Хуpшуд Бану Натаван

Хуршидбану Натаван родилась в 1832 году в Шуше в семье последнего карабахского хана генерал-майора Мехти Кули Хана Карабахског. Получила домашнее образование. Её вырастила и воспитала родная тётя Говхар-ханум (дочь Ибрагим Халил-хана). Она же и пробудила в Натаван любовь к музыке, поэзии и рисованию^[1]. Натаван выучила восточные языки, прочла классические произведения Фирдоуси, Низами, Саади, Хафиза, Навои, Физули и др. Вышла замуж за кумыкского князя Уцмиева Хасай-хана Муса оглы, который был назначен управляющим Карабахским ханством. Путешествовала по Дагестану, была в Тифлисе, в Баку. В 1858 году встретилась в Баку с Александром Дюма, подарила ему свои ручные работы. Дюма же подарил поэтессе шахматы с изящными фигурами. Ныне шахматы хранятся в Музее литературы им. Низами.

Встречу с Натаван и её мужем Хасай-ханом УцмиевымДюма подробно описал в своих воспоминаниях. В 1872 году она организовала в Шуше и возглавляла литературный кружок «Меджлис-и унс» («Собрание друзей»), имевший творческие связи с аналогичными кружками в других городах Азербайджана.

            Натаван была уважаема и почитаема в народе. При ней в Шуше были построены дворец, мечеть, торговые дома, театр, здания летнего и зимнего клубов, реального училища и мн.др. В 1872 году Хуршидбану с целью обеспечения городского населения водой и благоустройства Шуши проводит из родника Исы в местности Сарыбаба, находящейся на расстоянии 10 километров от Шуши, водопроводную линию. На этот проект Натаван пожертвовала сто тысяч рублей. Этот водопровод до сих пор известен как «Хан гызы сую».

Дом Натаван в Шуше

   Памятник Хуршуд Бану Натаван в Ватерлоо, Бельгия

СЫНУ МОЕМУ

Мой сын, разлуки злой огонь
вздымается во мне.
Душа, как слабый мотылёк, горит на том огне.
Как в каждой песне соловья тоска о розе есть,
Так в каждом возгласе души,
гремящей в тишине,
Порыв печали и тоски, и скорби о тебе
Звучит и в темноте ночей, и в лучезарном дне.


Когда-то юноша Меджнун Лейли свою искал,
Так ищет и тебя моя безумная тоска.
Она, мечтая о тебе и о твоём лице,
Бредёт по остриям камней, по водам и пескам.
И слава о твоей красе не сходит с уст моих,
Как не смолкает плеск волны
у прибережных скал.


И жил каменотёс Фархад, и гору он долбил,
Чтоб за горой увидеть ту, которую любил.

И сотню неутешных лет в страданиях провёл.
А для того, чтоб ты, мой сын, опять дышал и
                                                                      жил, –
Страдать не месяц и не год, а сотни тяжких лет,
Аббас, у матери твоей достанет верных сил.


О, как туманна жизнь моя, как дни мои длинны!
Не вижу солнечного дня и молодой луны,
Мне помнится цветущий сад, свидание с тобой,
Душа парила, как орел в просторах вышины.
Но дикий вихорь крылья ей навеки надломил,
Любви моей не пощадив, не видя седины.


О, было б лучше, если б я всю жизнь
 была слепой,
Не любовалась бы твоей твоей
                                                 небесной красотой!
Как рано высох светлый ключ, и кипарис увял!
И вот, мой мальчик, ты лежишь в земле,
в траве густой.
          И только камень говорит о том, что это – ты.
А солнце яркое горит над каменной плитой.


Увидеть бы тебя на миг счастливым женихом,
Чтоб ты, потупившись, глядел
                                              в смущении кругом.
Отдать бы очи навсегда за взгляд твоих очей.
Не может сердце ни на миг подумать о другом.
Живу я в тесном уголке печали и тоски,
И слезы Натаван текут прозрачным родником.

