Дарвинизм и Первая мировая война

Дарвинизм и Первая мировая война

Лита Коснер

Эволюционные идеи Чарльза Дарвина (1809–1882) оказали разрушительное влияние на умы многих западных лидеров начала прошлого века. В частности, интеллигенция Германии была в числе первых, кто с энтузиазмом принял дарвинизм и применил его концепцию выживания сильнейших в человеческом обществе. Другими словами, сторонники этой теории просто использовали в своих целях названия трудов Дарвина «Происхождение видов путем естественного отбора» и «Сохранение благоприятных рас в борьбе за жизнь» (1859). Наиболее печальным результатом такого мышления стал Холокост,1 но социальный дарвинизм оказал не менее заметное влияние на события, которые привели к Первой мировой войне.

В период, предшествующий Первой мировой войне, многие интеллигентные люди положительно приняли идеи дарвинизма и его этический смысл как долгожданную альтернативу Христианской этике и верованиям. Эрнст Геккель (1834–1919), самый известный дарвинист Германии того времени, а также выдающийся выдумщик рисунков эмбрионов,2 верил в то, что эволюция «произведет полную революцию во всем мировоззрении человечества».3 Он утверждал, что дарвинизм требует того, чтобы люди отказались от христианских моральных принципов.

До нашествия дарвинизма в Европу западный закон и мышление основывались на принципе святости человеческой жизни. Однако многие представители интеллигенции Германии начали считать, что некоторые люди имеют больше права на жизнь чем другие. К числу имеющих право на существование относились те, кто предположительно был более ценным для общества. Это неравенство главным образом основывалось на принадлежности к расе, однако, как утверждали сами дарвинисты, внутри расы также присутствовали низшие индивидуумы. К примеру, зоолог и политик Карл Фогт (1817–1895) считал, что умственно отсталый ребенок по своей ценности более близок к обезьяне, чем к своим собственным родителям.4 Нет ничего удивительного в том, что первое в мире общество евгеники5 было основано в Германии. Представители этого общества активно продвигали концепцию, выдвинутую двоюродным братом Дарвина, Фрэнцисом Галтоном (1822–1911).6

Немецкие социальные дарвинисты были в восторге от идеи о «высшей расе», видя в ней, конечно же, нордическую или германскую расу. Один из сторонников евгеники Альфред Плётц (1860–1940) ввел такое понятие как «расовая гигиена», а впоследствии приветствовал нацистов за то, что они применили этот принцип на практике. Наряду с тем, что представление о превосходстве немецкого народа способствовало истреблению нацистами «неудобных» индивидуумов, во время Первой мировой войны дарвинисты использовали эту же самую идею для оправдания войны в странах, которые, по их мнению, были второсортными. Дарвинисты считали, что задача высшей расы заключалась в господстве или уничтожении «низших» рас, а война была самым подходящим для этого способом. На их взгляд, все народы и страны соревнуются за выживание и тот, кто не борется, погибает.7 Другими словами «война происходит постоянно, а мир – всего лишь временное прекращение борьбы в непрерываемом сражении между расами и группами за выживание».8

Концепция геобосферы или «жизненного пространства» стала одним из тех поводов для нацистов во время мировых войн захватить соседние страны. Германия фактически не была перенаселена, но нацисты считали, что поскольку обе расы постоянно развиваются, «без войны низшие или загнивающие расы легко заглушат рост здоровых и перспективных элементов общества, а затем последует общее упадничество».9 Макс Вебер обратил особое внимание на эту расовую борьбу:

«Наши потомки спросят с нас в основном не за вид экономической организации, который мы передали им, а за оставленную им свободу, приобретенную нами в борьбе».10

Что интересно, среди немецких дарвинистов существовали разногласия относительно того, принесет ли война пользу высшей расе. Некоторые из них, включая Геккеля, были пацифистами и были уверены, что война уничтожит лучших представителей высшей расы. Однако на взгляд антрополога Отто Аммона (1842–1916), только война могла показать, какой народ является самым сильным и наградить его венцом победы.11 Конечно же, внутри самой немецкой популяции также существовала проблема нежелательных индивидуумов. Плётц предложил отправлять таких слабых людей на линию фронта, чтобы они умирали раньше тех, кто считался сильнейшим.12

