Тайфун - народная забава камчадалов

Тайфун – народная забава камчадалов.

Камчатский тайфун – это мощный тихоокеанский циклон. Особенно интересно зимой.
Обычно температура при циклоне изначально - минус пятнадцать-двадцать градусов. Сначала начинает падать снежок. Потом начинается метель. Часика через три ветер достигает 20-25 метров в секунду, и вот он – тайфун!
Снежная свистопляска может длиться до трёх дней. Машины-грейдеры работают непрерывно. Кроме ночи. За ночь снега нападает столько, что двери из домов, которые с подветренной стороны, иногда открыть изнутри невозможно.
Андрей Горелов служил в бригаде противолодочных кораблей в бухте Завойко, это напротив Петропавловска-Камчатского. По утрам в дни тайфуна с кораблей всех свободных от вахты посылали в посёлок откапывать занесённые двери пятиэтажек, чтобы офицеры и мичмана могли выйти на службу, а их жёны - сгонять в магазин. Удивительно, но не помню случая, чтобы часам к восьми утра любого тайфунного дня дорога от посёлка до города не была очищена от снега. Ясное дело, ведь автобусы должны ходить, людям с утра – на работу!
А потом приходит тёплый фронт циклона. Ветер резко ослабевает до каких-нибудь несчастных 10-12 метров в секунду. И наступает тепло: до плюс трёх-пяти градусов. Иногда – дождь. Снег начинает таять. Под глубокими сугробами собираются тонны воды, стекающие по склонам сопок бурными подснежными тоннелями-ручьями в залив. А там где равнина,  вода скапливается в подснежные озерца.
О приближении тайфуна гидрометеослужба предупреждает население за пару дней. Если бухта Завойко ещё не скована льдом, то чтобы не разбить корпуса о причальные стенки, корабли выходили в Авачинский залив – штормовать. Помните?: «Штормовать далёко море посылала нас страна!» Вот это то самое. Корабли вставали на якорь, неслась ходовая вахта, вахтенный штурман следил за местоположением корабля, поскольку штормовой ветер мог сорвать корабль с якорей и тащить на береговые скалы. Тогда экипаж поднимался по авралу, и корабль заново вставал на якорь. И так – всю ночь. Бывали и случаи, когда во время тайфуна приходилось быть в море. Но об этом чуть позже.

Лейтенант Горелов лично пострадал от тайфуна морально и физически дважды. В первом случае он шёл от базы в посёлок покупать продукты для кают-компании. Был обеденный перерыв и то самое время, когда под снегом начинает скапливаться талая вода. Хорошо! Тепло! Солнышко светит! Шёл по единственному возможному пути: по автодороге через небольшую сопку. Грейдеры дорогу расчистили почти полностью, значит дорожное полотно ограничивалось с боков гигантскими сугробами-стенами высотой под два метра.
Вот Горелов дошёл до небольшой поперечной около метра высотой запруды на склоне сопки: какой-то из снегоуборщиков не дотащил свою добычу до «бордюра» и свалил снег здесь. Перед запрудой скопилась вода, довольно приличный пруд из стекавшей с верха сопочки воды. Пешеходы протоптали вокруг «плотины» тропинку. По ней Горелов и форсировал запруду, совершенно не обратив внимания на приближавшийся сзади ровный гул автомобильного мотора. Андрей спокойно шёл вниз по дороге, а его спокойно догонял здоровенный КрАЗ. Большой машине лучше уступить дорогу, и лейтенант Горелов остановился у снежного забора-бордюра метрах в пяти ниже запруды. Тяжело гружёный КрАЗ не без труда продавил запруду и… И поток холоднющей воды, прорвавшейся по проделанным машиной колеям, залил Андрея по бёдра!
Обидно! Противно! Холодно! И боевую задачу придётся выполнять в мокром виде.
Случай второй ещё хлеще.
Лейтенант Горелов – секретарь комсомольского бюро боевой части три. Он же – делегат комсомольской конференции Камчатской флотилии. На конференцию в Дом культуры моряков – шагом марш! И Горелов пошёл: через ту же сопочку, по тропинке через небольшое снежное поле, через замёрзшую бухту – прямиком до автобусной остановки ЖБК (завод железо-бетонных конструкций). И опять – потепление после тайфуна.
Неееет! Дорогу через сопку прошёл без приключений. А вот небольшое снежное поле перед замёрзшей бухтой… Очередная «безобидная» лужица на тропинке оказалась растаявшим на метр в глубину сугробом. На этот раз Горелов оказался в воде по пояс! Возвращаться назад? Потому, что «утонул в луже»? Да весь корабль неделю ржать будет. В мокром виде добрался-таки до Дома культуры. И два часа просидел в фойе на батарее.
Обидно! Противно! Холодно! И боевую задачу придётся выполнять в мокром виде.
Но самый памятный случай – это когда тайфун был в море.

