Головокружение от армии и флота

Рискну предположить, что чувства, которые испытал премьер-министр Японии Синдзо Абэ сразу после ознакомления с заявлениями министра иностранных дел России Сергея Лаврова, сделанными на этой неделе в Москве, вероятно, были схожи с теми, что испытывает человек, на которого вылили ушат холодной воды.

Напомню, что, подводя дипломатические итоги минувшего года, помимо прочего, Лавров коснулся темы российско-японских отношений, а точнее, основной проблемы, являющейся их камнем преткновения - территориальной.

«Есть договоренность между президентом России Владимиром Путиным и премьер-министром Японии Синдзо Абэ о том, чтобы среди тех вопросов, которые предстоит решить, обязательно присутствовал вопрос мирного договора. Мы не считаем, что мирный договор – это синоним решения территориальной проблемы. Это шаг, который необходим для того, чтобы отношения между двумя странами были нормальными не только по сути, но и по юридическому оформлению», - сказал Лавров. В переводе с дипломатического это означает «не дождетесь». То есть, акценты проставлены достаточно четко — вначале договор, потом все остальное.

 Однако на этом витке территориального спора остаются некоторые вопросы. Напомню, что через некоторое время после присоединения к России Крыма правительство Синдзо Абэ стало получать определенные сигналы из Москвы, которые оно истолковало как готовность Кремля пойти навстречу Токио в решении территориальной проблемы. 

Российские СМИ усиленно распространяли информацию о подготовке официального визита в Россию японского премьер-министра. МИД РФ при этом явно отдавал себе отчет в том, что полноценный официальный визит японского премьера в Москву на фоне острейшего противостояния России с западным миром по поводу Украины, мог состояться только при условии конкретных шагов в решении проблемы «северных территорий», как называют в Японии спорные острова.

Спрашивается, что произошло? Передумали? Поматросили и бросили? Или и не собирались ничего отдавать, а информационный шум о подготовке визита Абе в Москву нужен был только для внесения раскола в ряды «большого Запада», частью которого является и современная Япония?

В то же время, как видно из слов главы Лаврова, сам факт наличия этой проблемы российской стороной официально признается. Однако решать ее предлагается не в той последовательности, о которой мечтают японские руководители: вы нам спорные острова, а мы вам — мирный договор и экономические преференции. Ровным счетом наоборот.

В связи с этим Лавров напомнил японцам, что единственный документ, по которому Советский Союз брал на себя обязательства передачи Японии двух южнокурильских островов (точнее, архипелага Хабомаи и острова Шикотан), из четырех, на которые она претендует, является советско-японская декларация 1956 года, которая, по словам Лаврова, «очень четко ставит подписание мирного договора на первое место вне зависимости от того, как будет и может быть достигнута договоренность в окончательном виде по островам».

Действительно, если верить тексту этой декларации, который можно легко найти в открытом доступе, там сказано следующее: «Союз Советских Социалистических Республик, идя навстречу пожеланиям Японии и учитывая интересы японского государства, соглашается на передачу Японии островов Хабомаи и острова Сикотан (так в тексте, -«Росбалт») с тем, однако, что фактическая передача этих островов Японии будет произведена после заключения Мирного Договора между Союзом Советских Социалистических Республик и Японией».

Не стану сейчас задаваться вопросом, насколько русский текст этого документа идентичен японскому, но, очевидно, что при желании процитированный отрывок каждая сторона может толковать в свою сторону.

Для японской стороны здесь основным моментом является принципиальное согласие СССР передать Японии Шикотан и Хабомаи. Тот факт, что «фактическая передача этих островов Японии будет произведена после заключения мирного договора» японской стороной трактуется как то, что ей предшествует юридически оформленный договор о такой передаче, поскольку очевидно, что фактическая процедура перехода территории под контроль другой страны всегда дело долгое.

 Российская сторона трактует декларацию 1956 года в духе диалога Остапа Бендера и монтера Мечникова в «12 стульях» Ильфа и Петрова: утром мирный договор, а там посмотрим. Однако очевидно, что мирный договор, в котором не будет значиться переход названных островов под юрисдикцию Японии, для любого ее правительства, которое такой документ подпишет, будет означать политическое (а возможно и не только) харакири. 

И для Японии, и для России эта территориальная проблема вопрос даже не столько внешней, сколько внутренней политики, на примере которого можно продемонстрировать свою патриотичность и твердость, не рискуя практически ничем, поскольку очевидно, что в обозримом будущем обе страны за Курилы воевать не собираются.

Тут можно было бы поразглагольствовать о традициях византийской политики, столь характерной для России, но дело, вероятно не только в этом. Как представляется, очевидны несколько вещей. Во-первых, экономическое сотрудничество со Страной восходящего солнца у РФ развивается и без всякого договора — Россия наполнена японской электроникой и автомобилями. Присутствуют в России и японские инвестиции. В связи с этим, официальный мирный договор с Японией нынешним правителям России нужен как прошлогодний снег. Они прекрасно обходятся и без него.

 Во-вторых, дело не только в крохотных спорных островах на Дальнем Востоке. Дело в том, что в Кремле продолжается «головокружение от успехов» ее новой внешней политики, которая, судя по всему, будет определяться в ближайшее время исключительно в опоре на его главных традиционных союзников — армию и флот, а также новообразованные Воздушно-космические силы. 

Да, безусловно, если руководствоваться рациональными соображениями, России сейчас были бы совсем не лишними и дипломатическая поддержка, которую, безусловно, оказал бы ей Токио при положительном решении территориальной проблемы, и массированные японские инвестиции в экономику РФ, задыхающуюся без притока денег.

Проблема в том, что, судя по тому, что сказал Лавров, Москва больше не намерена считаться с кем-либо в мире. Ее руководители, по замечанию Ангелы Меркель, продолжают пребывать в своем мире. В восторге от собственных, весьма сомнительных, успехов они не заметили, что ситуация в экономике Российской Федерации сегодня такова, что не позволяет ей вести себя подобно руководителям Российской империи и СССР в XIX и XX веках. Не до имперского высокомерия сейчас. Если ты не считаешься с другими, то и другие не будут считаться с тобой. А если эти «другие» - весь мир, то долго так продолжаться вряд ли сможет.

Александр Желенин