Вести Киевской Руси. Родина, не сдавайся!

На новогодние праздники решили повести детей в Киевский Национальный музей Русского искусства. Купили билеты, но сразу пройти в экспозиционные залы не смогли – оказалось весь гардероб занят. Много посетителей. Пришлось чуть подождать, пока освободиться пару номерков. Приятно удивились, как-то даже не поверилось в реальность происходящего. Последние двадцать пять лет, которые живу в Киеве, раз в год точно бывали в Русском музее – коллекция очень хорошая. (Только 2014 и 2015 пропустили – не до того было). Людей во все эти годы всегда было очень мало: 3-4 человека в залах можно было насчитать. Но так, чтобы в гардеробе не было мест – такого не было никогда.

— И часто у вас такой аншлаг? — поинтересовался я у работницы музея.

— Ну, где-то, последние полгода — шепотом ответила она.

— А можете сказать во сколько примерно возрос поток посетителей?

— Ой, очень много людей стало приходить, — ещё тише ответила она.

— Ну, раза в три больше чем до майдана?

— Да нет, больше… По-разному… Бывает, что и в десять раз больше… Смотря какие дни… Но, посетителей последние полгода очень много… А вы, наверное, из России?

— Нет, я с Лукьяновки (район Киева).

— А, улица? — недоверчиво спросила она.

— Коперника, — попытался успокоить я её.

— Знаю такую, — чуть успокоилась она. И подойдя впритык, совсем тихо прошептала — А чему вы удивляетесь? Устали люди… Очень устали… Разве психика нормального человека может выдержать этот шабаш?

Что говорить, такое киевское паломничество в музей Русского искусства было неожиданным и приятным. Но самое интересное ожидало нас впереди.

Мы изначально планировали два музея: Русского искусства и Национальный музей Т.Г.Шевченко. Эти музеи находятся совсем рядом, в 100 метрах друг от друга. Наверное, уже догадываетесь? В музее Т.Г.Шевченко, в этот же день, мы оказались первыми и единственными посетителями! Гардероб пустой, в залах ни одного человека. Решили взять экскурсовода. С этим повезло, экскурсовод оказался компетентным и общительным. Уже потом, когда музей закрывался, и нас попросили на выход, я спросил сколько сегодня было посетителей?

— Нисколько… — почему-то застеснявшись, ответила она.

— Неужели, за весь день мы первые?!

— Да, первые и последние. Вчера и сегодня вообще никого не было… Но вот праздничные дни закончатся – начнут школы привозить…

Всё это разительно отличается от тотального психоза навязываемого украинскими СМИ, правда? В центре Киева переполненный Русский музей, а Национальный музей иконы украинского национализма Т.Г.Шевченка — в котором за два дня ни одного человека! Для меня это оказалось неожиданным и радостным фактом. Но радость эта не в том, что в музее Шевченко пусто, а в том, что в Русском музее людно. Этот факт, безусловно, не определяет реальную украинскую действительность. Она всё такая же жестокая и абсурдная, как и два года назад. К сожалению, мой народ поверил, и до сих пор верит, в навязанную ему СМИ реальность. А этот, «музейный факт» говорит лишь о том, что сегодняшняя украинская «антирусская» реальность искусственно придумана и навязана. Но почему, как так получилось, что такое количество народа поверило и погрузилось в эту навязанную реальность?

Как это можно объяснить?

Посмотрите эту фотографию Тараса Григорьевича Шевченко:

(фото А. И. Деньера)

Эта фотография сделана летом – 6 июня 1859 года. Посмотрите внимательно, во что одет Шевченко. Ещё с института, я знал эту фотографию. Учитель трогательно рассказывал нам о том, что когда у Шевченко появились деньги, он сразу купил кожух, шапку и сфотографировался, чтобы отослать эту фотографию братьям и сёстрам (которых он мечтал выкупить из крепостных, но так и не смог). Ему очень хотелось показать родным, что он не бедняк, а настоящий пан.

Я до сих пор трогательно, с нежностью отношусь и к этой истории, и к самому Тарасу Григорьевичу. Не только потому, что мама в детстве часто читала мне шевченковскую «Катерину». Но и потому что хорошо помню, как в 90-е приехав учиться в Киев мечтал: вот стану богатым, и буду себе каждый день хот-дог покупать и большой «сникерс»… Пальто себе куплю кашемировое… В общем, я могу понять мотивы почему человек фотографируется летом в кожухе.

Но я совершенно не могу понять и объяснить для себя следующую фотографию. Рассмотрите внимательно эту фотографию:

Что это? Для чего это? Зачем здесь этот кожух и эта шапка? Разве холодно?... По одежде и позам товарищей этого не скажешь… Тогда для чего это? Зачем и почему? Как вообще это происходило? Будем фотографироваться? Подождите – я одену кожух… Как это можно объяснить? Если исходить из истории предыдущей фотографии, то очевидно, что это фото сделано позже. Уже был написан «Кобзарь», закончена Санкт-Петербуржская художественная академия – написана не одна страница его жизни… И тут, опять этот кожух… Это, как-то убого… До обидного убого. Чтобы сфотографироваться в таком виде на этом групповом снимке, нужно пребывать в какой-то не реальной, выдуманной реальности. Убогой реальности.

Если знаешь историю первого снимка, то он вызывает чувства какой-то стыдливой, но трогательной нежности. Но второе фото кроме ощущения убогости никаких других чувств не вызывает. Чтобы так сфотографироваться нужно было прибывать в выдуманной реальности. И эта выдуманная реальность – убогая.

И вся эта убогость очень напоминает сегодняшнею навязанную, и принятую украинцами реальность. Очень жаль…

На следующий день, в воскресенье, поехали с женой на Подол, на Житний рынок. И стали свидетелями какого-то уж совсем фантасмагорического случая:

Много людей. Между рыночных рядов ходит какой-то дедушка и продаёт одеколон:

— Одеколон «Красная Москва»! Недорого! Одеколон «Красная Москва!»…

Бабушки продавщицы, незлобиво улыбаются и комментируют:

— О, сепаратист! Смотри, повяжут тебя дед – баба сама останется!

— И не боится ж, глянь! Орёт «Красная Москва» на весь Подол!...

— А чего ему бояться, он своё ещё в 41-м отбоялся!

— Во-о, сепаратюга, а?! Во-о, дед даёт, а?!

— Дед, ты що, нэньку Украину продал?

— Не-е, бабы, цэ вы неньку Украину продалы… А дедова Родина не сдаётся, ясно вам? Моя Родина не сдаётся…

Родина, не сдавайся!

Степан Михайличенко, для сообщества Олеся Бузины