Последний парад (Кое что из параллельной Истории)

Натовцы шли как на параде…

«А почему, собственно, как,- поймал себя на мысли Алексей. – Они именно на Параде… На Параде победы… Их Победы… А свою Победу мы прожрали, проржали, пробрали, просрали – одним словом…»

Они шли в парадном стою. Шли к своей Заветной Цели. Шли упорно, шли долго – долгие 65 лет…И вот последние метры пути, вдалеке уже виден такой знакомый профиль Кремля: вот оно логово поверженного врага…

«Один в поле не воин… Но мы не в поле, а я воин… Пусть один, но враг пройдет по поверженной столице моей страны только через мой труп».

Уже давно истлели кости идеологов этого очередного (и на сей раз удачного… Пока удачного…) Натиска на Восток, но теперь все эти Гуверы, Даллесы, Рейганы, Бзежинские, Киссинджеры и прочие трупы и полутрупы могут торжествовать в своих могилах, похожих на кабинеты и кабинетах, похожих на могилы…

«Это была моя война… И для меня война еще не закончена… А значит она не закончена ни для кого… Родина учила меня, Родина доверяла мне, Родина надеялась на меня. Я обязан исполнить свой долг: долг солдата – умереть на своем посту, и долг офицера – сделать так, чтобы на своем посту умер враг».

Им удалось это. Гордая седая столица непобедимой России будет униженно приветствовать своих победителей… Это был их Парад – парад Победителей. Победителей в Холодной войне. Войне невидимой, войне долгой и жестокой, войне бескровной и кровавой, войне тайной и явной. Войне беспощадной… Это была война не столько армий и больших батальонов, сколько война спецслужб…

«И мы проиграли эту войну. Это медицинский факт», - вздохнул Алексей.- Но не я».

Спецслужбы Советской России проиграли эту войну, точнее капитулировали, или, еще точнее, – дезертировали с поля боя. Им было сделано выгодное предложение, от которого они просто не смогли отказаться. Им предложили деньги, положение, власть, и абсолютно легальную возможность без оглядки на Комитет и ЦК пользоваться и тем и другим… В обмен на честь… Но дорого ли стоит честь в наше время?

«Моя честь стоит дорого», - подумал Алексей. Он решил это еще в школе и был верен этому решению всю свою жизнь.

Чего же еще было желать рыцарям плаща и кинжала? Конечно, кого-то из них потом долго еще мучили фантомные боли: болели обрубленные за ненужностью долг, совесть, честь, патриотизм. Да и что значили эти умозрительные понятия в сравнении с такими реальными деньгами, властью, благами и удовольствиями.

«Не знаю, почему мне никогда не хотелось ничего такого? Может я какая-нибудь ошибка природы или сбой программы? Всегда тяготился всеми этими пустыми понтами и наворотами. Может напрасно… Жил бы сейчас как все, был бы упакован не хуже других… Только ради чего все это?», - в сотый или тысячный раз задал себе Алексей один и тот же вечный вопрос, от ответа на который зависит все остальное.

Советские спецслужбы просто попались на дешевую наживку: им также пообещали «дуумвират», совместный контроль над миром, в обмен на сдачу своей страны, и они повелись на эту нехитрую уловку.

«А после сдачи все условия были переиграны: горе побежденным. Но кто мог поверить шулерам? Значит враг проник на самый верх…»

В результате спецслужбы сами стали врагами: врагами своего народа, своей проданной и преданной ими страны, своего оставленного и забытого Бога.

«Бог был забыт ими, но Он о них не забыл…»

Эти мысли и другие мысли отчетливо стучали в голове Алексея подобно телетайпу или старой секретарской печатной машинке. Он знал, что должен сохранить холодную голову именно в эту минуту.

Железо затвора приятно холодило руку, привычный запах смазки щекотал ноздри и бодрил, теплая древесина приклада ласкала щеку.

Алексей понимал, что он последний боец той Невидимой Войны, а этот пыльный чердак сталинской многоэтажки – последний рубеж обороны. Враг зашел с тыла, и сейчас ровными парадными цепями приближался к сердцу его Родины. Сердцу истерзанному, поруганному, преданному, надорванному и больному, но еще слабо и неровно бьющемуся, отсчитывая последние дни, месяцы и годы жизни Великого Русского Народа и Великого, созданного им Государства. А заодно и этого удивительного и прекрасного, даже в своем падении, мiра, безнадежно погрязшего во грехах…

У Алексея не было даже секундных сомнений в том, что перед ним враг, и он делал то, чему много лет учило его Государство. Он знал, что ни одна пуля не будет истрачена впустую. Ему представилось как через минуту будут выглядеть эти бравые парни одетые в новые серо-зеленные натовские мундиры: груды кровавого мяса и изорванных заскорузлых тряпок на остывающих трупах натовских солдат…

Он не был слабонервным, и его нельзя было удивить видом трупа врага. Он любил этот запах, хотя и понимал, что в этот раз ему не удастся вдохнуть этот сладкий и сладостный запах победы и мести. Алексей знал, что не переживет своих врагов и на пять минут…

«Идущий на смерть, приветствует тебя, Москва», - напоследок подумал Алексей и затаив на секунду дыхания, поймал в прицел грудь идущего впереди колонны натовского офицера и плавно нажал на спуск…