Шкурный страх немецких бюрократов.

Уже всем известно, что произошло в ночь на 1 в немецком городе Кельне. Около тысячи темнокожих мигрантов стаей нападали примерно на сотню немецких девушек, силой срывали с них одежду, грабили, хватали за половые органы и даже насиловали. Городская полиция, показавшая свою беспомощность и непрофессионализм утверждает, что ничего не слышала и ничего не видела. От происшедшего все чиновничество Кельна застыло в страхе перед бесшабашностью охамевших темнокожих мигрантов. Никто из городских чиновников и даже полицейских чинов в страхе за свою жизнь и свое благополучие, на мой взгляд, не решился немедленно назвать преступников преступниками, чтобы не вызвать к себе ненависть и угрозу мщения исламских экстремистов и отморозков - мигрантов. Дальше всех пошла перепуганная мэр Кёльна Генриетт Рекер, которая заявила, что если немецкие женщины не хотят стать жертвами, то они должны держаться подальше от мигрантов, а не воспринимать мигрантов как нормальных законопослушных жителей, которые обязаны соблюдать закон и порядок. Обращает на себя внимание, что это массовые нападения производили молодые люди, подавляющее большинство из которых называют себя правоверными мусульманами, мусульмане, и их жертвы не были в вызывающе оголяющей одежде. Собственно, для нас, русских людей, высказывания чиновников по всей вертикали власти снизу доверху, подобное кельнской чиновницы, повседневная реальность. Нам ответственные чины при вспышках насилия и преступности громко и уверенно советуют, что, если мы хотим избежать насилия и не стать жертвой грабежа, то вести себя в общественных местах скромнее, хорошую одежду не надевать, от незнакомых кампаний прятаться и обходить их подальше, женщинам поодиночке вечером и ночью, а в некоторых районах, даже днем не ходить и т. д.

и т.п. И мы подобные высказывания серьезно воспринимаем как заботу власти о нас несчастных. Есть, правда, отличие. И серьезное. Публичное высказывание мэра Кёльна Генриетты Рекер вызвало громкое общественное негодование. И Рекер, пусть с неохотой, вынуждена была извиняться и оправдываться. Наши русские чиновники, намертво цепляющиеся за вертикаль, никогда перед народом не извинялись и, уж тем более, перед ним не оправдывались в своих управленческих провалах и глупостях. Немцы, в большинстве своем, имеют чувство собственного достоинства. Они привыкли, чтобы власть заботилась не о себе любимой, а обеспечивало им безопасные и качественные условия жизни. Поэтому есть уверенность, что необходимые выводы немецкими чиновниками и немецким народом будут сделаны. Немцы умеют наводить порядок. Поэтому все кёльнские, и не только, трусливые чиновники, какую бы должность они не занимали, будут преданы презрению и с позором со своих должностей изгнаны. Мы, русские люди, по так и не искорененной в годы перестройки привычке чувствовать себя крепостными, будем уповать на своих бар - чиновников и связывать свою безопасность исключительно с их барской милостью. Остается только  ждать, когда и в русском человеке проснется достоинство. И он сурово напомнит барам, что они только слуги. Бог нам всем в помощь.