Ю. Лазарев. Дневник лейтенанта Горелова. Часть 2. Глава 9. Беседы со Стефанцовым 3.

IX

 «17 марта. 21.40. Персидский залив. Море – 2 балла. Температура - +31. Весна. Теплеет.
У нас ещё снег, наверное.
Поймал себя на мысли: где «у нас»?: в Балтийске, в Севастополе, в Петропавловске?
Десятый день в заливе. Ведём пятый конвой за эти дни. В их составе бывали танкера «Грозный», «Кара-Даг», «Калечицкий», «Память Ленина», сухогрузы «Ветшев», «Вера Хоруджая».
События за это время.
По-прежнему скучная служба. Очень не хватает интересной ходовой вахты. Но у меня есть дело. Усердно осваиваю управление стартовой батареей и боевой частью. Половину это не очень нравится. Вероятно, чувствует, что меня готовят ему в начальники. Между тем Стефанцов и Половину предложил заняться группой управления. Но тот не хочет. А дело-то добровольное.
Группа в норме. Пытался сломаться «Пассат». Я ему не дал.
Корабль заканчивает сдачу К-2. Вчера на виду французских «Сюффрена» и «Дюплекса» произвели артстрельбы. Выпустили предпоследнюю учебную бомбу. Французы ходили за нами третьи сутки. Миша Стклянин, имея в виду свои разведывательные дела, сказал им, что за три дня могли бы уже и снять все наши параметры. Французы обиделись и ушли.
Ещё раньше в районе 30-й точки нас обгонял американец «Тракстан» и спрашивал, не видали ли мы его конвой? Знать бы, кто у него в конвое...
За десять дней в заливе подбито ещё два танкера.
У нас без потерь. Обычно мы идём в голове конвоя. Почти каждый раз встречаем иранские фрегаты, катера КСИР или ещё что-либо в таком роде. В таких случаях «Трибуц» выходит из строя конвоя, блокирует иранцев, загораживая корпусом сопровождаемые суда. Пока инцидентов не было. Наличие военного корабля в конвое – гарантия от нападения. Вообще-то, нервное это дело. Мы не имеем права допустить даже выстрелов в наши суда. А как угадать, что у иранцев на уме? Так и недолго самим начать...

Подслушали разговор американцев с иранцами. Наши западные приятели обнаружили недалеко от первой точки иранца, но тот ответил, что идёт разведывать место стоянки русских. Тогда американцы его отпустили с миром. Обычно они иранцев гоняют угрозами открытия огня.
Я, кажется, простыл. Это оттого, что «на улице» прохладно, а в каюте – вообще сквозняк от вентиляции. Пару дней температурил. Даже освободили на день. Сейчас выздоравливаю. Что-то давненько летней болезни не случалось.
23 марта. 21.55. 1-я точка. Море – 2 балла. Температура воздуха - +32. Становится душновато. Облачность – 5 баллов. Некоторые начали загорать. Надо бы и мне. Мой сокотринский загар почти сошёл.
На днях был сильнейший шторм. В Дюбае – дожди, наводнение. Говорят, редкое здесь явление. Который день в новостях показывают.
«Энтерпрайз» перешёл в район поближе к заливу. Его самолёты разминаются прямо над нами. Позавчера наши вертолёты произвели его поиск. Нашли, но на возвращении их прижали к воде «Томкэты». Наши лихо выкрутились, используя преимущество в горизонтальном маневре.
«Энтерпрайз» подошёл не случайно. За последние четыре дня в заливе утоплено четыре танкера, а вчера ночью – ещё два. Иранцы опять набросали мин. Завтра с утра мы ведём конвой.
24 марта. 06.40. Ормузский пролив. Объявлена химическая тревога. Сидим в постах в противогазах. Корабль загерметизирован. Проходим мимо горящего газовоза “Havglimt”.

От его разбитых ёмкостей вокруг разит каким-то газом (фенол, хлор, аммиак?). Рубка судна просто изрешечена снарядами безоткатных пушек. «Havglimt» тушат пара морских пожарных буксиров. Тут же крутится вертолёт Би-Би-Си и всё это снимает.
Кажется, мы опоздали к месту трагедии всего на тридцать минут.
19.50. Прибыли в 30-ю точку. Встали на якорь.
Из новостей узнали, что «Havglimt» потерял 15 человек убитыми и раненными. Есть его фотография. Вклеиваю это свидетельство в дневник.
Сегодня днём случилось необычное событие. У меня была небольшая стычка с лейтенантом Сенявиным из БЧ-1. Зашёл я посмотреть свой 9-й кубрик. Обычный обход. Вижу, там находятся дневальный, мой радиомеханик старший матрос Маленко, и этот самый штурманёнок. На палубе разлита большая лужа воды, которую Сенявин растирал ногой с помощью какой-то тряпки. Я его спрашиваю: «Что случилось?»
«Да вот, дневального вашего воспитываю», - отвечает.
А дневальный мне чуть не в слезах: «Товарищ старший лейтенант! Я робишку  замочил, а тащ лейтенант её на пол выплеснул и ею палубу драит!»
Я пригляделся: и правда, Сенявин возит по палубе матросской робой.
