Немецкие легенды о затонувших городах балтийских славян:

"...

сказание о Винете.

Одна из наиболее известных редакций сказания о Винете, датированная XII в., выглядит следующим образом: «Винета (Wineta) была огромным городом с хорошим портом, принимавшим корабли всех соседних народов. И еще много сказывают о городе, и это кажется почти невозможным. Это был такой большой город, какой только мог быть в тогдашней Европе. Греки, славяне, венды и другие народы жили в Винете (Vineta), даже саксонцы были там, но им запрещалось исповедовать христианскую веру, потому что все граждане города были язычниками. А в остальном царили порядок и воспитанность, и иностранцы мог ли найти здесь лучший прием. В городе можно было отыскать любой товар и вообще все, что было и редкостно, и роскошно, и необходимо. Рассказывают, будто один датский король напал на город с большим флотом, завоевал его и разрушил. Остатки же города еще и по сей день можно видеть...» [Haas/UP, 1922: 220].

Существует другая, более поздняя версия легенды, согласно которой «горожане были сперва столь скромны в нравах и поведении, а город — столь богат и роскошен, что вскоре от излишеств нравы испортились и появились распущенность и неумеренность. Жители перестали бояться божьей кары и уважать святыни, и однажды Бог покарал город, разрушив его и погрузив в морскую пучину» [Neumann, 1998: SaP, 9]. Легенда о затонувшей Винете не единственная в этом ряду. Исчезнувший «город» Регамюнде находился на побережье моря в устье р. Рега. Еще в XIII в. это было одно из семи поселений в течении р. Рега, небольшая деревня, которая, правда, имела свой порт и поэтому была значима для региона. По этой причине легенды приписывают Регамюнде статус города. Последние дни Регамюнде описаны в сказании так: «Им [жителям города. — Ю. И. Б.] стал не нужен Бог — у них было достаточно денег и богатства. <...> Так черствели их сердца. <...> Они не знали страха божьего, и все предостережения проходили мимо их слуха, растворяясь в морском бризе; над предупреждениями они смеялись. И тут наступил божий суд, который приходит всегда, когда истекает время милости. Внезапно обрушились волны Балтики; было ли это землетрясение или же ураган, принесший ужасное наводнение? В эту ненастную ночь Регамюнде был полностью уничтожен. Только фундаменты и колокольня остались свидетелями былой жизни. Там, где когда то жили, любили и страдали люди, одно лишь море однообразно катило свои неутомимые волны» [Knietz, 1922: 45–46] (Илл. 10).

...

Старожилам, живущим далее, посреди Балтийского моря, севернее острова Узедом, известен остров в виде плоской площадки, которая, по преданию, остается над водой даже в самые сильные наводнения и штормы. Местное предание гласит, что на этом месте много веков назад был город Борнхолль, который затонул в море [Haas/UP, 1922: 219].

С Балтийским побережьем Северной Германии связано наибольшее количество сказаний о затонувших городах. Это объясняется, с одной стороны, геологическими особенностями песчаных почв побережья, подверженных размывам и разрушениям, и постепенным наступлением моря на сушу. Этот процесс продолжается в настоящее время, что особенно заметно на северной оконечности о. Рюген: мыс Аркона с расположенным на нем фундаментом древнеполабского языческого храма Свантевита разрушается наступающим морем; скорость разрушения составляет примерно 1–2 м ежегодно. По сообщениям местных газет, в марте 1999 г. его площадь сократилась на несколько квадратных метров после того, как часть подмытого волнами обрывистого песчаного берега рухнула в море (...). Такая особенность Балтийского побережья и в особенности северонемецких островов Рюген и Узедом известна местным жителям, которые постоянно сталкиваются с ее проявлениями.

...

В местах, с которыми связаны сказания о затонувших городах Балтийского побережья, рыбаки часто обнаруживают гряды больших камней, напоминающие фундаменты и остатки укрепленных дамб, что служит для них подтверждением легендарных известий. В свою очередь неточные сведения об их происхождении также дают толчок для создания поэтических легенд о затопленных городах [Knietz, 1922: 50]. Кроме того, вплоть до на стоящего времени археологи и историки ищут подтверждение легендарным сведениям о древних городах Балтийского побережья и их гибели в средневековых летописях *. Таким образом, легенды об исчезновении богатых древних городов побережья находят объяснение в современной науке. Но это один аспект проблемы. Другой аспект заключается в особенности функционирования фольклорного источника и восприятия современны ми жителями региона событий, описанных легендами, что интересует нас в большей мере.

...

Хотя среди различных вариантов знаменитого померанского сказания о Винете упоминаются венецианцы, проживавшие в городе, а также метафора «Северная Венеция» как факторы, помогающие установить этимологию топонима, немаловажно то, что мифический город Винета по сей день в среде городского и деревенского населения Померании воспринимается как славянский город.

