Так называемое Добро: джедаи как адепты неолиберализма

Общение с поклонниками «Звездных войн» показывает, что не только в России, но и в остальном мире повстанцам симпатизируют намного меньше, чем империи. И дело не в том, что люди якобы патологически склонны сочувствовать злодеям.

Дело в том, как люди понимают добро. Понимают же они его иначе, чем создатели знаменитой эпопеи.

Когда киносага «Звездные войны» родилась, мир находился на кризисном переломе. В США и других странах центра глобального капитализма к власти готовились прийти откровенно неолиберальные силы. Их идеи о человеке как предпринимателе и вреде социальной опеки завоевывали популярность. Вольно или невольно, но создатели «Звездных войн» оказались своеобразными участниками спора о том, каким путем двигаться обществу.

Уже в 1980-е годы – во время первого расцвета космической саги – поклонники до хрипоты спорили о том, лучше ли принципы темной или светлой стороны, кто из героев достоин симпатии, а кто – нет. Но пока Джордж Лукас не показал добрых республиканцев у власти, спору недоставало глубины. Теперь все позиции обрисованы в саге достаточно четко. И выводы можно сделать.

Повстанцы и джедаи (адепты светлой стороны Силы) в 1980–1990-е годы многим казались более симпатичными. Они вели борьбу против темных личностей с неясными идеями, тех, кто, вероятно, угнетал кого-то и явно основывал управление на страхе.

Джедаи казались воплощением того самого духа предпринимательства из неолиберальных сказок. Они все время намекали на свою любовь к свободе, на свои светлые идеалы и нежелание, даже для вида, вести переговоры с разрушителями республики. Может быть, они имели какой-то социальный план для населения империи? Никакого не имели. Может быть, они выдвигали просветительские идеи? Ничего подобного они не выдвигали.

Потому, чем дальше продвигались в реальной жизни неолиберальные реформы, тем больше повстанцы вызывали вопросов у публики. В одной американской комедии герой возмущенно заметил, что когда джедаи взорвали Звезду смерти, они даже не задумались, что при этом должны были погибнуть не менее 150 тысяч простых работяг, таких вот парней в клетчатых рубахах, как автор этого монолога.

Может быть, в конце победной серии есть диалог о том, что надо позаботиться о членах семей погибших рабочих? Ничего этого нет. Предполагается, видимо, что те сами как-нибудь разберутся. Кстати, получат урок – нечего помогать злу.

Заметили зрители и то, что народ в эпопее почти незаметен. Империя ведет борьбу не против него, а против властителей разных планет. Они же строят из себя республиканцев, будучи нередко аристократами, как принцесса Лея.

Конечно, даже фанаты критикуют имперцев за их мало продуманные методы устрашения. Но при этом люди говорят, что никакого смысла бороться против империи нет, если только ты не олигарх. А республика-то нарисована именно олигархическая. Никто никого не выбирает в сенат. На неведомые народу средства процветают элитарные клубы, вроде сообщества джедаев. Безо всякого страха перед законом они позволяют себе разного рода полувоенные операции.

Все это заставляет заподозрить экономический хаос, который должен царить в республике из «Звездных войн». Постоянные смуты, заговоры и гражданские конфликты указывают на то, что так все примерно и обстоит.

Силы добра, в полном соответствии с неолиберальной доктриной, считают, что рынок сам со всем разберется. Джедаи реагируют лишь на некоторые последствия кризиса республики, в силу слабых аналитических способностей и убогого понятийного аппарата даже не догадываясь о причинах нарастающего хаоса. Может быть, им выгодно не догадываться? Или им не выгодно догадываться?

Так называемое добро существует во времена республики на ренту. Коррупция джедаев не волнует, что заставляет заподозрить этих «воинов света» в темных источниках доходов. А вот империя с ее канонами порядка в подобном уличена быть не может.

Беспорядок в республике явно тяготит канцлера Палпатина и его сторонников. Может быть, они не говорят об этом много, но это потому, что они заняты делом. «Ты должен начать, черпая силу из себя, затем из других, затем из группы, ордена, мира… наконец из Галактики», – говорит на страницах одного из романов серии наставник Палпатина Дарт Плэгас. В его словах ощущается не только невнятная философия, но экспансионистские ориентиры и страсть к интеграции.

Империя – это стабильность и надежность. Она показана в «Звездных войнах» узко и чрезмерно по-военному. Порядок удушает. Он должен бы отталкивать зрителей, которым положено воспитывать в себе дух предпринимательства.

Однако неолиберализм в наше время зашел уже так далеко, что иные поклонники космической саги задаются вопросом: «А как там в империи с социалкой? Разве может такая система существовать без заботы о людях? Разве может империя расширяться, не давая работу парням в клетчатых рубашках и их подругам?»

Джедаям некогда заботиться о людях. Они даже в армию их брать не хотят, а полагаются на клонов, у которых социальные связи и запросы минимальны. Только империя начинает вербовать в армию (в штурмовики) обычных людей, что подтвердить может любой фанат серии.

Зачем это делается? Как могут силы зла доверять «людям с улицы»? Вероятно, могут, так как они их не обижают. И даже звезда эпопеи Люк Скайуокер сперва мечтал податься в штурмовики. Но новые друзья объяснили ему, что в жизни нужно стремиться не к надежному будущему и куску хлеба для своей семьи, а к звездному предпринимательству.

Потому вовсе не странно, что империя что-то все время строит (давая работу людям), а «силы добра» только разрушают. Сперва они разрушают республику, не подвинув ее ни на шаг к демократии. После они уничтожают явно кейнсианские, а не военные звезды смерти.

А ведь любому поклоннику научной фантастики сразу понятно, что назначение у них больше экономическое, чем военное. Но самое серьезное разрушение, что производят повстанцы в «Звездных войнах», – это разрушение их первоначально положительного образа. В отличие от наивных 1980-х годов, сейчас уже не так просто видеть в джедаях защитников добра.

Добро и зло не менялись местами ни в жизни, ни в «Звездных войнах». Просто зрители стали иными. Они стали менее наивными, и потому стали замечать тонкости смысла даже там, где создатели сериала о них и не подозревали. Наступила другая эпоха, а с ней пришло новое понимание.