Спросил его: «Ты что вообще в нашем кубрике делаешь?»
«Помощник попросил посмотреть!»
«А за что так?», - спрашиваю, имея в виду дневального.
«А он на дневальстве робишку стирал».
Я матроса из кубрика выпроводил, взял в руки инструкцию дневального и говорю этому засланцу помощника: «Ну-ка покажи где здесь запрет на это дело? Нету? Тогда снимай-ка свою рубашечку! Сейчас я ею помою, за то, что инструкции ни хрена не знаешь!»
Вероятно, в моём взгляде что-то такое было, поскольку этот тип сиганул из кубрика вприпрыжку! Видать, помощнику рванул докладывать.
2 апреля.  21.50. 1-я точка. Стоим на якоре. Море – 1 балл. Температура воздуха - + 32. Жара нарастает.
Первое апреля прошло незаметно. Ни одной подколки.
Провели два конвоя. Ещё был экстренный выход - доставка хирургов для операции девушке Ире с советского танкера. Приступ аппендицита. Успешно.
За эти дни иранцы атаковали семь танкеров. Таких темпов, пожалуй, и немцы в годы второй мировой не знали. Позавчера в 302-й точке подорвался на мине американский фрегат «Робертс». Что-то будет! Американцы подтягивают ещё один авианосец, несколько эсминцев типа «Спрюэнс»,  крейсер «Тиккондерога», линкор «Айова».
А у меня снова возобновилась война гражданская.
Дня три назад мой Маленко стоял своё первое дежурство по боевой части. Стефанцов по моей просьбе повысил его за успехи в дежурной службе. Той же ночью Маленко получил замечание от помощника за ловлю рыбы. То есть он ловил рыбу вместе с Щупляком на юте во время своего законного отдыха. Ловил с разрешения дежурного по кораблю. После смены с дежурства Маленко был объявлен лучшим дежурным среди боевых частей за день. У нас каждый день дежурный по кораблю определяет  лучших. А на вечерней поверке старпом вывел Маленко из строя и наказал за нарушение порядка службы. Стефанцов сказал, что будет разбираться.
На следующий день дежурным стоял я. Старпом «случайно» приказал мне проверить развод вахты в 4.00. То есть сократил мне и без того минимальное время законного сна на два часа. Ещё через день старпом провернул каюту моего мичмана Тютрина и нашёл у него крамольные фотографии (на фоне техники). Такие у любого мичмана есть. Мания какая-то фотографии искать. Но выводы сделаны: группа управления покатилась вниз! Получил ещё один выговор от командира корабля.
Да пёс с ними! Мелочная мстительность. Всё равно своих ребят в обиду не дам!
Интереснее были события в кают-компании. Из Москвы пришла директива о предотвращении явлений  межнациональной розни. В связи с погромами в Закавказье и Средней Азии. Нам её зачитали, а на ближайшем приёме пищи на командирском конце стола завязался разговор в таком духе, что, дескать, «оборзели эти чёрные, да и хохлы с бульбашами тоже».

Жаль, что Щупляка за столом не было. Он из Днепропетровска. Щупляк сам анекдоты про хохлов рассказывает, это его право. Но, думаю, сейчас он бы им за «хохлов» ответил! Кстати, Годанюк тоже из Николаева. Мы молчали до места про «бульбашей». И тогда не выдержал штурман Афанасенко. Он им сказал, что требует этот разговор прекратить, что сам белорус и не хочет слушать оскорбления в адрес своего народа, который ничего общего с националистами не имеет. Я тоже встрял. Какого чёрта такие разговоры? Нас поддержал татарин Юсупов. Вдруг ко мне обратился парторг. Говорит: «А разве Вы, Андрей Юрьевич, не гордитесь тем, что Вы – русский?» Я было начал что-то про советский народ и дружбу. Но меня перебил Стефанцов и сказал парторгу: «Подобные высказывания Ленин называл признаком «грубого великорусского держиморды»…
А ответил старпом. Он сказал, что, дескать, это было давно и неправда. Нечего Ленина вспоминать. Лучше газеты читайте!
Все замолчали. Командир, парторг  и замполит тихо доедали второе.
Где я нахожусь? Нас ещё и по национальностям разделяют?
Мы раньше никогда своих людей по нациям не делили. Ко всем относились одинаково. И никаких проблем по этой части! Неужели прав В.Г. – на словах у НИХ одно, а на деле противоположное?
Интересно, что думают по этому поводу остальные командиры БЧ? Тут уж принципом майора Блюгера не воспользуешься!
Разве можно что-нибудь противопоставить интернационализму?
Я его так понимаю: мы, народы СССР, договорились забыть все прошлые обиды, поскольку они происходили при старом режиме, и строим новое справедливое общество. Все мы – трудящиеся, и делить нам нечего. Господ среди нас нет. И власть и армия у нас единые. Любая другая позиция – путь к конфликтам. Немного поговорили об этом с командиром БЧ. Стефанцов считает, что русский шовинизм, точно так же, как и самобичевание по поводу всяких мнимых грехов России перед окраинами, только возбуждают местных националистов и создают им популярность. В результате, если принцип дружбы народов отменить, к власти могут прийти местные партийные князьки. Такая власть куда хуже «руки Москвы»! И мой дядя из Ферганы, помнится, почти тоже самое говорил. Кстати, он хорошо говорит по-узбекски. Когда русские на базаре заговаривали с торговцами на их родном языке, ох как им, продавцам, приятно было! Сразу же цены сбрасывали.
