На краю рассвета

Оттого что я на земле стою - лишь одной ногой,
Оттого что я о тебе спою - как никто другой.

Я тебя отвоюю у всех времен, у всех ночей,
У всех золотых знамен, у всех мечей,
Я ключи закину и псов прогоню с крыльца -
Оттого что в земной ночи я вернее пса.

1.

Ну вот, и снова  пришла ночь…. Молодой человек вышел на террасу и глубоко затянулся сигаретой. Ночь обещала быть тихой, но за кажущейся идиллией природы скрывалась мрачная сущность настоящего. Стояла осень. Темные облака неторопливо ползли куда-то за почти уже черный горизонт, не задумываясь, и не замечая одиноко стоящую фигуру, и только раз за разом вспыхивающий в темноте тусклый огонек мог сказать, что на  этой планете еще есть живые существа. Роберт,  погасив окурок, прошел в кабинет и включил старенький компьютер. Совсем не хотелось спать. Через несколько часов его ждали в криогенной камере, где то на окраине Нью-Йорка, он не верил в успех предстоящей имплантации и уже заранее прощался с привычным, серым, но вполне устраивавшим его бытом. Какое- то смутное нехорошее предчувствие залезло ему в грудь и не отпускало сознание, не давая ясно мыслить. Эти последние пять лет не принесли ничего хорошего в его и без того унылую жизнь. Долги, долги и еще раз долги… Попытки вырваться из этой нищеты не давали ровно никаких результатов, делая положение лучше только на очень короткое время, да и то, до следующего займа. Устроиться на постоянную работу было практически невозможным событием - Империя не оставляла никаких шансов своим не состоятельным гражданам, выбрасывая все новые и новые партии отработанного человеческого материала на произвол судьбы, ей были необходимы только здоровые и преуспевающие ресурсы этой планеты. Приходилось промышлять разовыми заработками, из-за которых на душе становилось очень тоскливо, а мечта о достаточной жизни так и оставалась лишь мечтой. И только события прошедшей недели заставили всколыхнуться однообразное болото повседневной безнадежности, обещая смутными отголосками неясных надежд, уверенное продвижение в неизвестное завтра, где уже не будет забот связанных еще вчера с сегодняшним днем. В углу где-то под ворохом тряпья заворочался рыжий кот. Котенком, прибившись к человеку, он ревностно охранял его жилище от  окрестных полчищ грызунов, так свойственных данному району, что некоторые соседи Роберта даже завели своих, домашних представителей крысиного царства, в целях уберечь свои лачуги от многочисленных их собратьев, предварительно устроив им жестокую школу приручения.

-Рыжий. Скоро будем прощаться. Ничего не поделаешь брат, совсем у меня в кармане худо.… Думаю, ты без меня тут не пропадешь - мясо тебе само в пасть лезет, - сказал с невеселой усмешкой Роберт, беря кота на руки и ласково, несвойственно для других окружающих, теребя его мохнатое брюхо. Этот четвероногий комок шерсти вызывал у хозяина почти детский восторг и глубокое теплое чувство, однажды привязавшись к рыжему клубку у себя на коленях, он с удивлением заметил, что это существо платит ему той же бескорыстной любовью, какую нечасто найдешь и среди людей.

-Сегодня пируем мохнатый, - полушепотом проговорил Роберт, доставая из сумки, с видавшего лучшие времена журнального столика, стоящего посреди комнаты, банку с рыбными консервами и кусок черного синтетического хлеба.

- Жуй разбойник, неизвестно когда еще увидимся. Кот, задрав хвост трубой и мурлыча от предстоящей халявы, сунулся мордой в ладонь, предварительно лихо запрыгнув на стол.

-Потерпи, мохнатый, дай открою сперва, - отодвигая нетерпеливо лезущего кота в сторону, пробубнил Роберт.

- Жуй теперь!

