Влияние исламского фактора на Российско - арабские отношения

В советский период религиозный фактор не оказывал особого воздействия на отношения нашей страны с государствами Ближнего Востока и Северной Африки, где СССР рассматривали как державу, нейтральную по отношению к зарубежному исламу. Исключение составляла Саудовская Аравия, настороженно относившаяся к "атеистическому характеру" Советского государства. Ситуация изменилась после ввода советских войск в Афганистан, который был воспринят в арабском мире как продиктованный стремлением сохранить у власти в Кабуле "безбожный коммунистический режим".

Современную Россию на Ближнем Востоке и в Магрибе воспринимают в качестве христианско-мусульманского государства. Широкое распространение получило мнение, что "пограничное положение" РФ на стыке Запада и Востока способствует ее сближению с мусульманским миром, расширению сотрудничества с ним. В регионе было позитивно воспринято получение Россией статуса наблюдателя при Организации Исламская конференция, чему в немалой степени способствовала поддержка российской заявки арабскими странами, прежде всего Саудовской Аравией.

На арабско-российских отношениях позитивно сказывается позиция России по палестинской проблеме, поддержка ею формулы создания Палестинского государства со столицей в Восточном Иерусалиме как одного из основополагающих принципов урегулирования, ее подходы к ситуации в Ираке и Судане, линия Москвы в отношении Ирана.

Некоторые государства Ближнего Востока и Северной Африки, особенно Саудовская Aравия, стремятся наладить "особые отношения" с российскими "мусульманскими автономиями". Со своей стороны и большинство этих республик проявляет интерес к установлению контактов с арабскими странами, позиционируя себя в двойном качестве - субъектов Российской Федерации и одновременно части исламского мира. Наибольших успехов добился в этом отношении Татарстан. Обращает на себя внимание, что выступая в 2005 г. на XXXIII совещании мининдел стран-членов ОИК, министр иностранных дел РФ С.В.Лавров отметил важную роль "татар и мусульманского духовенства в налаживании контактов с ОИК"(1). В целом подобные контакты способствуют укреплению взаимопонимания между Россией и государствами региона, при том, однако, понимании, что их результатом не становится упрочение у российских мусульман ощущения обособленности от России.

На российско-арабских отношениях не мог не сказаться всплеск терроризма в некоторых арабских странах. Так, в 90-е годы, когда работавшие в Алжире российские специалисты стали жертвами развязанного исламистами террора, из АНДР была проведена частичная эвакуация российских граждан, численность которых сократилась с 3 тыс. в 1993 г. до 700 в 1999 г.(2). Освободившиеся в результате отъезда россиян секторы экономики заняли при поддержке своих правительств граждане западных государств, которые, несмотря на террористическую угрозу, отозваны из Алжира не были. В результате Россия оказалась вытеснена из ряда стратегических отраслей алжирской экономики, и когда в текущем десятилетии началось оживление экономических отношений с АНДР, многое пришлось начинать "с ноля".

Во время событий в Чечне (особенно в ходе второй чеченской кампании) арабские страны высказывались в поддержку территориальной целостности РФ. Действия федерального центра там рассматривали как направленные не против мусульман, а против выступавших под религиозными лозунгами сепаратистов и экстремистов, исходили из важности сохранения России в качестве единого сильного государства, играющего весомую роль в международных делах.

С другой стороны, события на Северном Кавказе нанесли ущерб представлениям об РФ арабской "улицы". Впрочем, с течением времени негативизм в оценке действий Москвы в Чечне стал размываться под влиянием террористических актов, совершавшихся "борцами за независимость Ичкерии" (особенно негативную реакцию арабского общественного мнения вызвал захват школы в Беслане).

Заметную позитивную роль в этом плане сыграли и усилия президента ЧР Р.А.Кадырова, посетившего ряд стран Ближнего Востока и Магриба и установившего личные контакты с их руководителями.

Серьезной проблемой продолжает оставаться приверженность части исповедующей ислам российской молодежи идеям религиозного возрожденчества. Данное явление возникло под воздействием целого ряда факторов - экономических, социальных, политических, идеологических и др. (анализ которых не входит в задачу автора). Под влияние исламских радикалов подпадает часть студентов, выезжающих для получения религиозного образования за рубеж, в частности в Саудовскую Аравию и Египет(3). Для борьбы с этим явлением предлагаются различные меры. Так, Р.А.Кадыров полагает, что если обучавшийся за границей молодой человек "заразился [т. н. "ваххабизмом" - А.П.], получил эту болезнь, то его надо уничтожить"(4). Не вызывает сомнения, что в отношении террористов, участников незаконных вооруженных формирований, членов подпольных экстремистских группировок должны осуществляться меры репрессивного характера. Вместе с тем использование насилия в качестве средства искоренения идеологии довольно сомнительно, в том числе и с учетом исторического опыта Франции, СССР, Китая, ряда других стран. Неясно также, как уничтожение инакомыслящих может быть сопряжено с демократическими принципами, к претворению которых в жизнь стремится Россия.

Эффективным - и при этом рациональным, а не иррациональным - средством противодействия идеологии является противопоставление ей иной идеологи - в данном случае противопоставление фундаменталистским воззрениям умеренного, толерантного, ориентированного на секуляризм ислама. Путь к этому лежит через повышение качества религиозного образования в России, но также и через введение строго контроля над выезжающими за рубеж студентами (как это, кстати, предусмотрено планом по борьбе с терроризмом на 2008-2012 гг.)(5).

Важнейшей составляющей российско-арабских отношений является диалог цивилизаций и культур. Пока он ведется, главным образом, в рамках контактов между учеными, и его задачи четко не определены. Как представляется, одной из целей такого диалога мог бы стать поиск путей противостояния тенденции к доминированию западной цивилизации, стремящейся навязать миру, по словам индийского философа Дж.Капура, "защищенное оружием потребительство"(6). Симптоматично, что важное значение данной проблеме придает и Русская православная церковь. Россия и арабский мир, отмечает Патриарх Московский и всея Руси Кирилл, всегда "поощряли и сохраняли духовность, рассматривая ее как существенный фактор жизни народа и общества". По его мнению, подобный подход, который должен быть передан будущим поколениям, превращает РФ и страны Ближнего Востока и Северной Африки в "естественных союзников" перед лицом вызовов глобализации(7). Еще одной задачей межцивилизационных контактов должно быть формирование непредвзятых представлений об эволюции российской и арабо-мусульманской цивилизаций, об исторических процессах в России и странах Ближнего Востока и Магриба. Главным же в настоящее время является вывод межцивилизационного диалога за рамки научных конгрессов, более активное подключение к нему правительств, политических партий, средств массовой информации, религиозных деятелей, наращивание их усилий по распространению толерантности, преодолению стереотипов настороженного отношения к "чужому", внедрению объективных представлений об иных цивилизациях, культурах, религиях.

Наряду с тенденцией к доминированию одной цивилизации начинает вырисовываться и иная тенденция - к формированию на основе взаимного культурного обогащения и естественного межцивилизационного взаимодействия цивилизации общечеловеческой. Не вызывает сомнения, что существенный вклад в этот процесс могут и должны внести две великие цивилизации и культуры - российская и арабо-мусульманская.