А в Фергане-то сейчас тоже неспокойно! Там столько разных национальностей (узбеки, киргизы, таджики, русские, украинцы, корейцы, армяне, крымские татары и ещё много кого), но о турках-месхитинцах я и не слышал. Они никогда не были заметны в ферганской жизни. За что же их так?
А ещё В.Г. сказал, что его настораживает то, что центральная пресса в основном критикует «имперскую политику Москвы», а на окраинах растёт национализм. Это и вызывает такие вот настроения, которые сегодня мы наблюдали в кают-компании. Вроде защитной реакции.
Я думаю, люди разберутся. Ведь на то и перестройка. Столько общих невзгод и побед просто так из памяти не выбросить.
Но Стефанцов считает, что основа идеологии уже настолько раскачена, что многие для себя сделали выводы, не дожидаясь окончания споров. Завтра, как по заказу, на корабле – политзанятия на тему: «Советский Союз – страна дружбы народов». Командир БЧ сказал, чтобы я присутствовал на его занятии. Говорит: «Послушайте, что мои на занятиях выдают. Покруче старпома будет. У меня там, с тех пор как в прессе всё писать разрешили, бои беспрерывные».
Он ведёт группу старшинского состава корабля, а я – группу рядового состава БЧ-3. За меня завтра Половин политзанятия ведёт».


Царство Божие

И почему о политзанятиях шла молва, что это, дескать, очень неприятное мероприятие? Если лекция, сиди себе, пиши машинально и думай о чём-нибудь своём. Если беседа или семинар, тоже хорошо. Вопросы все лёгкие. Можно и с конспекта считать. А можно и письмо домой потихонечку набросать. А можно и покимарить осторожненько. Конечно, смотря кто занятие ведёт.
В любом случае - прохладно, сухо. Никакого физического напряжения. Уж куда лучше работ на верхней палубе, вахты на свежем раскалённом тропическом воздухе, или в духоте машинного отделения.
В аппендиксе столовой команды начиналось очередное занятие политической подготовки группы старшинского состава. Андрей Горелов пришёл до звонка и уселся в последнем ряду слушателей урока. Как Наташа Горелова в «Доживём до понедельника».
Старшины  заняли свои места. Прозвенел звонок. Пришёл Стефанцов.
Занятие пошло самым обычным образом: проверка наличия обучаемых, объявление темы занятия, вводное слово преподавателя…
«Мараимов, подъём!», - диссонансом с монотонным началом прозвучал окрик Стефанцова.
Все повернули головы в сторону стола, за которым сидел и клевал носом старшина 1 статьи Мараимов из БЧ-5.
Мараимов поднял свою тяжёлую голову с красными глазами и слабым голосом произнёс: «Извините, тащ. капитан 3 ранга, я после вахты ночью генератор перебирал, совсем вырубаюсь…»
«Садитесь  назад, вон туда. Рядом с товарищем старшим лейтенантом. Добро покипеть », - ответил руководитель занятия и продолжил чтение материала беседы, списанной из нудного журнала «Коммунист Вооружённых Сил».
«А я тоже ночью в посту пахал», - заявил ещё один боец с заспанной физиономией.
«Свободен, халявщик», - отрезал Стефанцов:  «Я сегодня ночью корабль обходил. Спали Вы, голубчик, в кубрике, как младенец! Вы же знаете мои правила: за враньё – внеплановый опрос по сегодняшней теме».
И Стефанцов продолжил рассказывать своим слушателям историю того, как советские республики объединились в Союз. Сорок пять минут прошли ужасно скучно. Руководитель занятия диктовал, моряки записывали. Горелов начал зевать. Отдельные попытки задавать вопросы пресекались руководителем «на корню». Наконец, прозвенел звонок «перемены». Многие слушатели остались в помещении столовой, чтобы «покипеть» лишних десять минут.
Выйдя подышать на верхнюю палубу, Андрей подумал, что эту пару часов мог бы провести и более полезно. Что-то не так пошло? Не похоже это на В.Г.
Корабельный звонок вновь вернул слушателей в «аудиторию». Писанина продолжилась, но, заглянув в тетрадь близсидевшего бойца, старший лейтенант обнаружил, что исписаны уже почти два листа, и тема занятия почти исчерпана.
Нудная диктовка вскоре очередной раз была прервана вопросом из зала. Вопрос задавал главный старшина Камча. Горелов уже знал, что вопросы «из зала», но только по теме, Стефанцов обычно разрешал задавать в любой момент. Тем более, что форма занятия называлась – «беседа». И знал, что Камча – москвич с незаконченным высшим образованием, шифровальщик, приборщик каюты командира корабля и также заведующий ленкаютой. В общем, особа, приближённая к императору. И вот теперь-то вопросам был дан зелёный свет.
