Кто и как изобрел Еврейский народ или Предчувствие Анти-Националиста

«Нация …. - это группа людей, объединенная общим заблуждением относительно своего происхождения и коллективной враждебностью по отношению к своим соседям»

«Я не думаю, что смог бы написать эту или сходную книгу о национализме, не будучи способным при помощи некторого количества алкоголя пустить слезу, слушая народные песни…»

Так начинает свое историческое исследование «Кто и как изобрел Еврейский народ» профессор из Тель-Авива Шломо Занд.  Российское издательство ЭКСМО опубликовало в этом году его труд в группе «Мировой бестселлер» - эта книга по истории оказалась самой продаваемой во Франции в 2009 и с момента ее первого издания в 2008 в Израиле уже переведена на многие европейские языки.

Можно много цитировать исследователя в его констатации  того, что «евреи, точь-в-точь как почти все человеческие коллективы, не являются цельным «этническим» народом, имеющим единое биологическое происхождение»,  но я позволю себе привести существенную часть из Предисловия и призываю набраться терпения – впрочем, тема, затронутая автором, столь интересна, что не требует дополнительных усилий по привлечению внимания аудитории. Итак:

«В ходе работы над этой книгой я не совершил никаких фактических открытий. Практически все материалы, с которыми я столкнулся, были известны сионистским и израильским историографам (не говоря уже об иностранных) или даже описаны ими. Однако немалой части этих материалов не было уделено достаточно внимания, а все прочее быстро замели под «историографический ковер» или охотно «забыли» из-за несоответствия идеологии формировавшейся национальной памяти. Самое потрясающее: значительная часть содержащихся в этой книге данных и сегодня хорошо известна в узком профессиональном кругу; при этом «опасная» информация всегда «терялась» на полпути к коллективной памяти и системе  образования….

Евреи, на мой взгляд, не являются народом, поскольку в своем современном значении слово «народ» относится к человеческому коллективу, проживающему на конкретной территории, где развивается общая для всего этого коллектива живая повседневная культура – от языка до жизненных обычаев и привычек. Поэтому мы называем сегодня народами французов, итальянцев, вьетнамцев  или русских, но не можем говорить о еврейском или христианском народе, несмотря на огромное значение соответствующих религиозных традиций. Те, кто ошибочно настаивают на использовании термина «еврейский народ», полагая, что наделяют его таким образом правами на «древнюю родину», на самом деле фактически отрицают реальное существование израильского (или даже древне-израильского) народа. Может показаться странным, однако сионистский колонизационный проект создал на Ближнем Востоке два народа: палестинский и израильский. В результате долгого и трудного процесса сионизм неохотно и нерешительно признал существование первого. Существование второго он продолжает отрицать, присоединяясь таким парадоксальным образом к арабским националистам, оспаривающим право израильтян на место под солнцем в ближневосточном регионе.

С другой стороны, допустим на минуту, что евреи – всего лишь религиозный коллектив. Следует ли из этого, что нет и не может быть нерелигиозных евреев? Хотя, на мой взгляд, никогда не существовала и, увы, не существует всемирная секулярная культура «еврейского народа», я полагаю, что не следует отвергать субъективную самоидентификацию человека, даже если у нее нет серьезного антропологического основания – языкового или иного. Было бы дико сегодня, после Гитлера, лишать людей возможности идентифицировать себя как евреев.  Не следует препятствовать и проявлениям еврейской солидарности, впрочем, неважно зарекомендовавшей себя в ходе двух мировых войн, а сегодня выражающейся в основном в слепой и безоговорочной поддержке израильского милитаризма….

Сегодняшний еврейский расизм и изоляционизм, к сожалению, порождены не только былыми гонениями и историческими катастрофами; они черпают немалую силу в еврейской мифологии и в долгосрочной этноцентрической историографии, которые по сей день продолжают формировать еврейскую коллективную память.»

Размышляя о будущем израильского народа, Ш.

Занд не питает никаких иллюзий и видит единственный путь сохранения израильской государственности и народной идентичности в создании и признании мультиэтнического государства Израиль, в «кардинальном пересмотре политики еврейских идентичностей и сущностном изменении всех основных аспектов отношений с израильскими арабами».  Но тут же автор задается целым рядом вопросов, ответы на которые неочевидны:

«Сколько евреев согласятся добровольно отказаться от привилегий, предоставляемых им сионистским государством?

Каковы шансы, что израильские элиты, поддавшись влиянию культурной глобализации резко изменят свои ментальные установки и обретут склонность к равноправию?

Кто на самом деле хочет введения в Израиле гражданских браков и полного отделения религии от государства?

Возможна ли отмена государственного статуса Еврейского агентства и его превращение в частную организацию…?

Перестанет ли когда-либо Еврейский национальный фонд (Керен кайемет ле-Исраэль) быть этноцентрическим и дискриминирующим учреждением, и вернет ли онр государству миллион триста тысяч дунамов «беспризорной» земли, переданные ему за символическую плату; быть может, эти земли станут первоначальным капиталом для выплаты будущих компенсаций палестинским беженцам?

Более того, осмелится ли кто-нибудь отменить закон о возвращении и заменить его скромным законом о предоставлении убежища подвергающимся преследованиям евреям? Можно ли лишить нью-йоркского раввина, ненадолго приезжающего в Израиль, автоматического права стать израильским гражданином (как правило, незадолго до выборов) прямо перед возвращением на родину? Отчего бы этому еврею, если он когда-либо подвергнется гонениям (разумеется, не из-за совершенных им преступлений), не жить религиозной иудейской жизнью в Израильской республике всех граждан так же мирно и спокойно, как сегодня в США?

И последний вопрос, быть может, самый тяжелый: до какой степени еврейско-израильское общество готово отбросить старинное представление о себе как об «избранном народе» и прекратить пустые самовосхваления (адресующиеся то к вымышленной истории, то к сомнительным биологическим изысканиям) – и презрительную дискриминацию «чужаков»?»

В заключение, автор написал прямо-таки пророческие слова:

« В конечном счете, если попытка столь радикального пересмотра воображаемой еврейской истории в итоге оказалась возможной, отчего не попробовать при помощи того же воображения породить отличное от настоящего будущее? И если прошлое нации было по преимуществу мечтой-сновидением, то почему нам не может присниться уже сейчас новое, иное будущее – за миг до того, как сон превратится в кошмар?»…

Причина столь пространного цитирования здесь вызвана совсем недавней странной и глупой агрессии Израиля в отношении гуманитарного конвоя в оккупированный и блокированный израильтянами сектор Газа.  Напомню, что свое исследование Ш.Занд опубликовал впервые в Израиле в 2008 году.  Похоже, самые грустные опасения профессора оправдываются сегодня.

Однако мне хотелось бы привлечь внимание и еще к одной стороне проблемы развития общества, которая актуальна и для нас, граждан России.

Ш.Занд, соглашается с европейскими и американскими исследователями  в том, что процессы развития демократии и национализма являются параллельными и взаимовлияющими.  Что содержит понятие «национализм» в условиях нашей российской реальности и ближайшего будущего? Пойдет ли наше общество по пути Израиля (отсепаровывая людей и группы по религиозному либо этническом признаку – и тем самым загоняя самое себя в исторический тупик)? Или оно воспримет опыт альтернативных демократий – французской, английской?