Мюнхенский разговор о религии

В 1936 году вышел учебник Ленарда «Немецкая физика в четырёх томах». Он описывал только области классической физики и не касался ни квантовой механики, ни теории относительности. Открытия современной физики объяснялись при помощи теории эфира и атомной модели Йоганна Штарка. В предисловии к учебнику Ленард приводит следующее высказывание, которое можно рассматривать как программу немецкой физики: «Вы спросите — Немецкая физика?». Я мог бы назвать её также арийской физикой или физикой людей нордического типа, физикой исследователей реальности, искателей истины, физикой тех, кто основал естествоиспытание… В действительности наука, как и всё, что создают люди, зависит от расы, от крови.(см. Филипп Ленард, Немецкая Физика в четырёх томах, Мюнхен 1936, Том. I, стр. IX). В движении «немецкой физики» Ленард заведовал, в отличие от Йоганна Штарка, интеллектуальной частью и почти не участвовал в политических мероприятиях.

В ноябре 1940 г. было заключено соглашение (известное как «Мюнхенский разговор о религии») между представителями «немецкой физики» (Рудольфом Томашеком, Альфонсом Бюлем, Людвигом Вешем и Вильгельмом Мюллером) и представителями современной физики (Карлом Рамзауэром, Георгом Джоссом, Гансом Копферманом и Карлом Фридрихом фон Вайцзеккером).

При этом представители «немецкой физики» должны были признать неопровержимые факты современной физики и прекратить политические нападки на них. Письменное соглашение закрепляло следующие пункты:

 1.   теоретическая физика является неотъемлемой частью физики;
 2.   специальная теория относительности является неотъемлемой частью физики, однако требует дальнейших проверок;
 3.   четырёхмерное представление природных процессов является математической абстракцией и не является моделью пространства-времени;
 4.    квантовая механика представляет собой единственную возможность описания атомных процессов, тем не менее требуется более глубокое понимание эффектов, стоящих за формализмом.

После этого договора «немецкая физика» потеряла своё влияние. Ленард считал, что его взгляды были недостаточно представлены при обсуждении, и принял договор как предательство.