Французы против паранджи в Париже. А что же Россия?

Во французском парламенте идет острое обсуждение законопроекта, запрещающего женщинам носить паранджу в общественных местах. Вернее, не паранджу, а «одежду, скрывающую лицо». Очевидно, что авторы законопроекта намеренно убрали из него указание на исламские традиции, не называя спорную одежду «паранджой», хотя во Франции нет других национальных или религиозных групп, чьи представители также носят одеяния, скрывающие лица их владельцев.

По мнению авторов законопроекта, ношение такой одежды – проявление неуважения к традиционным ценностям Франции. Если закон будет принят (как ожидается, к сентябрю 2010 года), то нарушающие его женщины будут отводиться в полицейские участки и штрафоваться на €150. Мужья, заставляющие жен носить паранджу на улице, получат штрафы в €15 000.

Во Франции никто не сомневается, что законопроект станет законом. Как показывают социологические опросы, большинство населения страны (более 60%) поддерживают введение запрета на ношение паранджи в общественных местах. В учебных заведениях Франции эта одежда уже запрещена распоряжениями их руководителей.

Аналогичный закон уже появился в Бельгии, целесообразность его введения обсуждается в Италии, Швейцарии и Голландии. Голосование по этой теме прошло в сенате Испании, который также высказался за введение ограничений на ношение паранджи на публике (правда, с минимальным перевесом).

Результат бесконтрольного импорта рабочей силы

Сегодня во всех странах Европы, включая европейскую часть России, проживает примерно 40 млн мусульман, при этом большинство мусульман Европы являются частью коренных общин, которые проживали на этих территориях веками. К таким странам относятся Россия, Албания или Босния-Герцеговина. Однако для большинства государств Западной Европы нынешние мусульманские общины – результат массового и бесконтрольного импорта неквалифицированной рабочей силы с Ближнего Востока и из Африки, который был налажен после Второй мировой войны. Так образовались 4-миллионная исламская община в Германии, 5-миллионная – во Франции, более 1 млн мусульман приехали в Нидерланды и Бельгию.

Как бы то ни было, массовое переселение в Западную Европу людей иной культуры, религии и мировоззрения ощутимо меняет христианский уклад жизни европейцев и нравы. Ношение женщинами паранджи в общественных местах сегодня не удивляет, как 15 лет назад: это – уже почти норма.

Автор этих строк, работая недавно в Голландии, был свидетелем того, как во время одного крупного мирового турнира по футболу встретились национальные сборные Голландии и Турции; за тяжелым матчем следила вся страна. Турецкая сборная победила, и улицы крупных городов Голландии в тот же миг оказались запруженными ликующими толпами давно натурализованных турок, которые, хоть и имели голландское гражданство, всю ночь праздновали победу турецкой сборной над командой их новой родины.

Само обсуждение вопроса, нужно ли носить женщинам на улицах европейских городов паранджу, в значительной степени раскололо общество. Все понимают, что законы такого рода по сути своей носят антиисламский характер, поскольку фигура женщины, с головы до пят закутанной в черные одежды и в черных перчатках на руках, есть своего рода олицетворение традиций иного общества, вторгающегося в жизнь европейцев.

А вот президент Франции Николя Саркози считает, что одежда, полностью скрывающая женщину, унижает ее достоинство, противоречит французским традициям и наносит ущерб равноправию полов. Премьер-министр Франции Франсуа Фийон также высказался по этой проблеме, причем в речи на открытии новой мечети в предместье Парижа. Мусульмане, носящие паранджу, сказал премьер, злоупотребляют исламом и бросают на эту религию тень «темного сектантства».

Паранджа – не обязательный атрибут

При этом многие исламские богословы утверждают, что ни Коран, ни хадисы, ни сами законы шариата не обязывают женщин носить одежду, закрывающую лицо. По их утверждениям, паранджа была обязательной только для жен пророка Мухаммеда, а не для обычных мусульманок, и лишь фундаменталисты возвели эту норму в закон, обязательный для исламских женщин. Но в массовом сознании европейцев паранджа или хиджаб стали типичным символом ислама.