«А вот я в «Литературке» читал, что создание Советского Союза было экспериментом над народами, который проводили Ленин и его соратники. А сам Ленин был тираном…», - сказал Камча.
Подобные слова раньше Горелов мог услышать только сквозь шум помех на волнах какого-нибудь вражьего радиоголоса. Но теперь, на «Трибуце», удивление не стало шокирующим. Заткнуть рот этому искателю истины в условиях военной службы – дело простейшее. Но на дворе – перестройка. И занятие ведёт Стефанцов, которого начальники обзывают «либералом». Замполит уже пытался навести «порядок» на политзанятиях у командира БЧ. Но Стефанцов привёл на занятие в свою группу адмирала Карлина. Тот послушал и сказал, что опыт Стефанцова стоит передать и на другие корабли.
«Экспериментом по сути является всякое новое дело. В том числе и в государственном строительстве», - ответил Стефанцов, не желая замечать провокационный тон старшины: «Между прочим, Джордж Вашингтон признавался, что создание Соединённых Штатов – эксперимент, который ещё неизвестно как закончится».
«Но уж у них-то всё классно получилось!», - ухмыльнулся в ответ Камча: «А вот мы, подопытные, совсем паршиво себя чувствуем. Ильич, видать, до Вашингтона не дотягивает».
«А наш эксперимент ещё не закончен. Именно сейчас, во времена перестройки, есть шанс многое изменить в лучшую сторону. Ведь нам и всего-то нужно, чтобы «каждому – по труду», и чтобы с «комчванством» покончить. Остальное у нас есть. Всё и наладится», - ответил Стефанцов: «Американцы после войны за независимость  остались с неразрушеным и динамичным хозяйством. А Ильич громадную страну из трясины вытянул. К 24-му году эта страна от последствий войны почти уже оправилась, была накормлена, рубль укрепился, экономика бурно развивалась, имели мощную армию. Китай сейчас модель НЭПа в жизнь воплощает. И неплохо получается».
«А разве у нас сейчас не «каждому - по труду?», - искренне удивился один из слушателей.
«Конечно, нет», - усмехнулся Стефанцов: «Каждому - по труду, - лозунг буржуазный, а, значит, требует наличия товарно-денежных отношений. Поэтому, пока социализм, надо и частную собственность допустить, хотя бы мелкую. Особенно в сельском хозяйстве и сфере обслуживания».
«Это же – ревизионизм», - продолжал подкалывать руководителя Камча, явно любуясь собой.
«Нет. Это суть ленинского НЭПа. Ещё Маркс в «Критике «Готской программы» утверждал, что «равное право» на оплату труда – буржуазный лозунг. Это у нас при Хрущёве палку перегнули».
«Вы думаете, что у Советов тогда был шанс? Разве можно после концлагерей, крестьянских восстаний и массовых расстрелов добиться от народа какого-то прогресса? Демократию задушили, интеллигенцию истребили,  земли крестьянам не дали», - продолжал атаку вредный шифровальщик.
«Демократии никто и не обещал. Мы с вами на предыдущих занятиях понятие о диктатуре пролетариата изучили. Ленин о ней на каждом митинге перед революцией говорил. Большевики заранее предупреждали, что будут вынуждены, осуществляя диктатуру, прибегать к насилию. Да, Ленина можно считать диктатором, но не тираном, заметьте. Власть его была существенно ограничена. Партия большевиков считалась авангардом рабочих. Вот в ней-то подлинная свобода мнений и существовала. В пределах общей идеологии, разумеется. Ленину с огромным напряжением удавалось побеждать своих оппонентов на съездах и конференциях. И ни один оппозиционер при нём не репрессирован! В отличие от классовых противников. Интеллигенция русская в гражданскую пострадала не больше других. Сами разбежались, увидев реальную рожу собственного народа. Из недр которого вышли и который сами на революцию и вдохновили. А земля при Ленине именно крестьянам и принадлежала. «Декрет о земле» и механизм её раздела предусматривал. Колхозов тогда ещё не было. Это Вы и сами знаете. Правда же? После гражданской военную продразвёрстку продналогом заменили, и через два года голода как не бывало. Кстати, популярность Ленина в народе при жизни и сразу после его смерти была огромной. Иностранцы свидетельствовали, что ленинские фотографии висели и в советских учреждениях, и в домах граждан, и в частных конторах нэпманов. А ведь тогда ещё не начиналась государственная пропаганда его образа, памятников ему по всей стране ещё не ставили, фильмов не снимали, в школе биографию не изучали.
Но, хватит. Давайте ближе к теме. О дружбе народов…».
«Да, да… Например, об ингушах или крымских татарах», - внезапно вступил со своего места старшина-литовец из БЧ-7, говоривший по-русски без малейшего акцента, но как-то особенно мягко.
«Намёк понял», – улыбнулся Стефанцов: «Вам наверное не совсем этот вопрос осветить хотелось бы… О вопросах международного права как-нибудь в другой раз. У нас как раз скоро лекция ко Дню Победы будет. А о крымских татарах – давайте! В отличие от истории выселения ингушей я, крымчанин, историю крымских татар неплохо знаю. Вы уже моё мнение о Сталине на предыдущих занятиях слышали, так что в излишних симпатиях к нему меня, надеюсь, не подозреваете?»
