Служить бы рад

Hleg, посмотрев "революционный этюд" Кати Гордон, очень хорошо обобщил: "У нас смешная оппозиция. Оно пополняется теми, кто потерял ключевого заказчика в органах власти или крупном бизнесе и теми, кто решил "прыгнуть выше" прежнего уровня. Иногда первое со вторым совпадает. Пополнение "прыгает", оставив неудачников - и в оппозиции опять пусто".

Катя Гордон TM на 5% состоит из собственно Кати Гордон и на 95% из психической травмы, полученной в известной беседе с Ксюшей Собча к. Ну да не будем о ней, поговорим об оппозиционности. На самом деле не только в России, но и в той же Грузии, например, уволенные чиновники не брезгуют искать поддержки у злейшего врага того режима, которому прежде служили. И если Сара Пейлин не побежала в услужение к Ахмадинеджаду, то только потому, что там ловить нечего. Надо ли уточнять, что это относится не только к оппозиции.

Сакральные для нашего современника высказывания типа "служить бы рад, прислуживаться тошно" появились давно, но укоренились далеко не сразу. Средневековая этика служения, основанная на примате личной чести, еще успела повлиять на формирование слоя государственных служащих в капиталистических странах, и лишь теперь окончательно ушла в прошлое. В наше время сложно даже представить жизнь в мире, отрицающем (пусть даже теоретически) возможность выгодной продажи идеала.

Наш современник, с его отягощенной материализмом совестью, ничтоже сумняшеся считает самурайский кодекс рычагом воздействия на слуг, тогда как весь он посвящен прямо противоположному - тому, как использовать служение феодалу для закалки, оттачивания и шлифовки своих душевных качеств. Та же система взаимоотношений была и у супругов в те недавние времена, когда обязанность готовить еду на большую семью тяготила жен гораздо меньше, чем принято думать теперь. Так же относились к своему долгу военные, которые чуть что пускали себе пулю в лоб, поскольку потеря чести их страшила больше потери жизни.

Свобода воли измерялась усилием, затраченным на ее отстаивание, а не количеством возможных переходов между сменными работами, семьями и имиджами. В обществе потребления все человеческие отношения постепенно переходят на контрактную основу. Платишь – служу, не платишь – иду к другому хозяину. Если в несвободном мире человек свободно выбирал, поддаться ли соблазну личной выгоды или противустать, то гражданин свободного мира обыкновенно служит одному хозяину - материальной выгоде, особенно при этом "не заморачиваясь". Такая диалектика вряд ли удивит того, кто знает, что такое свобода выбора между добром и злом, а кто не знает - тоже не удивится, потому что этих материй не заметит.