Несчастней в мире нет принцесс московских

В XVII веке византийские взгляды на женщину были широко распространены в Московии. Обзаводясь семьёй, русский православный человек старался завести в своём доме монастырские обычаи, подобно игумну, заботящемуся о спасении своей братии, держал жену и детей в затворничестве, уча их уму – разуму страхом.

Поскольку женщина считалась глупым существом второго сорта, то незавидным было положение даже цариц. Они обязаны были скрываться от посторонних в тереме, вся их жизнь была подчинена тяжёлой и строгой обрядности.

Особенно печально было положение царевен. Они должны были годами жить во дворце как пустынницы. Их обучение считалось делом необязательным. Поскольку они были дочерьми «помазанника Божия», т.е., почти богинями, то им, подобно Артемиде или Марии выйти замуж за  своего подданного считалось делом унизительным, а стать жёнами иностранных принцев мешало «разноверие». В то время, как в странах Европы браки между принцами и принцессами, исповедующими христианские вероисповедания разных деноминаций, были в порядке вещей, Московские государи всегда настаивали на переход жениха – принца в православие.

Так, основатель династии Романовых, Михаил Фёдорович, задумал выдать дочь Ирину за датского принца Вольдемара. Прибывший в Данию посол Марселис от имени царя заявил, что принц получит 300 тыс. рублей приданого и города Суздаль и Ярославль в вечное владение и ему не придётся менять родную протестантскую веру на православную.

Принца встретили с большими почестями, но царь настаивал , чтобы принц подчинился его воле, указывая на преимущества православия и на то, что на Руси муж с женою в разной вере жить не может. На просьбу отпустить его домой, царь заметил: «Отпустить тебя непригоже и нечестно: во всех окрестных государствах будет стыдно».

Принц пытался бежать, но его остановили стрельцы.

Два с половиной года царь не отпускал царственного пленника, пока сам  не умер от водянки. И только сменивший его на престоле шестнадцатилетний Алексей отпустил Вольдемара домой. С тех пор ни один европейский принц не оказывал желания взять в жёны дочь московского царя.

Поведение первого царя династии Романовых сказалось уже на дочерях второго царя  Алексея. Их у него было восемь. Не смогла выйти замуж даже московская правительница царевна Софья. Остальные не смогли выдержать зова природы. Их поведение подробно описано в романе А.Н. Толстого «Пётр I».

Вступавшие на престол России императрицы XVIII  века с лихвой отыгрались за своих предшественниц. Замуж они выйти, разумеется, не могли, потому, что за своих подданных  недостойно, а за иностранных принцев неправославно. Поэтому большую часть  XVIII  века российский трон занимали женщины, мягко говоря, лёгкого поведения. Процветал фаворитизм и ханжество. Именно тогда зародился тот двойной стандарт оценки действий отечественных государственных деятелей: некоторые вещи делать нельзя, но если ты занимаешь высокий пост – то можно. Некоторые действия, совершаемые  подданными предосудительны, но те же действия, совершаемые властителями святы, т.к. совершены «помазанниками Божьими». Не человек красит место, а место красит человека. Посему в послецарской и послесоветской России все действия правящей партии и её членов объявляются  правильными.