Александр Рудазов. Миниатюры.

Пропажа.

  – «Пропажа была зафиксирована в понедельник, восемнадцатого числа, в четырнадцать тридцать»… – скучающе записал сержант милиции. – Дальше что было?

    – Ну а что было?.. – растерянно пожала плечами потерпевшая. – Дальше я заметила пропажу… ну…

    – Ну?..

    – Ну, сначала я решила, что он еще найдется – ну мало ли, может, завалился куда… Знаете, такое бывает иногда – вроде пропал, ан нет – вот он, голубчик!

    – Но не нашли?

    – Не нашла. Везде, знаете искала… искала… и в шкафу, и под шкафом, и в столе, и под столом…

    – Под подушкой искали?

    – Искала – нету.

    – А под кроватью?

    – Под кроватью я в прошлый раз нашла – совсем уже было отчаялась, решила пропылесосить – да и нашла! Лежит в уголке, родимый!.. Даже не запылился – тряпочкой обтерла и как новенький…

    – Не отвлекайтесь, гражданочка. Значит, так и запишем – в квартире искомое обнаружено не было… Может, кто из знакомых взял?

    – Да нет! Я и у соседей спрашивала, и сестре звонила, и маме, и бабушке, и на работу – никто не брал! Говорят – нам чужого не надо, у самих такого добра хватает…

    – Так… А может, кошка съела?

    – Ой, да вы что – у меня и нет никакой кошки!

    – А если собака?

    – И собаки нет!

    – А?.

  – Да нет никакой живности! Даже детей нет! Просто вот вроде еще минуту назад был… и нету, пропал…

    – Может, стащил кто?

    – Да кому он нужен – он же уже подержанный, разваливается на ходу… Давно выбросить надо было, да вот, привязалась как-то…

    – Угу, – сочувствующе кивнул милиционер.

– А во сколько оцениваете пропажу?

    – Да во сколько… – опустила плечи потерпевшая. – Б/у, как говорится – грош цена в базарный день… Но все ж память…

    Милиционер еще некоторое время царапал ручкой по бумаге, а потом хлопнул ладонью по столу и вздохнул:

    – Ладно, гражданочка, не отчаивайтесь! Найдем мы вашего мужа!

**

«Опустела без тебя Земля….»

    Дряхлый священник тяжело вздохнул, переворачиваясь на другой бок. Последние месяцы он почти не вставал с постели. Недолго уже осталось ждать. Врачи дважды предлагали обратиться за помощью к эвтаназии, но самоубийство – тяжкий грех. Пока жив – терпи и надейся.

 

    Сан больного старика был всего лишь условностью. Последний храм на планете закрылся пятнадцать лет назад. Других священников не осталось. Люди давно перестали верить в то, что нельзя увидеть и измерить. Некому оказалось даже исповедать умирающего.

    – Господи, прости мне мои грехи… – еле слышно прошептал старец, испуская последний вздох.

 

    И в тот самый миг, когда его сердце остановилось, где-то в необозримой дали, недостижимой для человека, что-то вздрогнуло и прислушалось к происходящему на голубой планете. Долгое время стояла абсолютная тишина, а потом ее нарушило еле слышное:

    – Последний сигнал на Земле угас…

    – Как жаль… – раздалось в ответ. – Точно ни одного не осталось?

    – Совершенно точно. Оттуда ничего не поступает. Люди несомненно вымерли.

    – Ну что ж, тогда выключайте Солнце.


Александр Рудазов→Рассказы из правого ботинка