Советский спорт, или Все-таки мы необычный народ

Подумалось вдруг, что ведь ни французы, ни итальянцы, ни англичане не восприняли фиаско национальных футбольных сборных как доказательство никчемности своих правительств и тем более – политического строя. Не так было в СССР и вокруг него. В увиденной Корчным Праге 69 года на стенах и заборах вместо политических лозунгов рисовали цифры 2:0 и 4:3 – счет, с которым чехи победили на чемпионате мира в Стокгольме советских хоккеистов. Был еще и культовый "Отрывок из радиотелевизионного репортажа о футбольном матче между сборными командами Великобритании и Советского Союза" Галича, где неумение играть в футбол читалось как метафора общей неспособности советского строя к каким-либо конструктивным усилиям и достижениям.

Эту песню Галич написал в 1968 году, и временная связь тут не случайна. К тому моменту общество уже пришло к негласному согласию насчет наблюдаемой реальности, и граждане СССР различались не по мыслям на этот счет, а по способности не выносить свой сор из головы (пресловутая лояльность). В том же году 68 году на экраны вышла "Бриллиантовая рука", совершенно справедливо предполагающая, что массовый зритель понимает, почему управдома можно было пристыдить упоминанием о Лондоне, и чем смешон человек, готовый подвести любую мировую столицу под формулу "Энск – город контрастов". Тогда возник культурно-социальный контекст, в котором присутствовало четкое осознание бессмысленности потуг брежневского СССР сравняться с теми, кто действительно что-то умеет. Естественным образом лучшей площадкой для таких аналогий стал спорт. В этом ключе воспринималась, например, и сочиненная кем-то в поздние брежневские годы пародия на футбольный репортаж, где комментатор за 19 секунд до конца матча ждал, что советская сборная отыграет семь пропущенных мячей.

На фоне самовосхвалений режима любой незабитый одиннадцатиметровый становился очередным подтверждением общего диагноза: "они даже этого не умеют".

А уж эпизод из встречи московского "Динамо" с бельгийским "Локереном" в октябре 80 года, когда трое динамовцев вышли на одного вратаря и не забили, упоминали наравне и в одном ряду с антисоветскими анекдотами.

А шахматные матчи Карпова с невозвращенцем Корчным? Понятно, что СССР использовал спортивные достижения для пропаганды преимуществ советского строя, поэтому Карпов в телеграмме Брежневу из Багио и сообщил не мудрствуя лукаво, что матч закончился "нашей" победой. Однако и смеявшиеся над политизацией спорта "антисоветчики" мерили ситуацию тем же аршином. "На Филиппинах бархатный сезон,/ Поклонники ушли на джонках в море,/ Очухался маленько чемпион,/ Про все, что надо высказался он,/ И укатил с почетом в санаторий", - так откликнулся Высоцкий на окончание матча в Багио. А уж какую панораму системной несостоятельности режима он развернул на материале матча Спасского с Фишером! Сейчас, по прошествии многих лет понимаешь, насколько сложно теперь передать непосвященному особенности этой с лету понимавшейся тогда советской тайнописи, объяснить, например, почему против умного Фишера выставляют не просто плохого шахматиста, а человека со "стальными мускулами".

Сейчас поражения российских спортсменов воспринимаются в иной знаковой системе, но трактуются в такой же степенью расширительности: как очередной этап мытарств народа, изгнанного из "советского рая", где шайбы попадали точно в ворота, ракеты – в цель, а черная икра – прямо в рот. Неслучайно и главным достижением постсоветской России за все 18 лет ее существования, главным торжеством национального духа стала победа над сборной Голландии в 2008. Все-таки мы необычный народ. Наши нервы натянуты не так как у других и наши эрогенные зоны расположены не там где у всех. И очень сложно сказать – хорошо это или плохо.