При этом уже подсчитано, что из 5 млн живущих во Франции мусульман лишь 2000 женщин носят паранджу на улице. Но именно с ними происходят разного рода конфликты на почве исламской одежды. Так, в начале апреля в городе Нанте на западе Франции полицейские остановили автомобиль, которым управляла француженка в никабе – головной повязке, закрывающей лицо и оставляющей открытыми только глаза. Оштрафованная на €22, женщина оплатить штраф отказалась.

Как выяснилось, задержанная состоит в браке с неким Льесом Хеббаджи, 35-летним выходцем из Алжира, который получил 10 лет назад французский паспорт как раз путем брака с этой француженкой. Но у него, помимо законной жены, остановленной дорожной полицией Нанта, есть еще три гражданских супруги и в общей сложности 12 детей. И хотя многоженство запрещено французским законодательством, все жены Хеббаджи и его дети непонятным образом получают от государства соответствующую социальную помощь. В результате министр внутренних дел Франции Брис Хортофе обвинил Льеса Хеббаджи в многоженстве и заявил, что сделает все, чтобы лишить его за это французского гражданства.

Написавшая об этом случае французская газета «Фигаро» утверждает, что «полигамия противоречит правилам и принципам республики. Если речь идет действительно о полигамии, то в этом случае вы не можете оставаться французом».

Правда, лукавый Льес Хеббаджи в ответ объявил, что имеет лишь одну законную жену, а остальные три – его любовницы, что не противоречит французскому законодательству.

Неуважение французских традиций

Кстати, не все живущие в Европе мусульмане положительно относятся к ношению женщинами паранджи в общественных местах. Многие уверены, что, приехав в чужую страну, необходимо принимать ее правила и законы, а не жить так, как принято на бывшей родине. Известно, что европейские женщины, приезжающие с мужьями на жительство в исламские страны, такие, как Пакистан, Афганистан, Кувейт или Саудовская Аравия, обязательно носят там одежду, скрывающую руки, шею и волосы, как принято у местных женщин.

Считается, что таким образом они проявляют уважение к местным законам и обычаям. Поэтому ношение паранджи мусульманками на улицах Парижа или Гааги логично толкуется местным населением как их неуважение к обычаям и традициям христианского общества. Ведь, по сути, получается, что люди, приехавшие в страну в качестве гостей, ведут себя как полноправные в ней хозяева, что и провоцирует активное неприятие аборигенов.

Таким образом, законы о запрете ношения паранджи в публичных местах есть отражение сложных социальных процессов, идущих в европейском обществе. Вообще оно само по себе достаточно толерантно, но массовый одномоментный приток людей иной культуры и традиций, желающих жить в Европе и пользоваться ее благами, но при этом следовать иным традициям и нормам, раздражает и злит европейцев. Нежелание многих иммигрантов (зачастую демонстративное) учить язык страны, давшей им жилье и работу, также не прибавляет им позитива в глазах местного населения. Видимым результатом этого недовольства становится повсеместный рост численности и влияния правых партий, которые уже вошли в парламенты Нидерландов, Бельгии, Франции, Дании и других стран. Эти партии активно, хоть уже и запоздало, выступают за ограничение или полный запрет импорта новой рабочей силы из стран Африки и Ближнего Востока, против строительства новых мечетей в европейских городах, против преподавания в школах на арабском или турецком языках.

Однако эти и другие меры смогут лишь замедлить начавшийся процесс изменения этнического и религиозного состава Западной Европы, который остановить уже невозможно. По разным оценкам, примерно через 50–60 лет крупные европейские страны потеряют нынешнюю национальную идентичность, а улицы их будут в основном заполнены людьми, говорящими на арабском, турецком, пушту, дари и т. п. языках. Все дело – в значительно более высокой рождаемости в исламских семьях, где обычно появляется от 4 до 6 детей на каждого ребенка, родившегося у европейцев. И потому дело упирается только во время.