Большинство слушателей утвердительно закивали головами.
«Так вот, в данном случае я должен признать, что Сталин поступил с крымскими татарами довольно гуманно. Могло быть гораздо хуже…»
«Ничего себе!», - перебил руководителя занятия обнаглевший шифровальщик: «Всех, от детей до стариков, за двадцать четыре часа, без пожитков, да в голое поле в Казахстан – это, по-вашему, «гуманно»?

«Не совсем так!», - вдруг попытался опровергнуть Камчу Горелов, невольно забыв о своей роли наблюдателя.
«Минутку! Я отвечаю», - прервал обоих командир БЧ-3, погрозив Андрею пальцем: «Я расскажу, что происходило в Крыму в годы немецкой оккупации, а товарищ Камча расскажет присутствующим о том, какие бы меры на месте советского руководства принял он тогда, в 44-м.
Итак, Крым захвачен немцами. Крымско-татарский народ, освободившись от советской власти, решил в полной мере воспользоваться образовавшейся «свободой». Посредством, как сейчас сказали бы, свободных демократических выборов был избран парламент – Меджлис. То есть вполне представительный, демократический орган, отвечавший чаяниям избравших его людей. И вот этот самый парламент своими решениями признал власть нацистов. А Гитлера – своим вождём. Хорошо? Но на этом они не остановились. Перешли к практике. Были созданы крымско-татарские батальоны СС, которые активно участвовали в борьбе против советских партизан и, главное, вырезали несколько русских деревень и город Старый Крым!

Вот, выбили наши немцев из Крыма вместе с этими самыми крымско-татарскими батальонами. И что прикажете делать с оставшимися «подданными Гитлера?» Ну, с активными предателями ясно, что делали. А с остальными «сочувствующими?» Разбираться, как и кто на выборах голосовал? Или от детей изолировать? Или подождать, когда наши мужики с фронта на пепелища вернутся? И как вы думаете, что бы они, бывалые фронтовики, с этими «демократами» сделали? Слушаем Ваши предложения, товарищ главный старшина».
Стефанцов и все присутствующие обратили взгляды на Камчу. Но тот явно потерял инициативу и выглядел растерянным.
«А можно я всё же добавлю, по поводу «голого поля в Казахстане», - опять робко вступил Горелов, чем спас шифровальщика от затянувшейся паузы.
«Вы опять… Ну, давайте», - не без сомнения разрешил Стефанцов.
«Дело в том, что мои родные в Фергане живут, и я слышал там про то, как туда татар привезли», - начал Андрей: «Тогда  на окраине города вдруг начали строить посёлок из бараков. Думали – пленных немцев после белорусской операции добавят. Их там и так хватало.
Но, нет. Собрали партийных и хозяйственных руководителей и приказали подготовить столько-то рабочих вакансий для ожидавшихся неизвестных переселенцев. И только потом татары появились. Про все их дела в Крыму никто из местных и не знал.
В наши дни они не хуже других жили. Люди как люди. Райончик их разросся и благоустроился. В общем, никакого голого поля. И климат почти привычный, не Сибирь».
 «Об этом и я не слышал», - добавил командир БЧ-3: «Что самое интересное: нынешний Меджлис провозгласил себя правоприемником того, военных времён, и требует признать себя законным представителем крымско-татарского народа. В Крыму есть всякие патриотические организации, которые предложили в обмен на таковое признание татарам отречься от своих прошлых дел и осудить своих предшественников за содействие фашистам. Так не отрекаются…»
«Ещё вопросы есть?», - продолжил после некоторой паузы руководитель занятия: «Думаю, не стоит вспоминать печальные страницы прошлого. Сейчас наша страна стоит на пороге нового периода своего развития. И есть уникальный в мировой истории шанс…»
«А почему же тогда правозащитники с ними вместе на Красной площади митингуют?», - запоздало, но искренне удивился Камча.
 «Завязывай базарить, умник! Зае… уже!», - попытался заткнуть Камчу торпедист Темнов.
«Отставить мат!», - вдруг рявкнул на своего незваного защитника Стефанцов.
Мало кто на корабле слышал, чтобы командир БЧ-3 орал на подчинённых. Моряки чуть в банки не вжались. Спавший рядом с Гореловым Мараимов удивлённо поднял со стола заспанное лицо и завращал им, медленно, моргая спросонку. В аппендиксе столовой воцарилась такая мёртвая тишина, что стали слышны шлепки мелких волн о борт «Трибуца».
Горелов испугался от неожиданности как и все, и поначалу принял этот выстрел шефа за срыв. Но тот заговорил уже совершенно спокойно, пригрозив Темнову, что за мат «поставит его в угол», а оцепеневшая было аудитория «собралась».
«Ну, ладно, Камча. Ещё? Последний вопрос, и всё. Нам ещё пару абзацев успеть в конспекты записать нужно», - обратился Стефанцов к своему сегодняшнему оппоненту, но тот молчал.