Животное, не церемонясь,  кинулось на еду. Не часто хозяин баловал его такими изысками, обычно Роб приходил за полночь, не раздеваясь, ложился спать на потрепанный диван, а утром рано уходил в неизвестном направлении. Поэтому ему приходилось добывать пропитание охотой самому. Но все равно Рыжий знал, что когда хозяин дома – теплое местечко в ногах на диване всегда ждет его, несмотря ни на какие перипетии их совместного сосуществования. Конечно, бывало, что хозяин и ругался, но это по мелочам, Рыжий никогда не обижался на это, всем своим звериным нутром сознавая за собой массу скверных проделок.

- Лихо ты ее!- услышал кот возглас хозяина, который открывал очередную банку консервов для себя. 

- Мне так не справиться! Наелся? Ладно, беги гулена, хоть и запретили, а жрать мне долго не придется.

Роберт прошел на кухню за вилкой, хотя помещение, громко именуемое кухней, скорее напоминало небольшой чулан, маленький и узкий. Хватало только строго на одного человека, двоим, пришлось бы стоять, плотно прижавшись, друг к  другу. Найдя необходимую вещь, он вернулся на место и принялся за еду. Запихивая в рот очередную порцию рыбы, услышал зуммер приема электронной почты  прозвучавший со стороны компьютера.

- Только бы не сорвалось! - подумал Роб, с сожалением оставляя еду и откатываясь на стуле поближе к компьютеру в глубину дома. На мониторе светилась заставка в виде ярко голубого плазменного шара с вертящимся вокруг него письменным конвертом. Он ждал этого звонка.

-Приятный вечер, не правда ли? - на экране появился человек неопределенного возраста в строгом темно зеленом костюме и штандартом Империи за  спиной.

- Ты готов Роберт? - человек пристально смотрел с экрана, поглаживая свой безукоризненно выбритый подбородок, словно под микроскопом исследуя некое невиданное насекомое своего собеседника. Весь его вид подсознательно заставлял людей внутренне сжимать свои эмоции в крепкий комок нервов и слушать все, что будет сказано, не пререкаясь.

-Да мистер Уильямс, я уже собрался. Вот заканчиваю с последними делами и я ваш…

-Это очень хорошо, Роберт, не забудь принести дактилоскопический оттиск и прочие бумаги, мне не нужны проблемы с юристами, если ты вздумаешь после всего подать на меня в суд.

- Как можно мистер Уильямс? Мы же обговорили условия. Я понимаю, на что иду. Тем более, мистер Корге уже выписал мне небольшой задаток и уверил, что моя матушка проведет остаток своей жизни в хорошем пансионате в Сиэтле.

- Да, я уже отправил экраноплан за ней. Я выполняю свои обязательства. Надеюсь, и ты, оправдаешь мое доверие. До встречи. Кстати, мне сообщили, что она уже на месте…

Экран потух, возвращая гнетущую тишину в изначальный вид, и только Рыжий, громко  мурлыча, потрескивал у ног, пытаясь всеми четырьмя лапами забраться на ступню человека. Матушка  Роберта была давно серьезно больна раком поджелудочной железы и находилась на лечении в онкологическом пансионате на берегу Тихого океана при женском монастыре Святой Терезы. Это было не близко, и Роберт изредка позванивал туда матери, скорее отметиться, чем узнать о ее самочувствии. Последнее время у них совсем перестали складываться отношения, перейдя в разряд обязательных. Сам пансионат существовал на пожертвования прихожан и поэтому об уровне лечения не приходится говорить - оно было на соответствующем уровне. На большее просто не хватало денег. Единственное что устраивало в данной ситуации, это терпеливый, ежедневный уход за пациентами и чистый, не отравленный смогом мегаполисов, свежий воздух, приносимый океаном, да кое-какие лекарства поддерживающего характера.

- Вот видишь котяра? Серьезный мужик этот Уильямс, - облегченно выдохнул Роберт, – Думаю, мне пошла козырная карта. Ничего старик, как нибудь выкарабкаемся.

- Надо уже собираться.

– Часы неумолимо отсчитывали оставшееся время.

