«Модернизация» как предвыборный рефрен

Если исходить как из более или менее очевидного, что к реальной экономике и реальной модернизации «программное» выступление Медведева на форуме в северной столице отношения не имеет, представляется, что оно дает основание говорить, пусть и гипотетически, о том, что реальное значение этого выступления — сугубо политическое. А именно.

Во-первых, Медведев решил идти на выборы 2012 года — и начал свою избирательную кампанию.

Во-вторых, он решил идти на эти выборы без достижения договоренностей с Путиным и вне зависимости от того, пойдет ли на нее его старший товарищ.

Эти выводы вырисовываются из следующего.

С одной стороны, заявки, сделанные в его выступлении, в любом случае не предполагают возможности их решения до выборов. Следовательно, они позволяют не отчитываться по решению поставленных задач через два года, но дают возможность ставить вопрос о том, что, раз Медведев их провозгласил, значит, логично именно ему их и решать в течении следующего президентского срока — с 2012 до 2018 года. Правда, к 2018 году в полном объеме их решить все равно нельзя. Но, во-первых, тут Медведеву тоже не нужно будет отчитываться о сделанном — на третий срок по логике вещей он идти не сможет — зато будет хороший смысловой задел для того, чтобы вести к власти своего лично отобранного преемника уже по аналогии с тем, как шел на этот пост сам нынешний президент: клятвенные заверения продолжить дело учителя и наставника.

С другой стороны, при провозглашении «нового курса» действительно окажется не очень понятным, если вдруг в 2012 году партия власти выдвинет кандидатуру Путина: курс только что провозглашен, «новая стратегия», явно отличающаяся от предыдущей стратегии «стабильности» — зачем для ее реализации нужен предшественник того, кто эту новую стратегию выдвинул? Причем дело даже не в том, что имеются в виду разные конечные цели — это можно было бы объяснить последовательностью их решения.

Дело в том, что избираются и разные инструменты решения задач, и разные парадигмы. Курс Путина укладывался скорее в рамки концепции «Большого Государства», где именно последнее рассматривается как главный инструмент реализации той или иной политики. Курс, о котором говорил Медведев на форуме, ничего общего с ней не имеет — это концепция «Большого Бизнеса», где главные субъекты решения задач, даже если последние ставятся и государством — крупные корпорации, действующие по заказу государства.

Это — разные концепции, созданные в рамках футурологического взлета третьей четверти 20-века. Там, правда, была еще концепция «Большой Науки» — но о ней в нашей стране предпочитают не вспоминать. Новых крупных концепций «постиндустриального общества» с тех пор никем создано не было.

Путин действовал в рамках одной концепции, Медведев предлагает перейти в форматы другой — зачем для реализации чужого концептуального подхода нужен будет Путин… И теперь самой концепции «Стабильности», осуществленной Путиным, бросается словами Медведева обвинение в невостребованности: «Гибкость и адаптивность — это те слова, которые стали гораздо популярнее понятий стабильности и предсказуемости».

В целом, таким образом, создается содержательная платформа для избирательной кампании Медведева — точнее, он провозгласил эту содержательную платформу — и начал свою избирательную кампанию.

Можно было бы поставить вопрос, что это еще не сама кампания, а лишь создание условий для нее, при откладывании вопроса о самом начале борьбы. Но тогда не имело смысла провозглашать новую стратегию столь пафосно и эмоционально: пафос и эмоции за два года до выборов должны были бы быть минимальны и нарастать ближе к выборам. Декларации, прозвучавшие на форуме, явно ориентированы не только на объявление новой стратегии (то, что Медведев говорил по этому поводу раньше, было скорее подходом к ней, ее предварительным обоснованием) — но на организацию сбора сил, предвыборной мобилизации сторонников.

О том, что в заявленном направлено собственно на решение задач модернизации — вопрос отдельный и очень спорный. Строго говоря, сомнительно, чтобы декларированные меры действительно были способны обеспечить модернизацию и превращение России в страну, «где благополучие и высокое качество жизни граждан обеспечивается… интеллектуальными ресурсами: инновационной экономикой, создающей уникальные знания, экспортом новейших технологий, экспортом продуктов инновационной деятельности».