Вопрос последовал не от шифровальщика, а от того же вежливого литовца: «Товарищ капитан 3 ранга, а почему Вы так за мат дерёте? И все тоже: школа, другие… Что мы, не знаем?: матом от генсека до последнего матроса кроют. Какая разница, как эти дела называть, по-латыни или матом? Тем более, просто для связки слов. Человек должен же свои эмоции выражать. Почему не этими словами? Ханжество какое-то!»
Вопрос совсем не по теме. Значит, сейчас снова писать начнут. Горелов знал, что в своей БЧ в таких случаях Стефанцов обычно разговор на «после ужина» откладывает. Но командир БЧ задумался и вдруг так ответил литовцу: «А вот это интересно. Думаю, на пять минут отвлечёмся. Вам всем полезно…»
«А я слышал, мат у нас от татар. В смысле – от татаро-монголов!», - неуверенно сообщил кто-то из присутствовавших старшин.
«Нет-нет», - продолжил Владимир Геннадьевич: «Татары тут совсем не причём. Это общераспространённое заблуждение. Ещё в первых древнерусских «Правдах», как тогда своды законов называли, задолго до монголов, есть статьи, устанавливавшие большие денежные штрафы, «если кто честную женщину» соответствующим словом назовёт.  Это уже в христианские времена было. Но дело в том, что мат – древняя, возможно, ещё праславянская языческая традиция, которую…, точнее – ограничения которой, не посмела отменить даже Церковь! «Срамные» слова применялись жрецами в ходе магических ритуалов, посвящённых богине-матери и направленных на защиту здоровья рожениц, повышение женской плодовитости, урожайности посевов и скота. Вообще – во всякое благо. Произносить матерные слова публично считалось у язычников большим грехом – оскорблением богини-матери, Лады. И она, якобы, наказывала «срамников». Особенно опасно материться собственно женщинам. Им опасно даже слушать чужой мат. Поэтому для мужчин считалось постыдным срамословить при женщинах».
«Но это же обычные первобытные предрассудки», - оживился Камча.
«Не стоит так легко к этим «предрассудкам» относиться. Проводились любопытные медицинские исследования, которые выявили: здоровье женщин, часто употребляющих мат, хуже, в смысле способности к деторождению, чем у «нематершинниц». И дети потом ещё страдают.
Разумеется, древние славяне жили по современным им родо-племенным представлениям об естествознании, так сказать. Но свои философские знания и знания о магии они унаследовали у своих древних предков – ариев. А те, в свою очередь, – от ещё более древних, неизвестных нам предшественников. Которых и называли Богами. И эти Боги, согласно гимнам «Ригведы», действовали в пределах неких сил природы, появившихся раньше Богов! А такая ситуация – чистый материализм!»
«Это, может, так, только магия здесь при чём? Нету никакой магии. Фокусы всё это…», - сомневался один из слушателей.
Но Стефанцов настаивал: «Хорошо. Давайте потратим ещё три минуты. За это время я докажу вам, что магия слов существует!»
«Это прямо здесь?!», - удивился виноватый Темнов.
«Закрой рот, дай послушать!», - отыгрался на обидчике Камча.
«Не покажу, а докажу. Слушайте:
- пункт первый. Проводился такой эксперимент. Детёныша шимпанзе и человеческого ребёнка растили вместе сразу же с рождения. И они в первый год своей жизни были очень похожи. Развивались интеллектуально практически по одному графику. Но после года графики сильно отличались: у человеческого детёныша включилась вторая сигнальная система, и он начал резко перегонять детёныша шимпанзе;
- пункт второй. Глухонемые дети. Их, конечно, обучают по специальным методикам. Но и без специальной подготовки рождённые глухонемыми становятся вполне разумными людьми. Одно условие: если растут в среде нормальных людей;
- пункт третий. Маугли. Все сказку Киплинга читали, или мультик смотрели? Так вот, есть и самые реальные случаи, когда человеческие дети вырастают в звериных стаях. Но, в отличие от сказочного Маугли, настоящие, возвращаясь в человеческую среду, оказываются неспособными восстановиться интеллектуально до человеческого уровня. Мало того, они умирают в возрасте десяти-четырнадцати лет. Это означает, что, лишённые человеческого общества с самого раннего возраста, они и физиологически остаются неполноценными.
 Вывод: человеческая речь, СЛОВО является инициатором, катализатором и генератором процесса превращения человекообразного организма в собственно Человека Разумного! Без СЛОВА человеческий организм – только полуфабрикат, матрица настоящего человека!
Если библейское «В начале было Слово» и имеет смысл, то  этот смысл заключается в начале Человека!
Я как-то познакомился в поезде с одним генетиком, так он поведал мне такую любопытную вещь. Оказывается, структура ДНК человека имеет точно такой же алгоритм построения, как и человеческая речь. Практически это должно означать, что речь способна вызывать в организме состояние, подобное резонансному. Организм может понимать речь! И, чтобы достичь такого эффекта, важно только знать, что, когда и как говорить. И есть такие люди, которые знают. И раньше тоже были. Их, конечно, очень мало. Зато шарлатанов полно. А те самые древние волхвы получали свои знания от настоящих спецов!
Так что, не стоит гневить бога, ребята!»