Россия идет по тому же пути

Россия из-за серьезных проблем с демографией в последние десятилетия также импортирует рабочую силу из Таджикистана, Узбекистана, Азербайджана, Киргизии. Это вызвано в значительной степени объективными причинами. Так, по данным Росстата, численность населения Российской Федерации в мае 2010 года составила менее 142 млн человек. При этом естественная убыль населения давно компенсируется иммиграцией, которая сейчас примерно на 60% демпфирует численные потери населения. По разным оценкам, из-за смертности население России к 2025 году уменьшится примерно до 130–137 млн человек, и это – оптимистический прогноз.

Как показывают цифры последней переписи населения, только с 1989 по 2002 гг. население России за счет иммиграции увеличилось на 5,56 млн человек, в основном из стран ближнего зарубежья. Это – только официальные, зарегистрированные данные на начало века. Что до сегодняшних нелегальных мигрантов, то, думается, цифру нужно увеличить втрое.

При этом Россия вступает на путь, по которому Западная Европа идет уже несколько десятилетий. Очевидно также, что и результат для нее окажется тем же, лишь отсроченным во времени. Кстати, многим россиянам сегодня даже нравится, что рядом появились люди, которым живется еще хуже, чем им, раз они согласны жить и работать за нищенскую зарплату, на которую не идут русские. Это льстит их недалекому самолюбию.

Да, сначала иммигранты соглашаются на грязную и низкооплачиваемую работу. Но затем, благодаря связям в землячествах, они начинают заниматься более прибыльным и престижным делом, например, розничной торговлей. Или покупают за копейки полуразбитые «Жигули» и занимаются частным извозом. При этом они мгновенно сбиваются в подобие этнических стай, не пускающих русских «бомбил» к наиболее лакомым кускам – вокзалам, аэропортам и т. д. А пробившись в мелкие торговцы, сами нанимают себе грузчиками и продавцами российских граждан. На брошенные ими должности подметальщиков улиц и сборщиков мусора приезжают новые люди из таджикской или узбекской глубинки, так же обустраиваются и вливаются в бездонный кипящий котел рыночной торговли. Рожденные ими дети получают права российских граждан, учатся в российских школах, смогут в дальнейшем получить высшее образование и конкурировать с коренным населением за высокооплачиваемые позиции на рынке труда.

Интенсивность миграции возрастает

Причем приток иммигрантов в развитые страны возрастает с каждым годом, хотя она и в минувшем десятилетии была очень высока. Для сравнения: в 1991–2001 гг. США принимали в среднем за год 924 тыс. иммигрантов, Германия – 865 тыс., а Россия, по официальным данным, – 781 тыс. человек. Сейчас эти цифры уже выросли. Естественно, среди приезжих в РФ значительное число пока что составляют русские, жившие некогда в бывших союзных республиках и вытесненные оттуда новыми националистическими властями и безработицей. Но таких людей в этих республиках остается все меньше, этот резерв практически исчерпан, и вновь прибывающие – уже в основном этнические таджики, узбеки, киргизы, китайцы, вьетнамцы. Со своими укладом, нравами, религией, привычками и кухней.

Россия следом за Западной Европой тоже сегодня этнически меняется, неудержимо и неостановимо, – чужие ошибки ничему нас не учат. Не научили они и российские власти, которые давно могли видеть, к чему привел неконтролируемый импорт рабочей силы в Западной Европе. Однако они предпочли совершить те же ошибки, но только собственные. Кто – из алчности, получая взятки за квоты на работу, кто – из недалекости.

Возможно, сейчас власть начинает понимать, что натворила. Но уже поздно что-либо менять, потому она и предпочитает молчать, или, как миграционная служба России, оправдываться задачами «развития национальной экономики и улучшения демографии».