Жил поэт - стукач Евгений. Власть ему давала премий

О связях Евгения Евтушенко с КГБ заставила вспомнить последняя госпремия, которую, как он сам выражался, «советский Пушкин» получил из рук получекиста Медведева под присмотром чекиста Путина. Надо полагать, что Евтух не зря в прошлом году съездил на Селигер к "нашистам".

Среди совписов было много мразотных стукачей, но в чудесах подлости, какие проявлял Евтух, отмечены были немногие агенты влияния среди писателей. Нам показалось полезным вспомнить кое-что, ведь именно благодаря поведению и таких совписов, чувствующих себя замечательно в любой политической обстановке, стало возможным появление в новой России суверенной дерьмократии и новых бойких комсомольских ячеек в виде "нашистов", румолов и прочей ...братии. Появление же их происходит и от того, что забываем мы о прославленной подлости их отцов и дедов.Вот отрывок из воспоминаний генерала госбезопасности Судоплатова, где об отношениях Евтушенко и КГБ в 60-е годы говорилось следующее:

"Идеологическое управление КГБ заинтересовалось опытом работы моей жены с творческой интеллигенцией в 30-е годы. Бывшие слушатели школы НКВД, которых она обучала основам привлечения агентуры, и подполковник Рябов проконсультировались с ней, как использовать популярность, связи и знакомства Евгения Евтушенко в оперативных целях и во внешнеполитической пропаганде. Жена предложила установить с ним дружеские конфиденциальные контакты, ни в коем случае не вербовать его в качестве осведомителя, а направить в сопровождении Рябова на Всемирный фестиваль молодежи и студентов в Финляндию. После поездки Евтушенко стал активным сторонником "новых коммунистических идей", которые проводил в жизнь Хрущев".

Служил власти Евгений верой и правдой. Не раз выступал с такими, например, тирадами:

"Многие представители западной прессы, эти проститутки капитализма, пытаются очернить советскую молодежь, пытаются изобразить советскую молодежь детьми, которые якобы выступают против отцов... Сколько бы они ни старались представить нас как людей, якобы при помощи эзоповского языка, при помощи других методов нападающих на то святое, что у нас было в прошлом, это им не удастся. Есть подонки, есть подонки вроде Есенина-Вольпина, сочинившего эту грязную отвратительную книжечку (Александр Есенин-Вольпин, сын поэта Сергея Есенина, один из основателей правозащитного движения в СССР. Речь идет о его книге "Весенний лист", изданной в Лондоне в 1961 году.— `Власть`). После того как мне подсунули под дверь в Лондоне эту книжку, я смыл руки мылом, и мне все казалось, что исходит гнилостный запах этой книжки. Есть подонки, привлекающие к себе глупых, заблуждающихся парней, которые издают книжки вроде "Синтаксиса" (нелегального журнала, выходившего в Москве в 1959-1960 годах; с 1978 года журнал с таким же названием издавался в Париже Марией Розановой и Андреем Синявским.— "Власть")..."

Автор журнала "Ъ-Власть", посвятившего сотрудничеству Евтушенко с КГБ цитируемый материал, замечает кстати:

"Некоторое время назад в бывшем партийном архиве мне рассказали о визите к ним Евгения Александровича. Он интересовался степенью сохранности и секретности документов о своей жизни и деятельности. И, как мне говорили, он выглядел разочарованным, узнав, что, приложив некоторые усилия, можно сформировать достаточно полную историю его жизни в документах. Он пообещал заказать поиск документов о себе, но в архиве больше не появлялся."

И продолжает:

"Недавно были опубликованы воспоминания бывшего сотрудника идеологической контрразведки Сергея Турбина о том, как вносилась правка в поэму Евтушенко "Фуку!". Сначала предложения о поправках передавалось поэту с Лубянки через редакцию журнала "Новый мир".

Но тот вел себя вызывающе.

Евтушенко, отдыхавший в то время в Сочи, возмутился и заявил, что, если "цензоры в погонах" попробуют скорректировать его авторское право, он "поднимет скандал на весь мир". Эта реакция по цепочке была доведена до зампреда Бобкова. "Ах так! — возмутился, в свою очередь, Филипп Денисович.— Тогда передайте ему, что, если поэма выйдет в неизмененном виде, КГБ выступит со специальным заявлением!" Снова заработала цепочка. Но тут неожиданно руководство приказало мне приостановить участившиеся визиты в "Новый мир". Выяснилось, что именитый чекист связался с именитым поэтом по телефону напрямую, и был найден компромисс".

А вот что вспоминал Владимир Войнович в связи с попыткой КГБ отравить его в 70-х годах:

"Сами же кагэбэшники несколько забеспокоились. И делали все, чтобы мое заявление дезавуировать. У них были и помощники."

Я не знаю, действовал ли поэт Евгений Евтушенко по чьему-то заданию или сам от себя старался, но в те дни он каждого встречного-поперечного и с большой страстью убеждал, что никто меня не травил (интересно, откуда ж ему это было известно?), всю эту историю про отравление я для чего-то наврал. Зуд разоблачительства по отношению ко мне у него не угас с годами, он через пятнадцать лет после случившегося публично (на заседании «Апреля») и ни к селу ни к городу вспомнил эту историю и опять повторял, что я вру. Неосмотрительно хвастаясь своей осведомленностью: «Поверьте мне, уж это я точно знаю». Не буду говорить подробно о той роли, которую играл этот человек в годы застоя. Возможно, когда-нибудь еще будет написана его биография, а может, даже роман о нем (вроде «Мефисто» Клауса Манна), и там будет показано, как и почему человек яркого дарования превращается в лакея полицейского режима. «Талант на службе у невежды, привык ты молча слушать ложь. Ты раньше подавал надежды, теперь одежды подаешь». Эти написанные им слова ни к кому не подходят больше, чем к нему самому.

Известна его роль посланника «органов» к Бродскому и Аксенову. Еще в свои молодые годы Евтушенко публично говорил, что каждого, кто на его выступлениях будет допускать антисоветские высказывания, он лично отведет в КГБ. Уже в начале перестройки, приветствуя ее, но все еще распинаясь в верности своим детсадовским идеалам, вспоминал в «Огоньке» о том, как был готов «набить морду» каждому, от кого услышит анекдот о Чапаеве. Во время моего «диссидентства» Евтушенко очень старался подорвать мою репутацию и ухудшить мое и без того тяжелое и опасное положение, говоря, например, интересовавшимся моей судьбой иностранцам, что я плохой писатель, плохой человек, живу хорошо и их беспокойства не стою. (О том, как вели себя в эти годы купленные на советские «деревянные» рубли видные и морально конвертируемые западные интеллектуалы, тоже стоило бы поговорить, да ладно, в другой раз.)

И напоследок такая быль про этого поэта, растратившего остатки своего таланта на подличанье и выслуживание перед властью:

"... Миша был племянником очень известного литературного критика Феликса Светова, работавшего вместе с Лакшиным для «Нового мира» Твардовского… То есть, он знал Евтушенко лично, и не так уж и плохо…

Подходит к нам Евтушенко и протягивает руку Мише…

То ему что-то типа того — после того, что произошло с космонавтами…

Евтушенко его перебил…

— Зря ты мне руку не жмешь — я ведь ваш Пушкин…

Тут у Миши лицо вытянулось от удивления, а Евтушенко, секунду подумав, добавил:

— Да… Я ваш Пушкин! Ваш советский Пушкин."