- Стоп! Надо бы проверить, как там мать? А ну, всезнающая, выкладывай свои секреты… – осадил себя Роб пододвигаясь поудобнее к клавиатуре компьютера. Не смотря ни на что, он любил мать. Длинные, словно у пианиста пальцы быстро заскользили по кнопкам, набирая один за другим многочисленные терминалы необъятной информационной паутины.

Этому искусству его научил ныне покойный Герхард Спайн, в прошлом довольно известный международный хакер, отсидевший за свое ремесло немало долгих лет в одиночной камере. Но основы хакерства так и остались для ученика под большим запретом, старик как мог оберегал прилежного юношу от обратной стороны закона Империи. Умышленно давая изучать все новое в урезанной форме. Поэтому Роберт не смог стать искушенным хакером, но продвинутым пользователем стал на все сто процентов. Хотя, некоторые премудрости все-таки слетели с языка доброхота. Жаль, что туберкулез не позволил им долго общаться, забрав навсегда Спайна в ночь на День Независимости. Тем самым, лишив молодого парня не только наставника, но и так необходимых в его возрасте знаний.

Последний терминал никак не хотел поддаваться, пришлось применить одну хитрую ломалку написанную его учителем лет двадцать назад, за нее-то Спайн и получил тюремную баланду где-то на Курилах. Программисты ФБР так и не смогли ее разгадать, а Герхард ни за какие льготы не захотел отдавать ключ к своему детищу, считая, что такие лоснящиеся, именитые спецы должны своим умом постичь то, до чего додумался нищий самоучка.

Наконец последние заслоны были успешно сломлены. Роберт невидимым призраком прошелся по всем спискам поступивших пациентов и камерам внутреннего наблюдения охраны, с удовлетворением убедившись, что Уильямс пока играет в чистую – его матушка находилась в радушном настроении и без конца благодарила обслуживающий персонал за такое внимательное к ней отношение. Даже показалось стыдно, что-либо оставлять на память ничего не подозревающим охранникам IT-службы с их пресловутыми антивирусами и мощными программами против взлома. Этот молодой человек еще сам не подозревал, на что он был способен…

    Роберт Озбурн, несмотря на довольно шаткое положение в социально-экономической сфере общественного мнения, по своей натуре являлся законченным оптимистом. Потеря очередного заработка не столько заставляла его быть осмотрительней, сколько разжигало в нем неудержимый азарт предстоящего нового дела. Берясь за любую работу, он полностью в ней растворялся, и результаты такой деятельности не заставляли себя ждать. Люди довольно часто обращались к нему за помощью, но это были такие же, как и он сам, сводившие концы с концами простолюдины. Ни о каких деньгах не могло быть в таких случаях и  речи – Озбурн, по мере свободного времени, никому не отказывал. В общем, типичное кредо неудачника. Благо, этого времени хватало, и знакомые отвечали ему тем же – кто чем может. Вот и сейчас, в дверь тихонько постучали:

- Открыто, заходите!- дверь неуверенно скрипнула и на пороге появилась хрупкая девушка с небольшим свертком в руках.

- Здравствуйте, я Элен. Прошу прощения за столь поздний визит. Вот, переехала к вам по соседству и теперь знакомлюсь с жителями нашей улицы,- густо краснея, пролепетала гостья.

- А это вам. Пирог с бананами, он у меня лучше всего получается,- становясь почти пунцовой, продолжала та. В юной особе чувствовалась какая-то непонятная  импульсивность. Вроде той, после которой человек решившись на определенный шаг и уже осуществляющий его в реальности, вдруг не понимает, для чего он это делает и его охватывает смутная паника.

- Привет,- поднимаясь навстречу и протягивая руку, отозвался Роб, - Проходите. Правда, у меня не совсем убрано… Я не ждал такую красивую.… К обеду…

Мужчина и сам на некоторое время потерял дар здраво мыслить, перед ним стояло само земное воплощение Венеры.

- То есть, ужину… Меня зовут Роберт. Роберт Озбурн, если точно.

