Северный Кавказ могут спасти только русские

Министерство регионального развития РФ представило российскому правительству проект стратегии развития Северо-Кавказского федерального округа до 2025 года. Проект был подготовлен по инициативе полномочного представителя президента в Северо-Кавказском федеральном округе Александра Хлопонина (являющегося также вице-премьером правительства РФ).

Документ, именуемый «Северный Кавказ как территория роста», по мнению его составителей, должен «ответить на ключевые внутренние вызовы и угрозы ситуации на Северном Кавказе». Набор этих вопросов, в общем-то, очевиден: «клановость, коррупция, ориентация на натуральные формы хозяйства, этнический сепаратизм, религиозный радикализм, профессиональная деквалификация и склонность части населения к иждивенчеству» (а то и откровенному криминалу. – Прим. КМ.RU).

Тем не менее Хлопонин предпочел сделать установку на экономическую и социальную составляющие северокавказской проблематики. Очевидно, он решил, что если в этом отношении наметится сдвиг, то и с другими проблемами будет легче справиться. Поэтому Хлопонин наметил три возможных сценария развития региона.

Первый, инерционный, включает выполнение всех действующих в настоящее время федеральных программ и не предполагает дополнительных инвестиций. Этот путь, по мнению авторов стратегии, не приведет к заметному улучшению ситуации на Северном Кавказе.

Несколько лучше дела должны пойти при реализации базового сценария, согласно которому региону требуются, в частности, новые долгосрочные программы развития и вливания в транспортную инфраструктуру.

Оптимальным считается третий сценарий, который, по мнению авторов стратегии, должен реализовываться в два этапа: 2010–2012 гг. — запуск приоритетных проектов и улучшение инвестклимата и 2013–2025 гг. — «фаза активного роста».

При этом Хлопонин откровенно признает, что индустриальных гигантов или высокотехнологичных предприятий в массовом порядке в вверенном ему регионе создать не удастся, да и вряд ли это пока нужно. Предполагается, что регионы Северного Кавказа останутся аграрными, поэтому нужно создавать производственные цепочки, позволяющие эффективно перерабатывать местное сырье, обеспечивать хранение и дистрибуцию конечного продукта. В качестве примера преуспевающего производственного кластера авторы концепции называют алкогольный — «ликероводочное, коньячное, шампанское производства Дагестана, Северной Осетии и Кабардино-Балкарии».

Особое внимание уделяется развитию туристско-рекреационного комплекса — кластеры лечебно-оздоровительного туризма (Ставрополь, Карачаево-Черкесия, Кабардино-Балкария, Серноводск), кластеры горного туризма (Архыз, Приэльбрусье, Матлас, Мамисон, Ведучи), пляжного туризма (Каспийское побережье).

Развивать предлагается и транспортную инфраструктуру. Дорог нужно построить очень много: и между городами округа (например, Псемен — Черниговская — Дагомыс, эта дорога нужна для создания Транскавказского туристического маршрута Владикавказ — Анапа), и ведущих в государства Закавказья и Ближнего Востока. Надо восстанавливать железнодорожное сообщение со странами Закавказья, считают авторы стратегии, — Грузией, Арменией и Азербайджаном. Как перспектива — увеличение грузовых перевозок и на Иран.

На Каспийском побережье — от Махачкалы до Дербента — предлагается строить морские вокзалы и портопункты, чтобы развивать пассажирские и круизные морские перевозки. Чтобы вернуть морские суда на Каспий, нужно давать долгосрочные льготные кредиты судовладельцам для строительства судов под российскую регистрацию, а новые суда освободить от всех налогов на период возврата займов, говорится в стратегии.

Энергетическая инфраструктура (износ электрических сетей в округе составляет 60-70%) прописана скупо: в Чечне нужно снижать сверхнормативные потери электроэнергии, в Дагестане — построить гидрогенерирующий кластер.

Ну и, конечно, как опытный финансовый работник, Александр Хлопонин намерен расширять на Северном Кавказе сеть банков. Для этого предлагается установить «более лояльные нормы размера собственного капитала» для небольших региональных организаций. Надо проработать процедуры, позволяющие банкам с меньшим капиталом участвовать в аукционах Минфина, получать субординированные кредиты. Банки должны получать льготу по налогу на прибыль, которая направлена на увеличение капитала.

Осуществление этой стратегии Александр Хлопонин намерен возложить на создаваемый под его эгидой Институт развития, который мыслится ему как северокавказское подобие или филиал Внешэкономбанка (ВЭБ).

