Вывих

ААВ-старший написал коротенькую заметку. Из двух мыслей. Первая – либералы и яблочники помогали привести Путина к власти. И вторая – это неважно, так как Путин уже не тот, и либерал не тот.

Хотел я было ответить в том смысле, что важно. Очень даже важно. И как раз потому, что Путин – тот же. А самое главное, либералы, мы то есть, интеллигенция – та же, что была. Со всеми тогдашними болезнями, делавшими нас беспомощными и тогда, и, тем более, сегодня. А еще – что странно противопоставлять либералов яблочникам, которые у нас самые либералы и есть: либералы и яблочники – одни и те же люди с чуть-чуть по-разному окрашенными, но в целом одними и теми же тараканами в голове. Разность в окрасе определяется величиной дроби, в которой числитель – нравственное чувство, а знаменатель – преданность либеральным идеям. У яблочников эта дробь больше. Но не намного.

Но отвечать я раздумал. Главным образом, чтобы не затенять правильности первого замечания ААВ – о том, что постарались тогда, в 99-м и те, и другие. Это очень важно понимать сегодня: чтобы не повторить той прогулки по граблям.

И, наверное, так бы и тема эта осталась неразработанной, если бы не ответ пресс-секретаря Явлинского, который заставляет задуматься уже совсем о других вещах.

Смысл ответа в том, что да – Явлинский вместе со всего какими-то несчастными 40 процентами яблочной фракции голосовал за Путина. Голосовал, понимая, что чекисты бывшими не бывают и страной командовать не должны. И что, предлагая Путина, Ельцин издевается над страной. Но – продолжает пресс-секретарь – как же не понять Явлинского: за несколько месяцев до того Путин отказал Примакову в прослушивании Явлинского. Да, и вообще, о чем разговор, граждане? Ведь больше половины-то фракции за Путина не голосовала. Проголосовал-то самый минимум. Только-только чтоб прошел. А остальные были принципиальней не придумаешь! Так что мы хорошие. Тем более, потом Явлинский боролся с Путиным на президентских выборах.

Всё это напомнило другую аргументацию яблочников – в защиту поведения на президентских выборах 96-го года. В том смысле, что устроенная тогда чьими-то, так и оставшимися неизвестными общественности руками личная трагедия сына Явлинского оправдывает его поведение на тех выборах. И – пресс-секретари знают свое дело – ясно, что в глазах многих яблочников это, в самом деле, оправдание. Ведь чисто по-человечески и та, и другая истории так понятны...

Вот об этом как раз и стоит поговорить. Причем, совсем не о Яблоке. О нас с вами. Почему такие аргументы у нас срабатывают.

Вспомним, как это было. У интеллигенции в 99-м было 2 месяца на сопротивление приходу преемника – август и сентябрь. Потом дело было сделано и ничего исправить уже было нельзя: отечество в опасности, враг у ворот, спаситель отечества, взлет рейтинга – в общем, поезд ушел. Реально времени было еще меньше – только сентябрь, потому что в августе во время рейда чеченцев на Дагестан разобраться в происходящм было трудно. В августе новому премьеру было сдано еще только четыре туза, пятого и последующих сдали в сентябре – взрывами.

Но, естественно, против игр Ельцина с премьерами-чекистами, сначала со Степашиным, а потом с Путиным, бороться нужно было с самого начала. И яростно. Беда только в том, что интеллигенция Ельцина любила и потому бороться против него не могла. Что же касается президентских выборов 2000-го, то их уже не было. Путин победил на полгода раньше. Так что в участии Явлинского в этих выборах доблести было не многим больше, чем в дерзко брошенной Путину хакамадовской перчаткой в 2004-м. И вся половинчатая критика Яблока в адрес преемника, которая зазвучала поздней осенью 99-го была не столько критикой Путина, сколько попыткой сохранить лицо. (Как показало будущее – попыткой весьма неудачной.)

В общем, кажется, что хвастать здесь совершенно нечем. Явлинский помог Путину стать премьером из личной благодарности. Так говорит пресс-секретарь. Я, правда, думаю, что были и другие мотивы у той договоренности, но здесь неважно, что думаю я. Важно, что говорит он. Что это означает по сути? Грубо говоря – что Путин завербовал Явлинского. И это опять же, это говорю не я. Я просто перевожу слова Игоря Яковлева с пресс-секретарского на русский.

И предполагается, что мы должны признать такое поведение политика нормальным и даже хорошим. Всё понимая (и, конечно же, зная всю историю Путина при Собчаке и после), Явлинский (и 40 процентов фракции, которую привел в думу 95-99, в частности, и ваш покорный слуга – и за это особенно стыдно) голосовала "за". И теперь мы же должны это понять и принять. Так предполагает Яковлев. Вот это-то и есть самое интересное во всей этой истории.

Вывих. Вывих логики. Иначе трудно эту штуку назвать. То, что Явлинский поступил так, как поступил, в этом нет ничего удивительного – это характер, это склад личности, это мировоззрение, если хотите... А вот то, что самым совестливым и не самым глупым из нас предлагается считать такое поведение нормальным, это, в самом деле, вещь страшноватая. Потому что люди, которые в одно и то же время и мечтают о люстрации, и с теплотой вспоминают кандидата в члены Политбюро Ельцина или оправдывают участников операции "Преемник", каковым был и Явлинский, – это люди с определенными нарушениями психической деятельности. А именно – с расстройством контроля интеллекта над эмоциями: мы любим Ельцина и поэтому отказываемся признавать преступными те или иные его деяния, мы любим Явлинского и поэтому отказываемся осуждать то, что естественно в быту, но что совершенно непростительно политику...

В принципе, это та же самая болезнь, которой болеют и путинисты: они любят Путина, и ничто не может заставить их увидеть губительность его политики. Но та же болезнь у интеллигенции для общества гораздо страшнее. Когда болезнью интеллектуально-нравственного арьергарда общества болеет авангард, у общества нет шанса поправиться.

Игорь Яковлев ткнул нас в наш диагноз носом. Ну, что ж – спасибо ему за это. Прежде, чем мы сможем понять, что происходит со страной и где выход, нам необходимо понять, что происходит с нами самими. Потому что происходят с нами вещи крайне неприятные. Нездоровые вещи.

И вправлять наш вывих некому. Кроме нас самих.