 В легкой бежевой куртке поверх сиреневого приталенного платья Элен выглядела явным призраком из давно забытых детских снов. Именно такой он представлял в своих наивных мечтах идеал своей женщины, смутно напоминающий мать. И вот это божественное существо само пришло в его дом, заставляя взрослого мужчину пускать слюни о несбывшихся надеждах прошлого, круша вдребезги устоявшиеся принципы холостяцкой жизни, так бережно им охраняемые от любых посягательств противоположного пола. Но теперь они летели в тартарары, даже не пытаясь мало-мальски  сопротивляться и оставив своего хозяина самому выкручиваться из деликатного  положения.

- Спасибо. Я ненадолго! – пытаясь разрядить смущение, ответила Элен, заходя в дом, и тут же прыснула со смеху, заметив на столе две пустые консервные банки.

- Это ваш ужин? Я, конечно, извиняюсь, но мужчины обязаны питаться несколько иначе по моему мнению.

- Нет, я люблю иногда… Рыбу… - несколько наигранно, но так же бессвязно попытался оправдаться Роб, - Мы любим… - поправился он, когда между ними в ногах откуда-то появился Рыжий.

- Какая прелесть! Такая симпатичная киска!

- Это не киска, это, в общем, кот.

- Кот тоже в некотором роде киска, – парировала Элен. – А у вас здесь неплохо.

- Как есть, мне нравится.

Девушка подошла к окну, поправила занавеску. Вся изящность, с которой это было сделано, повергло хозяина дома в дикую тоску по забытому теплу человеческих отношений. Он с ужасом осознал насколько глубоко заблуждаются люди, отказывая себе в самом необходимом из всего, что называется простым словом общение.  

- Конечно это не дворец, зато есть, где спрятаться от непогоды, -  Роберт спешно засуетился спрятать мелкие недостатки свойственные одиноким мужским жилищам, - Хотите, что нибудь выпить?

- Ну, если у вас найдется немного чаю, я буду совсем не против.

- Я предпочитаю цветочный, откровенно говоря - у меня нет другого.

-А я совсем не против! Особенно мне нравится из каркаде – он немного кисловатый и именно этим он создает некую пикантность вкусу. Вы так не считаете?

Хозяин дома был несколько обескуражен происходящим, ему никогда не приходилось вести разговоры на такие темы, но, тем не менее, он выразил на лице одобряющую мину гостеприимного человека и поспешил за старым сервизом, - Да, думаю именно так и есть. Мой покойный отец его очень любил…

-А вы давно тут живете? – девушка подошла к столику и по хозяйски навела на нем относительный порядок.

-Простите меня! Я не предложил вам присесть… - Роберт смущенно поставил второй стул. - Да вот уже второй десяток скоро пойдет. А вы, снимаете квартиру или приобрели свой уголок?

-Купила по ипотеке. Знаете ли, мои приемные родители мечтали о собственном доме, но не успели… – легкая грусть пробежала по красивому лицу гостьи, - они погибли при посадке на одну из планет в окрестностях Альтаира. Они оба у меня были астрофизиками.

-Простите, если задел за живое. Я не хотел вас расстраивать.

-Да нет, ничего… Я сама виновата, разоткровенничалась и вот результат.

-Вы в порядке?

- В полном. Давайте же пить чай, он же остынет! – наигранно бодро произнесла Элен, видя, что Роберт испуганно застыл с чашками посреди комнаты.

- Да, да. Простите. – Взгляд мужчины упал на старые стенные часы за спиной девушки, - Тем более у меня совсем не остается времени на жеманность. Нужно бежать на работу, а если бежать очень быстро, то у меня есть в запасе еще минут пятнадцать.

-Ну, это не проблема, для этого человечество придумало девятьсот лет назад флаеры.

-Увы, но это уже я учел. Простите меня за мое поведение, обещаю, в следующий раз мы поболтаем от души. А теперь я обязан бежать. –Виноватое лицо молодого человека выражало искреннее замешательство и смущения.