«КАВКАЗСКАЯ СПЕЦИФИКА»

Может быть, это случайное совпадение, а может быть, и нет. Вечером 26 мая прогремел взрыв у концертного зала в Ставрополе, а утром следующего дня в официальной «Российской газете» вышло обширное интервью с полпредом президента в Северо-Кавказском федеральном округе, вице-премьером Александром Хлопониным. Понятно, что интервью готовилось раньше, и ставропольский теракт не мог быть в нем прокомментирован. Но тогда не лучше ли было его снять из номера и возвратить на доработку?

Теракт пробил заметную брешь в программе Хлопонина по экономическому и политическому обустройству Северного Кавказа. В частности, полпред рассказал в интервью о проекте «кочующей культурной столицы» – гастролей по территории округа лучших творческих коллективов из всех республик. А взрыв произошел как раз перед началом концерта чеченского фольклорного ансамбля «Вайнах». 
Версии теракта выдвигаются разные – взрыв с равной вероятностью могли устроить как те, кто не желает видеть чеченцев в Ставрополе, так и те, кто хочет, как и в московском метро, запугать и деморализовать русское население. Но в любом случае это политический удар по Хлопонину и в особенности по его интерпретации северокавказского терроризма. Ведь он сказал, что, по его мнению, о каком-то масштабном распространении терроризма на территории округа говорить не стоит, а поэтому режим контртеррористической операции не нужен. На самом же деле под маской терроризма и религиозного экстремизма на территории округа работают организованные преступные группировки, которые занимаются переделом собственности и рэкетом, пытаясь увязать все это с именем Аллаха и исламом. Но ничего общего с реальным терроризмом они не имеют.

Тогда возникает вопрос, что такое «реальный (идейный) терроризм» и как его отделить от «бизнес-терроризма». Похоже, что грань между ними очень условна, если она вообще существует. Из слов полпреда прямо вытекает, что для того чтобы победить такой терроризм, необходимо завершить раздел сфер влияния и финансовых потоков, а затем закрепить раздел определенными гарантиями дальнейшего невмешательства во внутренние дела друг друга. Такого рода гарантии можно найти в «кавказских традициях». Как изящно выразился Хлопонин, «права человека должны быть защищены, но надо все-таки учитывать специфику Северного Кавказа». А специфика заключается в том, что властные портфели принято здесь распределять по национальному признаку. Стало быть, по мнению Хлопонина, если есть дол­жность, которая традиционно «принадлежит» той или иной национальности, то необходимо готовить на нее кандидатов именно из этой национальности.

Спора нет, принцип национально-пропорционального представительства в известных случаях полезен для сохранения политической стабильности (хотя во многих других случаях он приводит к прямо противоположным результатам, примером чему служит, если не говорить о Кавказе, многолетняя гражданская война в Ливане). Но неизбежно возникает вопрос: а как же быть с русскими – на какие должности их следует готовить? Двадцатилетняя практика свидетельствует о том, что их готовят в основном на «должности» рабов или заложников. Однако именно для русских полпред делает исключение, так прямо и говорит:  «Казаков не сто¢ит выделять по какому-то этническому принципу – им льготы давать, а другому населению не давать». Более того, Хлопонин считает, проблема изгнания русских с Северного Кавказа – это  «лжетезис», раздутый средствами массовой информации. На самом же деле  никто русских умышленно не выдавливал и не выдавливает.

Просто в результате реформ не стало работы, и русские стали мигрировать туда, где она есть.

Удивительно, но, исповедуя подобные взгляды, Хлопонин одновременно считает необходимой борьбу с коррупцией. Бороться с ней он предполагает тремя методами: формированием независимой судебной системы, постоянным диалогом с общественными организациями и совершенствованием кадровой политики.

Нетрудно заметить, что это калька с того, что предлагает президент Медведев в масштабах всей страны. Но справиться с чудовищной бюрократической машиной, способом существования которой как раз и является коррупция, упомянутыми методами явно не удастся. Да и справляться всерьез никто не собирается. Речь идет всего лишь о совершенствовании и упорядочении. Так, Хлопонин сказал, что ему надо провести ревизию «всех 113 федеральных территориальных органов власти, которые работают в округе, численностью 24 тысячи человек». Вдумайтесь в эту цифру – 113 органов только федеральных! А сколько же тогда региональных и местных? Как говорится в одной детской сказке, «у нас племянников не счесть, и всем охота пить и есть». Применительно к Кавказу, где все друг другу сплошь дяди, тети и племянники, это звучит особенно актуально. И после этого говорить о «государственном страховании рисков» для бизнеса и инвестиций! Нет, если и впредь «учитывать кавказскую специфику», то так можно страховать только дальнейший «распил» бюджетных дотаций и рост терроризма.

На самом же деле никакой особой «кавказской специфики» не существует. И чтобы убедиться в этом, нужно заглянуть за другую сторону Кавказского хребта – в Грузию. Исходные параметры, оставленные российскому Кавказу Ельциным и Грузии – Шеварднадзе, идентичны: «кавказские традиции», нищета и безработица, бандитизм и коррупция, этнические конфликты, войны и миротворческие операции.  Но если Хлопонин пока только думает о «ревизии» 113 органов, то в Грузии взяли и в одночасье ликвидировали ГАИ, санэпидемнадзор, пожарнадзор и еще с десяток им подобных коррупционных ведомств. От этого автокатастроф, тараканов и пожаров не стало больше, поскольку и раньше ими никто не озабочивался – ведомства просто собирали мзду. Радикально снижены налоги. Одновременно ужесточено уголовное законодательство – за кражу мобильного телефона можно получить 7 лет. Число заключенных выросло вчетверо – с 5 до 20 тысяч. Среди них несколько бывших министров и 214 воров в законе – практически все, кто действовал на территории Грузии, и никакая «кавказская специфика» им не помогла.

И, несмотря на войну и напряженную обстановку,  инвестиции в экономику пошли. Самое забавное, что не в по­-след­нюю очередь это инвестиции из России. Так, грузинские электросети принадлежат российскому бизнесу, на каждом углу – отделения ВТБ, начинает работу Билайн и т.п. В результате в последние годы грузинский ВВП рос на 9–12% в год, доходы бюджета возросли в  5 раз, а средняя зарплата в 8 раз – с 30 до 240 долларов.

Это не апология грузинского правящего режима – это всего лишь цифры и факты, очень неприятные для всякого «путинского патриота» и потому тщательно скрываемые нашим телеящиком. Просто по линии Кавказского хребта соприкоснулись две модели развития капитализма: полуфеодальная (путинская) и ультралиберальная («саакашистская»). Не­-муд­рено, что они друг с другом вдрызг рассорились. Мотивы российских властей вполне понятны: не дай бог грузинская модель перекинется к нам! Ведь применительно к России «саакашизм» означал бы тотальный погром бюрократического аппарата и полную смену «элит». Начали с разрыва торговых и транспортных связей, а кончили вооруженным конфликтом и разрывом дипломатических отношений. Предлогом стала судьба народов Абхазии и Южной Осетии, «защита соотечественников», с одной стороны, и «территориальной целостности» – с другой.

Хлопонин слывет либералом, но реализовать либеральную программу ему, конечно, никто не позволит – ни в Москве, ни в бандподполье. Московский и ставропольский теракты – четкие сигналы о том, что «самобытность» Кавказа, да и всей России-матушки, следует оберегать от всяких заморских выдумок, прилежно холить и лелеять.