На некоторое время опять воцарилась тишина. Её неуверенно прервал ещё один слушатель: «Всё это мистикой попахивает. И до «промысла божия» так дойдём».
«А почему бы и нет?», - ответил вопросом Стефанцов: «Спасибо за подачу. Как раз время к теме вернуться. Если бог есть, то он вполне материален и законы его – законы природы. И плевать ему на то, как вы его величаете, каким образом почитаете. Главное – что вы говорите, и что делаете! Бог и есть ВСЯ ВСЕЛЕННАЯ! ОНА ЖИВАЯ. Мы, Человечество, - высшее достижение Вселенной! Я думаю, что Бог, создав человека, хотел, чтобы человек употреблял свой разум и силы на своё собственное благо, для счастья всех людей, для прогресса Человечества, Земли-матушки и всей Вселенной! Поскольку кроме нас во Вселенной нет других носителей совести и любви. Построение общества Добра и Справедливости – вот миссия Человечества, заданная ему Богом!
Так вот, как я уже говорил, именно сейчас наша страна продолжает эксперимент. И перед нами открыты все три пути движения. Ведь существуют в нравственном смысле три типа государственного устройства: Царство Золотого Тельца, Мракобесие и Царство Божие! В Царство Золотого Тельца наш народ ещё в семнадцатом идти отказался. Мракобесие – это когда светлая идея доводится до абсурда и превращается в свою противоположность, в ржавую и кровавую догму. Это тупик. Путь свободен! Сейчас – время выбора».
«Ну, вот!», - встрепенулся шифровальщик: «Царство Божие» – это Вы на коммунизм намекаете?»
«Да, разумеется».
«Но ведь коммунизм – УТОПИЯ!», - почти выкрикнул Камча.
Опять резко наступила тишина. Уже столько на этом занятии переговорено. Начало и забыто. Но Горелов по выражению лица своего начальника почувствовал, что самое интересное именно сейчас и начинается.
Стефанцов, казалось, задумался: «Хорошо. Пусть так. А что, по вашему, НЕ УТОПИЯ?»
Шифровальщик тоже задумался: «Не утопия – это Царство Разума – общество с рыночной экономикой».
«Европа и США?», - уточнил Стефанцов.
«Рыночная экономика – объективный закон развития общества. Это в любой стране действует».
«Тогда должен Вас разочаровать», - закачал головой командир БЧ-3: «Рыночная экономика основывается на свободной конкуренции. А «свободная конкуренция» – такой же миф, как и мировая революция! Знаете, у западных экономистов общеприняты несколько моделей конкуренции. И только одна называется «идеальной»! Но она существует лишь на бумаге, в теории. На практике же действуют несколько более конкретных моделей. И все они далеки от идеала. Эффективность частного бизнеса – тоже миф. У них там частные фирмы десятками тысяч разоряются. Выживают единицы. Выживают те, у кого эффективно управление. А эффективность управления зависит от стимулов управляющих. А эти стимулы не только материальными бывают и не зависят от формы собственности! А благоденствие западного мира покоится на неоколониализме – давно известной международной системе «разделения труда» - эксплуатации западными странами стран третьего мира. Денежные потоки так организованы, что стекаются в американские и европейские банки. Мы вместе обошли Африку. А ещё и Южная Америка имеется. Здесь в некоторых странах «Царство Разума» почти столетие существует. И всё такая же темнота и нищета, как при завоевателях-иноземцах! Даже выпускник Гарварда, работающий на местном предприятии в Танзании, никогда таких денег, какие он получил бы в США, не заработает. Почему? Система неоколониализма, это когда кошельки богатых граждан лежат в иностранных, а именно в американских и европейских банках. Более того, там же хранят свои деньги  и сами государства-неоколонии! Они только предполагают, что распоряжаются своими средствами. На самом деле командуют ими западные хозяева. Вот эти-то деньги и делают западные конкуренции успешными.
Некоторые сейчас удивятся, но я согласен, что коммунизм – утопия. Но коммунизм – это общественно-полезная утопия, цель, двигаться к которой можно бесконечно долго, следуя путём нравственного и общественного прогресса, исправляя ошибки, совершенствуясь, постоянно сравнивая себя с назначенной целью-идеалом. Путь «Царства Золотого Тельца» ведёт в сторону от «Царства Божия», к катастрофе. Он ведёт к Содому и Гоморре!»
«Вы – верующий?», - скромно перебил начальника старшина-алтаец из БЧ-7.
«Нет. Я «знающий». Я верю только в то, что точно знаю. Ведь главный методический принцип марксизма – «сомневайся!», - ответил Владимир Геннадьевич.
«Чтобы в «Царство Божие» попасть, по христовым заповедям, а не по моральному кодексу строителя коммунизма жить надо», - возразил литовец.
Его тут же поддержал шифровальщик из своего угла столовой: «А церкви зачем разрушали? Священников убивали? На пути к Царствию Божию?»
