Конференция в Мюнхене

Дмитрий Песков сообщил, что Путин не будет принимать участие в работе конференции по безопасности в Мюнхене. Точнее, он сказал, что в графике президента такой поездки нет.

В общем-то, приглашение Путина на эту конференцию было не совсем ординарным: его вообще старались не приглашать последний год никуда кроме сугубо протокольных мероприятий. Можно было предполагать, что европейцы демонстрируют попытку очень легкого примирения. Тем не менее, Путин не ответил на приглашение - ни отказом, ни согласием, и ответ Пескова почти точно означает отказ от такой поездки.

С другой стороны, Путина понять можно: в отличие от парадных мероприятий в России вроде пресс-конференции или других публичных выступлений, в Мюнхене ему придется иметь дело совсем с другой аудиторией и совсем другими вопросами. Время, когда европейцы были очарованы безбрежными перспективами сотрудничества с Россией, прошло. Теперь вопрос стоит принципиально иначе: как минимизировать риски при сотрудничестве. Непредсказуемость кремлевского режима родилась не вчера и даже не в Крыму. Крым - просто повод резко ужесточить отношения.

Мюнхенская речь на той же самой конференции по безопасности в 2008 году, где тот же Путин нарисовал вполне интересные перспективы сотрудничества, выдвинув концепцию энергетического партнерства, стала для европейцев крайне волнующим моментом. Немалая часть европейской элиты тяготится подчиненным положением Европы и зависимостью от США. Объединение континентальной Европы и России всегда было серьезным элементом европейской политики в вопроса противодействия саксонскому влиянию.

Однако именно Путин, развязав две абсолютно бессмысленные новогодние газовые войны с Украиной, дал повод сомневаться в его намерениях. Противники союза континентальной Европы и России получили в свои руки серьезнейший аргумент, позволяющий им поднять тему недопустимости зависимости Европы от неадекватного кремлевского руководителя. Первая "газовая война" в 2005-2006 году формально была инициирована Ющенко, который предложил перейти от бартерных расчетов к денежным, и этот конфликт был воспринят в основном как технический, хотя и с серьезным политическим оттенком мести Кремля за поражение на киевском Майдане 2004 года. Однако второй конфликт зимой 2008-2009 года уже впрямую затронул интересы европейских потребителей, а его подоплека носила весьма подозрительный характер перераспределения "серых" схем. Каковы бы ни были тактические цели и задачи Кремля в этом конфликте, стратегически они стоили поражения России в Европе - во всяком случае, позиции сторонников союза с Россией были подорваны основательно.

Однако окончательный удар был нанесен в 14 году, когда Россия присоединила к себе Крым, причем это присоединение до сих пор выглядит весьма загадочным по окружающим его обстоятельствам.

В той форме и в том виде, в котором оно произошло, это присоединение выглядит и сейчас в высшей степени абсурдным по закреплению результатов. Примерный аналог воссоединения Крыма с Россией - это объединение двух Германий. Однако даже Запад, будучи уже в статусе победителя в Холодной войне, счел необходимым провести объединение максимально легитимно с точки зрения международного права и согласия на это объединение всех заинтересованных сторон, включая и побежденную Россию. В этом смысле действия Кремля в аналогичной ситуации выглядели неприемлемыми и чрезвычайно опасными как возможный прецедент. Мало того - для самой России это присоединение теперь выглядит очень двусмысленным с точки зрения, скажем, наличия у нее Калининградской области.

Парадокс действий Кремля в 14 году заключается в том, что они полностью удовлетворяют интересы той части истеблишмента США, которая активно пытается разорвать отношения России и Европы, и есть глубокое подозрение, что немалая часть политических последствий Майдана 13-14, Крымских событий и событий на Донбассе были отработаны американцами, а Кремль выступил в этих действиях как обычная марионетка, причем в итоге - вопреки своим собственным интересам.

Естественно, что если опираться на речевки российской пропаганды, воспевающей в веках мудрость Первого лица (кто бы им не был), то все это можно смело отбрасывать. Но если признать, что у руля России стоят обычные дворовые бандиты, попавшие во власть именно по этой причине, то нет никаких сомнений в том, что они даже теоретически не способны противостоять на порядки более умным противникам. Проблема в том, что противникам не нужна мирская слава и первые места в списках разных там "Тайм" - их устраивает реальная власть, а не рейтинги и имиджы, а также бусы, зеркальца и кольца в нос. Это - для дикарей и туземцев.

Собственно, европейцы и пригласили Путина, чтобы задать ему напрямую без посредников вопросы. Неприятные, но очень важные. И скорее всего, его пригласили как раз те, кто еще надеется на восстановление отношений Европы и России - несмотря на все созданные с обеих сторон и при активной деятельности США проблемы. Ехать, безусловно, нужно. Если не лично Путину, то стране. Нужно наводить мосты, разрушенные за последние годы. Нужно делать хоть что-то, чтобы разрешить возникшие противоречия.

Но для этого требуется в том числе и личное мужество. Мужество признать свои ошибки и четко обозначить чужие. Мужество найти выход или по крайней мере, обозначить пути, по которым можно дойти до этого выхода. Путин, ключевой особенностью поведения которого являются лишь стремительные прыжки в кусты во время любых неясных событий, глубоко чужд таким подходам. Ему проще грозно молчать из этих кустов - а там, глядишь, все само как-нибудь и наладится.