уголовное преступление. Это полная противоположность сказанного в том же комментарии: «Мы призываем к разделению профессиональной деятельности и того, что выходит за ее пределы, — к тому, чтобы оставаться соратниками на профессиональном поле». Оценивать творчество художника безотносительно его морального облика - одно; выражать ему коллективную поддержку при подозрении в изнасиловании, убийстве, ограблении только потому, что он художник - совсем другое.

Промежуточные итоги

Подводить итоги истории Трушевского еще рано - ведется следствие. Пока оно не завершится, нельзя ничего сказать о его действиях в той ситуации. Но развернувшаяся вокруг дискуссия поднимает много острых вопросов, каждый из которых заслуживает отдельного обсуждения (и не все из них удалось хотя бы затронуть в этой статье):

- понимание добровольного согласия и отзыва согласия (отказа от продолжения уже начавшегося сексуального взаимодействия)

- отношение общества к изнасилованию, бытовая классификация изнасилований на настоящие и ненастоящие

- может ли знакомый/известный/талантливый человек быть насильником

- сексуальное насилие как инструмент власти и наказания (на примере гневных пожеланий Трушевскому испытать в тюрьме то же, что пережила девушка - что на самом деле только продлевает цикл превращения секса в насилие)

Есть и более широкие вопросы, например, доверие к милиции, или позиция творческой интеллигенции и ее нормы и ценности, но они выходят за рамки темы статьи. Напоследок приведу несколько цитат, характеризующих происходящее в многоголосой дискуссии о деле Трушевского:

В культуре изнасилования размыты границы между настойчивостью и принуждением. В культуре изнасилования ограничение способности дать согласие (с помощью алкоголя, угрозы и тому подобного) считается естественным способом добиться сексуального взаимодействия.

В культуре изнасилования на жертву возлагают ответственность за предотвращение насилия. В культуре изнасилования женщинам советуют «проявлять здравомыслие», или «быть ответственными», или «осознавать риск», или «избегать таких мест», или «так не одеваться», но забывают посоветовать мужчинам не насиловать.

В культуре изнасилования есть представление о «типичном» поведении после изнасилования и не признаётся то, что реакции на изнасилование так же различаются, как жертвы.

В культуре изнасилования постоянно говорят о том, что некоторые заявления об изнасиловании ложные, хотя они не так часты, как ложные заявления об угоне машины. Существованием ложных заявлений об изнасиловании оправдывают неверие любой жертве изнасилования.

В культуре изнасилования тратится невероятно много времени на то, чтобы обвинить жертву в том, что её изнасиловали, и оправдать насильника.

Материал подготовлен в рамках программы "Гендерная демократия" Фонда им. Генриха Бёлля.