Наблюдательный совет Института развития должен формироваться из федеральных и региональных чиновников, бизнесменов, а руководить им — полпред президента в округе, т. е. Хлопонин. Капитал «северокавказского ВЭБа» предлагается сформировать за счет средств ВЭБа российского, крупнейших российских банков и федерального бюджета. Этот капитал должен составлять до 10% инвестиций, необходимых для приоритетных проектов.

Предполагается, что «северокавказский ВЭБ» будет софинансировать приоритетные проекты региона, управлять гарантийным фондом для инвесторов, реализовывать программы льготной ипотеки и выполнять функции агента правительства по предоставлению госгарантий компаниям. Его структуры должны иметь возможность самостоятельно готовить и реализовывать проекты с нуля.

В каждом регионе Северного Кавказа должно быть свое агентство по привлечению инвестиций, которое будет подразделением Института развития или его дочерней компанией, говорится в стратегии. Они будут искать инвесторов и продвигать инвестиционные проекты.

В стратегии предложено также создавать в регионах зоны территориального развития (ЗТР). Понятие ЗТР гораздо шире понятия особой экономической зоны (ОЭЗ), объясняют авторы: ОЭЗ специализированы, а ЗТР — нет. В ЗТР можно предоставлять совершенно разную господдержку: льготы, субсидии, гарантии, упрощенную аренду, спецтарифы по страховым взносам. Разумеется, предложение создания таких «зон» вызовет бурю возмущения в Минфине. Поэтому в проекте стратегии благоразумно указана ссылка на то, что предлагаемые меры «аналогичны законопроекту» «Об инвестиционном центре «Сколково».

Предложенный план стратегии «Северный Кавказ как территория роста» оценивает президент Института национальной стратегии Михаил Ремизов:

— То, что предложенная стратегия недешево обойдется федеральному бюджету, – это очевидно. Впрочем, и само назначение такой фигуры, как Хлопонин, автоматически подразумевало, что с ним и за ним пойдут серьезные деньги.

Чисто теоретически реализация положений предложенной стратегии, конечно, может изменить в лучшую сторону социально-экономическую ситуацию на Северном Кавказе. Но надо понимать, что, во-первых, произойдут эти изменения не завтра. И, во-вторых, они вовсе не так напрямую связаны с религиозным и националистическим радикализмом и откровенным бандитизмом, как представляется в Москве. Более того, есть серьезные опасения, что по меньшей мере часть выделяемых средств в итоге пойдет на подпитку бандитского подполья – о чем достаточно откровенно недавно говорил, к примеру, глава Ингушетии Юнус-бек Евкуров.

Это, конечно, не значит, что в Северный Кавказ не надо вкладывать средства – просто надо заранее избавиться от иллюзий, что едва там начнет оживать экономика, как автоматически решатся и политические, социальные, межнациональные и религиозные проблемы.

К тому же, с экономической точки зрения, некоторый скепсис могут вызвать предложенные Зоны территориального развития. Есть опасения, что с ними может получиться, как уже было со «свободными зонами» в Ингушетии и Калмыкии. Прока реального от «свободных зон» для этих регионов — кроме местных взяточников — не было никакого, зато множество предприятий из десятков различных регионов укрывались там от налогов.

И что еще очень важно, но о чем начисто забывают в наших программах — за последние два с лишним десятилетия колоссальной эрозии подверглась сама инфраструктура российского присутствия на Кавказе. И в первую очередь, это выразилось в колоссальном оттоке (русского) населения из северокавказских регионов. Любая стратегия развития Северного Кавказа, наряду со всеми экономическими мерами, должна ставить вопрос о русском населении на Кавказе. Защите его прав и жизни, в первую очередь. И, разумеется, вовлечении именно русских кадров во все планируемые экономические преобразования.

А для чисто физической защиты населения государство должно обеспечить русскому населению возможность реальной самозащиты – хотя бы через поддержку развития казачьих общин. Да, их развитие в последние годы происходит, но пока оно идет без государственной помощи, порой даже вопреки позиции государственных чиновников. А они должны были бы давно уже понять: если Россия намерена восстановить свое влияние на Кавказе, только финансовыми влияниями не обойтись. Нужна реальная сила, причем местная, а не командированные омоновцы и десантники, которая бы гарантировала присутствие России на Северном Кавказе.