Зато задачи собирания сил для избирательной кампании она решать действительно способна.

Декларации Медведева в этом смысле имеют как минимум трех адресатов. Первый — это бизнес, в руки которого отдается дело модернизации, и средства, которые будут на нее собраны или выделены. Второй — это иностранные кампании, которым предоставляется пространство для вложения средств с обещанием максимальных льгот, бесконтрольности и выгод. Третий — отечественная бюрократия, которая с одной стороны отодвигается в сторону, но которой адресуется намек, что в страну придут крупные вложения, — то есть будет тот объем средств, в разделе которого она сможет принять участие.

Если же внешний и внутренний бизнес в процесс вовлекаются и средства вкладываются — то естественно, что через два года они будут заинтересованы в сохранении того, под чьи личные гарантии вкладов, он же этот процесс провозгласил и возглавил. По ряду данных, западные потенциальные инвесторы на форуме неоднократно озвучивали вопрос — «что гарантирует, что вложенные нами средства и начатые проекты не будут отобраны государством?» — и понятно, что в этом контексте они оказываются заинтересованы в победе на выборах Медведева, несущего ответственность за эти привлечения, а не Путина, который такой ответственности нести не будет.

Для общества и избирателей оставляется заманчивый контур главного производителя информации в мире — что и само по себе правильно, и соответствует тем задачам, которые Россия объективно должна решить и которые не имеют альтернативы, — льстящий его самолюбию и оставляющий надежду на возможность оказаться причастным к этому процессу.

Для общества оставляется красивая цель. Для элитной мобилизации — средства и процесс.

Вот эта композиция, которая предполагает, что Медведев вербует крупных игроков-сторонников, при выборе между ним и Путиным заинтересованных в его поддержке, и дают основание предполагать, наряду с прочим, что, начиная свою избирательную кампанию, он готовится не просто к автоматическому переизбранию — а к Борьбе, и не просто к борьбе, а к возможной Борьбе с Путиным.

То есть — вопрос его выдвижения с Путиным не согласован, но Медведев делает ставку не на это согласование, а на вариант, когда оба они будут соперничать на выборах.

Об этом же говорит и раннее начало кампании. Другое дело, если бы за основу брался «сценарий 2007», когда кандидатура возможного президента была определена почти в последний момент, что вообще больше соответствует стилю Путина — длительное время держать партнеров и контрагентов в напряжении и неведении о своем конечном решении. Особенно если бы Медведев был уверен в своих шансах в этом элитном выборе, он не превращал бы тему новой стратегии в политическую акцию и предвыборное шоу, оставаясь в малопафосных рамках сугубо технократической прагматики. Накал его эмоциональности в вопросе стратегии и выбора ее концепции говорит о том, что для него это не технократически-прагматический момент, а вопрос политики — и политики публичной.

Раз он начинает кампанию так рано и так публично-пафосно — значит, он имеет основания полагать, что стратегический выбор Путина в канун кампании 2012 года либо уже сделан, либо будет сделан не в его пользу — и стремится создать собственные ресурсы, как политические, так и финансовые для своей собственной политической игры.

При этом, привлекая иностранный бизнес, Медведев привлекает и поддержку внешних политических сил, которые с одной стороны заинтересованы в поддержке и гарантии интересов своих предпринимателей, а с другой — могут заинтересоваться новым политическим курсом России и во внешней политике. Формально увязанным с обеспечением модернизации курсом, ориентированным на большую уступчивость России в своих внешнеполитических притязаниях. То есть в этом отношении прошедший форум в известной степени использован Медведевым как некий аналог того, чем еще недавно был Давос — международными смотринами и одобрением кандидата на пост президента России. При этом Медведев явно позиционирует себя как более мягкого и приемлемого для Запада лидера, нежели Путин.

В контексте этого сбора сил и начала избирательной кампании, в этом решении пойти на будущий возможный конфликт с Путиным иным образом смотрятся и многие артикулированные им на форуме формулы, в частности, слова о том, что «Рухнуло то, что казалось незыблемым. … Испарились мифы, казавшиеся реальностью».

Во всяком случае, Медведев считает так — и, похоже, считает, что пришло время его наступления.

Тут еще, правда, интересно знать и то, что считает по этому поводу Путин.