Понаехали тут… в Америку

Сразу предупреждаю: если Америка вызывает у вас раздражение, зуд или сухость во рту, вам читать этот пост не следует.
Потому что речь пойдет именно об Америке, а точнее сказать, о том, что творится у них с приезжими. Тема эта, судя по числу откликов на мой предыдущий пост, задевает многих.

Сначала факт статистический: из 303 миллионов американцев более 45 миллионов – выходцы из Латинской Америки.
Немного меньше – 38 миллионов – афроамериканцев. В три раза меньше азиатов – 13 миллионов. А вот белые, т.е. выходцы из Европы, составляют в стране абсолютное большинство – около 200 миллионов человек. Одни из них попали туда недавно, другие – потомки американцев, селившихся в этой стране не протяжении трех – четырех столетий.
А между тем самый ошеломительный факт состоит в том, что и в наше время США принимают у себя около МИЛЛИОНА! человек в год со всех концов света. Не туристов, не трудовых мигрантов, а почти миллион желающих получить в Америке ПМЖ, т.е. постоянное место жительства. Большая часть из них по прошествии пяти лет станет американскими гражданами. И по подсчетам демографов к 50-му году население этой страны может достичь 400 миллионов человек.

И тут у российских людей, имеющих наш российский опыт общения с приезжими, резонно возникают вопросы.
Ну хорошо, когда-то европейцы и другие народы заселили Америку. Но сейчас-то зачем американцам все эти связанные с пришлым людом проблемы, вся эта головная боль? Как они преодолевают эти трудности и все ли уж так счастливы постоянному притоку новых иммигрантов? Сняв на эту тему не один репортаж, а в последние годы еще и пару фильмов, хочу поделиться увиденным и понятым.

Миллион приезжих в год – конечно, много, но и это лишь малая толика тех, кто хотел бы поселиться в Америке.
Однако въезд в страну на протяжении последних 100 лет был жестко регламентирован. Но кого же и на каком основании сегодня пускают к себе американцы? Чаще всего на основании необходимости воссоединения семей – мужей с женами, родителей с детьми. Серьезным основанием считаются и случаи преследования человека у себя на родине по мотивам политическим, религиозным или национальным. Также ПМЖ могут получить те, кто в своем деле сумел достичь выдающихся результатов – обычно это ученые, деятели искусств. А кроме того, пропуск в Америку будет выписан счастливым обладателям профессий, в которых на данный период нуждается страна. Одно время, я знаю, это были квалифицированные медсестры, в другое – программисты.

Впрочем, вид на жительство можно и купить, если вложить в экономику страны приличную сумму – раньше это было 200 тысяч, сейчас, говорят, повысили до полумиллиона долларов.
Но при этом надо еще и организовать не менее 10 рабочих мест. Обычно эту проблему решали, приобретая автомобильную мойку или прачечную. Есть, конечно, и другие пути попасть в США.

Как видим, здесь присутствуют соображения разного рода.
Гуманитарный – все эти родственники натурализованных американцев. Кстати, иным из них в зависимости от близости родства и квоты на данную страну порой приходится ждать вид на жительство по 10 и 15 лет. Есть у американцев и чисто прагматический интерес: имея возможность предложить более высокую зарплаты и лучшее качество жизни, Америка собирает у себя наиболее образованную публику, способную придать импульс ее развитию. Не очень, конечно, красиво по отношению к странам-донорам, но вполне укладывается в рамках здорового национального эгоизма. Не случайно же целый ряд нобелевских лауреатов от Америки родились за пределами США.

Но не в одних лауреатах дело.
Америка была и остается самым притягательным местом для пассионариев со всего мира, привозящих с собой бурлящую энергию жизни. Они могут и не быть выдающимися людьми, но их неуемная жажда преуспеть в новой жизни, готовность работать по 24 часа в сутки, идти вперед, не оглядываясь на неудачи и трудности – все это американцы считают бесценным даром, благодаря которому всего за несколько столетий своего существования Америка стала мировым лидером. Иными словами, Соединенные Штаты психологически и концептуально предрасположены к притоку новой крови.

Но есть в иммиграционной политике также и некий философский подтекст.
Это – идея свободы, заложенная, можно сказать, в самом первом камне, лежащем в основании этой страны. И если бы существовал генотип национального массового сознания, то несущей конструкцией у американцев, конечно же, стала именно эта идея. Хотя и подаренная французами, знаменитая Статуя Свободы очень точно отражает американское сознание, убежденность в том, что у Америки есть свое историческое предназначение, особая миссия – «высоко подняв, нести факел свободы, освещая путь всему миру».

Звучит выспренно, но именно эта максима объясняет, почему США принимают политиммигрантов со всего мира.
Она же, к слову, служила идеологическим фоном при принятии решения о военной операции в Ираке.