Считая войну инструментом в руках эволюции, немецкие лидеры верили в то, что война – наиболее правильный выход, хоть и не были уверены в победе. В их мышлении также прослеживался элемент фатализма: по их мнению, это была судьба, и они всего лишь исполняют «предопределенную роль в развитии мира».13

Некоторые считают, что поскольку Дарвин прямо не применял принципы социального дарвинизма, само это понятие и его связь с эволюционным мышлением, не имеет никакой силы. Но Дарвин сам сказал, что уничтожение в животном мире – единственный путь для развития эволюции:

«Хоть это и трудно, но нас должна восхищать жестокая инстинктивная ненависть пчелиной матки, которая побуждает её мгновенно уничтожать своих дочерей, ведь в противном случае она погибает сама. Такое поведение, несомненно, несет пользу для всего пчелиного сообщества. Для безжалостного принципа естественного отбора не имеет значения: материнская любовь и материнская ненависть, хотя второе к счастью встречается реже».14

Дарвин неохотно применял этот принцип к человеческой популяции, но немецкие социальные дарвинисты не разделили его пассивности. И хотя началу Первой мировой войны способствовали и друге факторы, универсальная вера немецких дилеров в социальный дарвинизм и его антихристианскую этическую систему стала основанием для их милитаризма, которое превратило его в нравственное благо.

Ссылки и примечания

1. Вейкарт, Р., «From Darwin to Hitler: Evolutionary Ethics, Eugenics, and Racism in Germany», Palgrave Macmillan, New York, USA, 2004; reviewed at creation.com/weikart. Д-р Ричард Вейкарт - профессор современной Европейской истории Калифорнийского университета, Stanislaus. Вернуться к тексту.
2. Григг, Р., «Ernst Haeckel: Evangelist for evolution and apostle of deceit», Creation 18(2):33–36, 1996; creation.com/Haeckel; «Fraud rediscovered», Creation 20(2):49–51, 1998; creation.com/fraud. Вернуться к тексту.
3. Вейкарт, Р., «Darwinism and death: devaluing human life in Germany 1859–1920», Journal of the History of Ideas 63(2):323–344, 2002; с. 325. Вернуться к тексту.
4. Вейкарт, Р., ссылка 3, с. 333. Вернуться к тексту.
5. Греч. εu- (eu–) означает «хорошо» и νeνoς (genos) означает «вид» или «потомство». Вернуться к тексту.
6. Григг, Р., «Евгеника: гибель беззащитных», Creation 28(1):18–22, 2005; creation.com/eugenics. Вернуться к тексту.
7. Гамильтон, Р. иГервиг, Х., «World wars: definitions and causes», in: Hamilton, R. and Herwig, H., eds., «The Origins of World War One», с. 26, Cambridge University Press, 2003. Вернуться к тексту.
8. Вейкарт, Р., «The origins of social Darwinism in Germany: 1859–1895», Journal of the History of Ideas 54(3): 469–489; p. 485.Вернуться к тексту.
9. Эванс, Р., «The Coming of the Third Reich», с. 35, Penguin, 2005.Вернуться к тексту.
10. Вейкарт, Р., ссылка 8, с. 482. Вернуться к тексту.
11. Вейкарт, Р., ссылка 8, с. 482. Вернуться к тексту.
12. Эванс, ссылка 9, с. 35. Вернуться к тексту.
13. Гервиг, Х., «Germany» in: «The Origins of World War One», ссылка 7; с. 186. Вернуться к тексту.
14. Процитировано из работы Вейкарта, ссылка 3, сс. 331–332. ТакжесмотритеМеленберг, Б., «Darwin and eugenics: Darwin was indeed a ‘Social Darwinist’», creation.com/darwin-and-eugenics, 18 March 2009. Вернуться к тексту.