Дело было у мыса Лопатка – южной оконечности Камчатки. Горелов стоял одну из своих первых самостоятельных ходовых вахт на скр проекта 1135 «Разумном». Куда и зачем шёл этот корабль тёмной штормовой ночью, никто уже не помнит. Камчатка - место серьёзное. Было около четырёх часов утра и приличный шестибалльный океанский шторм.
«Разумный» то поднимался на вершину крутой горы-волны, то врезался носом в основание следующей за ней. Из-за залитых брызгами стёкол тёмного ходового поста, внутри которого слабо горели только циферблаты и лампы приборов, были видны лишь светлые пятна мощных пенных барашков, срывавшихся на бак корабля. На ходовом посту находились вахтенный рулевой, вросший в спасавшее его от падения ограждение штурвала, сидевший и периодически вздыхавший от укачивания в своём штатном кресле командир корабля капитан 2 ранга Леонтий Вакулович Кулик, и он, вахтенный офицер лейтенант Горелов, стоявший, держась за поручни, около указателей скорости и курса. Горелов по счастью не укачивался.
По предварительным планам где-то здесь должен был повстречаться «Разумному» на встречном курсе известный всему военно-морскому флоту по бунту изменника Саблина сторожевой корабль «Сторожевой» . И действительно, экран РСЛ «Волга» показал отметку приближающейся цели. Наверняка это был «Сторожевой». Какой идиот, кроме исполняющего план корабля, окажется в это время и в этом месте?
Получив доклад из БИПа  о появлении цели, командир корабля сказал: «Вахтенный офицер, это должно быть «Сторожевой». Передай приказание механику – «Приготовить катер».
Предупреждаю, что слова командира корабля привожу в той транскрипции, в которой услышал их Горелов.
«Ни фига себе!», - подумал вахтенный офицер: «Спускать катер в такой шторм? Вот это настоящие моряки! Неужели кто-нибудь пойдёт на «Сторожевой» в такую волну?»
Горелов подошёл к командному пульту трансляционного устройства «Каштан» и, включив тумблер «ПЭЖ », то есть места, где находился вахтенный механик, передал приказание командира о подготовке катера к спуску. В ответ получил вопрос: «Что у вас случилось? Там же шторм!»
«Приказание командира», - был ответ вахтенного офицера.
Приказ есть приказ. Разбуженные для подготовки зачехлённого и закреплённого по-штормовому командирского катера моряки, матерясь, пошли на верхнюю палубу под уколы жёсткого штормового снега. Минут через двадцать пять из динамика «Каштана» на ходовом раздался доклад: «Катер готов к спуску».  Советские люди всегда были готовы к подвигу! Вахтенный офицер продублировал командиру: «Товарищ командир! Катер готов».
Задремавший было командир слез с высокого командирского кресла, зевнул и потянулся, после чего пошёл вдруг на ГКП ,  в темноте подошёл к пустующему столику командира дивизиона связи, уныло посмотрел на его несветящиеся выключенные приборы и спросил вахтенного офицера: «Ты чего несёшь? Ничего не включено... Проверь ещё раз и доложи…» После этого командир лениво добрёл до своего кресла и, зевая,  снова  уютно воссел на него.
Оставшийся у стола комдива связи Горелов включил настольную лампу и некоторое время с удивлением рассматривал его содержание. Очередная волна, которую лейтенант не «высчитал», швырнула его прямо на этот самый стол. Ужас глупости положения быстро доходил до Андрея: на столе стояла несекретная  радиостанция для связи с гражданскими и иностранными судами «Катер», о существовании которой на корабле до настоящего момента он не имел ни малейшей информации. Ну,  конечно, командиру «Разумного» нужно было лишь поговорить с командиром «Сторожевого» по радиосвязи! Легко представить возможную реакцию маслопупов  на известие о тренировочном характере их незапланированного ночного подвига.
Как мог быстро Горелов дал «отбой» приготовлению катера в ПЭЖ. Затем поговорил  с постом  связи и приказал вахтенному механику ЗАС (именно его подразумевал под «механиком» командир корабля!) приготовить к работе «Катер» на ГКП.  Минут через пять командиры двух СКРов обменялись обычными для моряков приветствиями и какими-то запланированными по плану сообщениями. Корабли пошли далее своими курсами.
Ночной курьёз прошёл на удивление незаметно. На следующий день никто не вспомнил о происшедшем. Репутация Горелова осталась незапятнанной.
Чёртов тайфун!