А также многому другому, за что одни уважают эту страну, а другие питают к ней глубокую неприязнь. Ну а теперь представьте себе, что весь этот гигантский поток родственников, политбеженцев, ученых и совсем неученых, богатых и бедных, говорящих почти на всех языках мира, кроме английского, из года в год бесконечной лентой стекает в Соединенные Штаты. Вся эта армада просто не может не повышать градус и без того непростых межэтнических отношений. Но как-то Америка справляется и не считает нужным перекрывать шлюзы.
Но как именно?

Традиционно в основе американской конструкции остается тот самый знаменитый «плавильный котел», т.е. ассимиляция всей этой разношерстной постоянно прибывающей публики.
Правда, если раньше «котел» работал вполне отлажено, без сбоев и особых побочных продуктов, сегодня ситуация несколько изменилась. В прошлом столетии вся жизнь в стране была построена таким образом, что выбраться из бедности и хоть чего-то достичь в жизни, можно было, только став американцем. Это означало овладеть на рабочем уровне английским и усвоить основные правила американской жизни. И новоприезжие, как могли, торопились принять это новое обличие. Но если иммигрантам в первом поколении обычно удавалось это только частично, то их дети – спасибо школе – становились уже полноценными американцами.

Между тем, в последние пару-тройку десятилетий «плавильный котел» стал давать сбои.
Проблемы нарастали по мере принятия обществом идеи многокультурности, т.е. признания за иммигрантами права сохранять свою культуру и самобытность в противовес скорейшей ассимиляции, как это было раньше. Теперь уже, по крайней мере, теоретически, страна стала двигаться от национального монолита, к тому, что можно назвать салатом, в котором легко различимы все его ингредиенты. Ну а в результате в Америке стали появляться этнические анклавы, в которых люди могут жить десятилетиями без знания английского, сохраняя тот образ и порядок жизни, который они привезли из родных мест.
Это и знакомый многим Брайтон Бич в Нью-Йорке с его еврейским населением, приехавшим главным образом из Одессы и небольших провинциальных городов еще в советские годы. Это знаменитые Чайна-тауны в Сан-Франциско, Нью-Йорке и нескольких других городах, латиноамериканские анклавы на юго-западе страны в штатах, граничащих с Мексикой – от Калифорнии до Техаса. Кубинский анклав в Майами и другие менее крупные национальные поселения.

Сказать, чтобы у всех американцев такой ход событий вызывал бурный восторг, будет преувеличением.
Напротив, вопрос об иммиграции разделил страну на три неравных лагеря. На одном полюсе оказались отчаянные алармисты. Они бьют тревогу то по поводу гибели американской культуры и американских ценностей, которые неминуемо растворятся под натиском иммигрантов, то в связи неизбежным отделении юго-западных штатов, где расселилась большая часть «латино», т.е. выходцев из Мексики и других стран Латинской Америки. Они же и имя придумали новому образованию – Мексамерика. Алармисты, понятно, выступают, за ограничение притока чужаков, отмены двуязычного преподавания в школах, упразднения льгот для цветного населения и т.п.
Кстати, как ни странно, именно к этой группе примыкают и многие наши соотечественники, живущие в США.

На другом полюсе обосновались прекраснодушные либералы, влюбленные в идею национальной гармонии, свободы и равенства.
Влюбленные настолько, что замечательные идеалы часто заслоняют им реально существующие проблемы. Впрочем, американский опыт говорит о том, что для здоровья общества необходимы как бегущие впереди паровоза романтики, так и дремучие консерваторы. Одни завышают планку возможного, как бы указывая направление движения; другие паровоз притормаживают, не дают превысить допустимую скорость. Во всяком случае, третий лагерь – уравновешенное большинство, в какой-то мере учтя аргументы и тех и других, выдало мандат правительству на продолжение приема в страну иммигрантов и проведение политики многокультурности. Примечательно, что всякого рода радикалы – от неонацистов до ку-клус-клановцев – все, кто идет под флагом «Америка для американцев! Избавим страну от цветных и евреев!», вообще выпали из публичного поля, словно их и не существует. Хотя свободу слова и мнений в Соединенных Штатах никто не отменял, но общественное настроение в последние десятилетия таково, что эти бравые ребята предпочитают держаться в тени.
Мне, например, пришлось забираться в глухие леса штата Айдахо, чтобы снять сюжет в штаб-квартире наиболее известной радикальной группы «Арийские нации».

Так как же все-таки с размыванием американской культуры и традиционных ценностей?

И вот тут, реагируя на критику по поводу длины моих постов, я намерено обрываю запись, чтобы продолжить разговор завтра и постараться ответить на этот и другие связанные с притоком иммигрантов вопросы.