Стефанцов тяжело вздохнул: «В гражданскую брат брата убивал! Но не путайте тему отношения к богу с темой об отношении к церкви! Красные отправили на слом всё старое государство вместе с церковью. Церковь уже давно была крупнейшим после царя феодалом, собственником и землевладельцем. И в те времена превратилась в послушный придаток царизма и потеряла всякий авторитет в народе. Мне не верите – Толстого почитайте. Его за эти мысли от церкви и отлучили, что в обществе только ему авторитета прибавило. Знаете, поговорки типа «Не в церкви - не обманут», ни с того, ни с сего не рождаются, и в памяти народной не остаются. Этот-то барский царско-церковный режим революцию и спровоцировал! А «организующая сила коммунизма предотвратила куда более худший народный хаос».
«Это большевики-то хаос предотвратили?», - рассмеялся Камча.
«Именно. Только это не мои слова. Это ваш любимый Бердяев написал», - отбил удар Стефанцов и, не давая оппонентам опомниться, перешёл в атаку на литовца: «Мне больше мысль о «христовых заповедях» понравилась. Что вы в виду имели?»
«Как «что?», - удивился литовец: «Библейские заповеди, разумеется!»
«Это Вы о «Нагорней проповеди»?, - переспросил командир БЧ-3: «Так этот документ весьма сложный для практического применения, не всякий священник его убедительно объяснить может. «Моральный кодекс» куда проще и понятнее. Разве против него могут быть возражения? Классовую ненависть в условиях бесклассового общества можно отбросить. Если же речь о Ветхозаветных заповедях, то эти заповеди настолько спорны, что сама церковь их регулярно нарушала. И вообще, что Вы знаете о «христовых заповедях»? Об идейном наследии Христа?»
«Как, «что?», - отступал литовец, чувствуя, что ему явно приготовлен сюрприз: «Это же Новый завет: четыре Евангелия, Апокалипсис  и так далее…»
Стефанцов выдержал артистическую паузу и продолжил: «А мне известно гораздо большее количество Евангелий. И на основании их содержания я утверждаю, что Иисус Христос и есть первый известный истории коммунист!»
Ошарашенные оппоненты молчали. А в голове у Горелова промелькнула мысль: «Не увлёкся ли начальник? Это уже на «офсайд» похоже!» И припомнилось, что, кажется, именно с курса Стефанцова в училище за какую-то ерунду отчислили парнишку, который смел утверждать приблизительно то же самое: Иисус Христос – коммунист!
«Ну, коммунист, конечно, в том, позднеантичном смысле», - продолжил руководитель занятия: «И споры о том, не признать ли Христа союзником, велись среди коммунистов давно. Помните, у Блока: «В белом венчике из роз – впереди Иисус Христос!»

Я считаю, что зря от него тогда отреклись. Хотя, информации маловато было. Сейчас – другое дело! Сейчас нам, повторяю, все дороги открыты!»
«Это спор не честный», - робко возразил Камча: «Мы и четыре-то евангелия почитать не можем, а Вы ещё о каких-то говорите».
«Ну, почему же. Можете. И четыре. И кое-что дополнительно».
«Это где же?», - уже совершенно неуверенно поинтересовался шифровальщик: «Не в корабельной же библиотеке?»
«Именно в ней», - спокойно продолжал Владимир Геннадьевич.
«Как же такое могло случиться, чтобы на советском военном корабле?…», - не выдержал Горелов.
«Темнов!», - поднял командира отделения торпедистов Стефанцов: «Отлистайте-ка две темы назад и зачитайте нам определение коммунизма из «Критики Готской программы», оно там у вас в красной рамке».
Темнов встал, отлистал и зачитал: «На высшей фазе коммунистического общества, после того как исчезнет порабощающее человека подчинение его разделению труда; когда исчезнет вместе с этим противоположность умственного и физического труда; когда труд перестанет быть только средством для жизни, а станет сам первой потребностью жизни; когда вместе с всесторонним развитием индивидов вырастут и производительные силы и все источники общественного богатства польются полным потоком, лишь тогда можно будет совершенно преодолеть узкий горизонт буржуазного права, и общество сможет написать на своем знамени: «Каждый по способностям, каждому по потребностям!»
«Вот я и предлагаю», - дослушав, довольный собой обратился к собравшимся Владимир Геннадьевич: «Поскольку мы от темы отклонились, а время занятия подходит к концу, добровольцам, среди которых я явно вижу главного старшину Камчу и старшего лейтенанта Горелова, с заинтересовавшими вас материалами ознакомиться, сравнить их с вышеприведённым определением коммунизма и подготовить нам их кратенький анализ. Есть у нас и библия. Есть и сверх того. Ведь библиотеку-то я набирал. Ещё во Владивостоке. Меня с четырьмя бойцами отправили в запасник Дома офицеров. Там я много чего любопытного нашёл. А библию мне один пастор подарил. Так я её в старый порванный сборник «Эпос древних народов» подшил, библиотечный штемпель поставил, обложку приклеил, и лежит она, голубушка, до сих пор, ни одним из троих замполитов не замеченная.
А потом, как-нибудь после ужина, они нам расскажут»…
Прозвенел звонок.
Брови Стефанцова поднялись вверх, руки он развёл в стороны: «Все свободны».
Примечания.
  Робишка – роба, рабочая одежда матроса, комбинезон, сшитый из грубой, но прочной ткани.