В этом плане интересна ремарка профессора Альфреда Хааса, собравшего наибольшее количество сказаний об этом регионе: «Название затонувшего города — Винета, т.е. «Город вендов», и это так для нас привычно, что мы и не могли бы подумать иначе» [Haas/UP, 1922: 220]. Авторы энциклопедий XVIII в., опираясь в изложении своих данных на народные предания, писали: «Винета, первый и древнейший город на острове Узедом в Померании, принадлежащий княжеству Рюген. Предположительно названа по племени вендов, которые долгое время владели этой местностью» [«Grosse Universal Lexikon aller Wissenschaften und Künste, welche bishero durch menschlichen Verstand und Witz erfunden worden». Leipzig, Halle, 1748. Bd. 56. Цит. по: Lange, 1991: 17]. За содержанием легенд о затопленных городах стоит отражение давней реальной истории заката языческих городов вендов и исчезновения славянополабской этнической общности с этнополитической карты Северной Германии. Можно упомянуть подобное сказание о храмовом городе Ретре, главном религиозном и политическом цент ре племенного союза лютичей вильцев, разрушенном саксонца ми около 1066 г. и до сих пор нелокализованном: «Ретра была большим и красивым городом и была повсюду известна своими богатствами, и все, кто приезжал сюда из близких и далеких селений, восхищались великолепием и роскошью. Только все это давно в прошлом. Ретра навлекла на себя гнев божий, а некоторые говорят, что это была кара могущественного колдуна. Когда было произнесено проклятье, земля разверзлась и поглотила всех жителей вместе с их добром. И не осталось следа от Ретры, ибо земля провалилась так глубоко в том месте, что вскоре возникло маленькое озеро Липс» [Niederhöffer, 1998, № 57].

Согласно легендам, исчезнувшие объекты, погибшие в море или земле города, подают о себе вести, и многие жители способны видеть или слышать их. О легендарном городе Рамм в Ябельхайде до сих пор рассказывают, что иногда ночью, оказавшись на перекрестке возле того места, где когда то стояла церковь старого Рамма, можно увидеть большой и совершенно пустой город, который исчезает с первым ударом колокола* . О д. Гранцендорф, погибшей в ужасном пожаре, который Господь обрушил на нее, согласно легенде, за грехи ее жителей, укравших колокол для церкви, напоминает в полдень Иванова дня звон украденных колоколов. Их жители утопили в местном озере, чтобы скрыть свое преступление, но если окунуть в воды озера белый платок, то можно услышать колокольный звон [Niederhöffer, 1998, № 179]. Приведем текст легенды о погиб шей в разверзшейся земле Ретре: «И так покоится великолепная Ретра со всеми своими сокровищами глубоко на дне озера, и толь ко при ясной тихой погоде, когда вода в озере Липс прозрачна, можно в глубине различить блестящие башни города. Да и вооб ще память о Ретре не угасла совсем. Колокола, находившиеся на колокольнях города, хоть и ушли на дно вместе со всем, но все же раз в году, в полдень Иванова дня они освобождаются от чар и появляются на берегу» [Niederhöffer, 1998, № 57].

Затонувшие или погибшие в разверзшейся земле церкви в определенные дни года подают о себе вести колокольным звоном. Таким образом, кроме отражения процесса исчезновения некоей человеческой общности (в нашем случае — этнической общности) сказание содержит и знание, возможно не осознаваемое современным читателем или рассказчиком, того, что в массе северонемецкого субэтноса славянополабский элемент не исчез бесследно, а продолжает свое существование в скрытой форме. В этом отношении интересна легенда из округа Драмбург об исчезнувшем языческом храме славян, зафиксированная Отто Кноопом в 1926 г.: «Храм разрушен, но бог еще жив. Рассказывают, будто он утащил свой храм на дно глубокого озера и там, где самое глубокое место, построил новый, красивее прежнего. В ночь на Христово Воскресенье он покидает святилище и выходит на восходе из озера и гуляет в роще на берегу. Иному удается его встретить на заре» [Neumann, 1998: SaP, № 4]. Хотя и не во всех легендах эсхатологического содержания идет речь о вендах и не всегда можно провести аналогии с указанным процессом, обращает на себя внимание следующий момент. Легенды о затонувших или погибших по воле Бога городах особенно часто встречаются именно на территории Северо Восточной Германии (Мекленбург, Померания, Брандербург), т.е. ареал распространения этих легенд совпадает с территорией расселения полабских славян в VII в. и позднее.

..."

Иванова-Бучатская Ю.В. Plattes Land: символы Северной Германии (славяно-германский этнокультурный синтез в междуречье Эльбы и Одера). СПб., 2006.