(Перевод М. Алигер)

Лучше б и меня не стало, и тебя, о мир двуликий
Лучше б и меня не стало, и тебя, о мир двуликий,
Боже, да не будет в мире сердца в путах,
в тайном крике.
Лучше сердце б не тлело от разлуки
и блаженным
И счастливым бы не стало от любви моей
к владыке.
Лучше б от тоски ослепнуть,
твоего не видеть стана -
Кипариса, чтобы стан мой не сгибало болью дикой.
Лучше не было бы моря, океана слез бездонных,
Чтоб росинки не сверкали на ее прекрасном лике.
Лучше не было бы розы и гулянья в гюлистане,
Чтоб шипы ее мне сердце не кололи, словно пики.
Лучше не было б Египта, и величия Ягуба -
Чтоб не знал он униженья, не влачил беды вериги.
Лучше не было бы пира, многолюдного базара,
Чтоб с Юсифом не встречалась Зулейха
на этом рынке.
Лучше б не было колодцев и темниц, и караванов,
Чтоб не видели Юсифа в миг его тоски великой.
Лучше не было б ни плача, ни разорванного сердца
Натаван, чтоб не истаять в безутешном этом мире.

Печалью, горем и бедой рок окружил меня,
Тоской от милого лица он наградил меня.. .
А ты, ушедший, сколько раз молила я - живи!
Вернись, взгляни, во что уход твой обратил меня.. .
Разлуке - адскому огню - ты уступил меня.
Прекрасны были дни с тобой, осталась я одна,
Жестокий, в траурный тюльпан ты обратил меня.
Слаба, беспомощна теперь больная Натаван.
Прекрасноликого я жду, чтоб навестил меня.. .

***
Томлюсь и жду, но нет тебя,
Ты не пришёл, скажи, зачем?
Опять вздыхаю я, скорбя.. .
Ты не пришёл, скажи, зачем?
Не занялся ты, мой рассвет,
Унёс ты сердце - сердца нет.
И я в тоске ищу твой след.. .
Ты не пришёл, скажи, зачем?
Свою мольбу к тебе неся, я сотрясаю небеса,
Мой кипарис, моя краса.. .
Ты не пришёл, скажи, зачем?
Так плачет Натаван и ждёт -
И дни и ночи напролёт.
К ней исцеленье не идёт.. .
Ты не пришёл, скажи, зачем?

* * *
Не знают горя моего ни близкий друг, ни брат родной,
А горе горькое давно владеет мной, владеет мной.
И ты не ведаешь о нём, мой яркий луч, звезда моя,
Ты не пришёл, я день за днём влачу с тоской, влачу с тоской.. .
Я словно нищенка бреду, и сгорбилась моя спина,
В лохмотьях руку протяну к тебе с мольбой, к тебе с мольбой.
Мечты мои и дни мои - огнём разлуки сожжены,
Тоска для бедной Натаван - удел земной, удел земной.

 Мне сердце губит расставанье, потому я плачу.
Всем видно это состоянье, и потому я плачу.

Душа в развалинах разлуки, свидание с тобой
Им восстановит это зданье, и потому я плачу.

Невыносимо мне терпеть разлуку до конца,
Но недоступно мне свиданье, и потому я плачу.

Что ж, сердце, радуешься ты мучениям своим?
Есть, видно, радость и в страданье, и потому
я плачу.

Опять соперницу почтил он милостью своей,
А я в забвенье, как в тумане, и потому я плачу.

И пусть отрадно мне стенать,
томясь в разлуке с ним,
Но ни к чему мое стенанье – и потому я плачу.

Я, немощная Натаван, в разлуке пропаду,
Коль друг мне не протянет длани, - и потому
я плачу.

Бюст Натаван со следами пуль

Бронзовый бюст на родине Натаван в городе Шуше был подвергнут расстрелу (!) армянскими оккупантами. Вместе с другими «казненными» памятниками он был продан как цветной металлолом в Грузию. Впоследствии памятники были выкуплены властями Азербайджана и установлены в Баку, в специально отведенном для них месте, как живое
свидетельство вандализма. 

В настоящий момент бюст со следами пуль и отбитым большим пальцем находится в экспозиции под открытым небом Музея искусств в Баку и ждет своего скорейшего возвращения на родину предков.

Мы тоже ждем...

Сегодня 7 марта    . Постом  о прекрасной женщине-шушинке. азербайджанской поэтессы. я поздровляю всех женщин с прекрасным Праздником Весны- Женским Днём!!