КАК БОЛЬНО, МИЛАЯ, КАК СТРАННО или СЛИШКОМ МНОГО ВОДЫ.

Воды в статье слишком много. Очень мало фактов и ни одной конкретной фамилии.

Из отзыва редакторши сайта.

 Когда в мире ежедневно умирает такое количество людей, человеческие эмоции практически утрачивают свою ценность.

Русская литература, построенная в предыдущих веках практически на исключительных человеческих эмоциях, постепенно превращается в реликт уходящей эпохи.

Все больше людей проглядывают по диагонали информационные заметки и все меньше людей читают аналитику, мотивируя это собственной занятостью и большим количеством букв.

Голые факты перестали впечатлять привычный к ужасам взгляд, потому что стали привычными и голыми.
Человеческие эмоции стали называться водой и практически утратили информационную ценность.

Эпиграф этой статьи взят из реального отзыва редакторши сайта, которая отказалась печатать мою статью, мотивируя это тем, что в статье очень мало содержится фактов. И не названо ни одной фамилии конкретных людей.

Вполне, казалось бы, реальное требование и законные требования, если бы не одно «но».

Статья о партизанском движении в оккупированной фашистами Одессе. И о современных событиях.

Сейчас мне уже даже смешно вспоминать о том, с каким негодованием я это воспринял.

Тем более, что сайт пережил апогей своего расцвета и в стремлении достигнуть наибольшей информационности стал перепечатывать опоздавшие новости с других ресурсов.

Тем более, что многие люди, так же, как и я, стали обращаться к другим ресурсам и получать информацию из первых рук и вовремя.

В наше время Интернета некогда дремать и перебирать харчами. Чем быстрее ты запостишь свежую новость ежедневно, тем больше людей будет обращаться к тебе за новой и свежей информацией.

Вот только человеческие эмоции при этом совершенно утратили свою ценность.

Из поля информационного внимания ушел человек, со смертью которого умирает целая Вселенная, а ее уже ничем не восполнить.

И если великие классики хоть как-то пытались запечатлеть эту уникальную вселенную, то нынешние редакторы выхолащивают из информационного потока то, что всегда представляло наибольшую ценность – человеческие эмоции.

Недавно утром мужик, попивавший кофий с проглядом новостей, обвинил своего собеседника в тем, что тот испортил ему настроение фотографией раненного донецкого мальчика.

Ему, мол, еще целый день работать, а настроение у него уже испорчено.

Когда я написал о девочке из многодетной семьи, у которой украли надежду на образование за простые фотографии с Куликова Поля, сделанные еще ДО второго мая, великое множество полученных мною отзывов сводилось к тому, что еще неизвестно, правда ли это на самом деле.

И если б я лично не знал эту девочку, то, наверное и сам бы засомневался в правдивости этой истории. Потому что так удобнее и легче жить. Пить кофе, смотреть по диагонали новости и идти на работу.

Самоподожглись, самообстрелялись, самоподорвались и самивиноваты стало философией и психологией подавляющего большинства людей во всем мире.

Потому что так удобней и легче жить. Потому что своя рубашка ближе к телу, потому что мало кого волнует чужое горе. Потому что эмоции- это вода, а на самом деле важны только факты.

Вы не замечали, с каким жадным и нечистоплотным любопытством люди приникают к окнам в транспорте, когда проезжают место аварии? С каким неприятным и страшным интересом некоторые из них лихорадочно осматривают разбитые машины, лужи крови и трупы, а если трупов нет, то хотя бы стоящую у дороги Скорую?

И как вторая половина пытается не смотреть в окно на страшное происшествие, отводит взгляд, опускает глаза от окна, чтобы побыстрее проехать и поскорее забыть?

Это и есть наглядная иллюстрация того, как люди воспринимают ежедневную информацию.

Кто-то с нечистым и кровожадным любопытством, а кто-то по принципу: -Быстрее, быстрее проехали!!

И только примерно четвертая часть читающих новости воспринимает близко к сердцу прочитанное и увиденное, но это совсем не те люди, которые что-то решают и что-то в силах изменить.

Это и есть те, кого волнуют человеческие эмоции отдельных людей, люди как утраченные вселенные и убитые дети и прочая вода, столь нелюбимая редакторами сайтов и деловитыми утренними потребителями кофе.

Мне так же сложно представить, что все, читающие новости способны сочувствовать и сопереживать, как в маршрутке, проезжающей место аварии увидеть не тех, кто с жадным любопытством таращится в окна и тех, кто стыдливо и запуганно отводит взгляд, а, сажем, всех с навернувшимися на глазами слезами от искреннего сочувствия и сопереживания. Скажем, еще от мыслей о том, куда шли погибшие или пострадавшие, какая судьба их ожидала, какую невосполнимую потерю понесла страна, в которой они жили, и какое горе испытывают их родные и близкие.

Фамилии. Фамилии и конкретных людей, которые живут в оккупированной Одессе и принимают активное участие в сопротивлении киевской власти.

С такими дружескими и своими сайтами не нужно никаких местных доносчиков. И если по скудоумию предоставлять им ту информацию, которой они столь настоятельно требуют, то, наверное, уже и впрямь можно просто составлять списки и отправлять в СБУ. Путь выйдет куда короче, а результат в точности такой же.

Хотя, конечно, и голым фактом, и цифрой подчас можно очень быстро испортить настроение и пробиться сквозь броню, если человек не окончательно очерствел и оттолкнул от себя свою человеческую сущность.

Подчас достаточно одной красноречивой фотографии. А иногда вполне хватает и одной цифры.

В заметочке о том, что в Одессе собираю новогодние подарки для детей куликовцев, на первый взгляд не было ничего необычного. Многие в России собирают новогодние подарки для детей разрушенных населенных пунктов Донбасса.

На заре Советской власти работавшие сутками чекисты отдавали половину своего скудного пайка, чтобы накормить беспризорников.

Вчера было сообщение о том, что в Сирии обстреляли якобы по ошибке школу и погибло 9 детей.

Сегодня пошла гулять по Сети фотография украинского хлопчика в камуфляжной футболочке, требовавшего от Санта Клауса найти пропавшего на Донбассе отца и большую машину на пульте. И у него нашлись защитники, оправдывавшие его тем, что он еще ребенок, и противники, заявлявшие о том, что он вырастет и придет убивать тех, кто его сейчас защищает. И трезвые люди, в общем, довольно резонно отвечавшие, что папу его з1 Львова никто не гнал воевать на Донбасс, где дети месяцами сидят в подвалах, спасаясь от обстрела таких пап.

И рожица у ребенка была вполне себе сытенькая, и просил он явно не куске хлеба и не о конфетке, которую ему не всегда удается съесть.

И как же это я. И что же. О детях. Дойти до того, чтобы на детей смотреть с недоброжелательством. Уподобиться майданутым. Опуститься до их уровня((

34 ребенка тех, кто погиб на Куликовом и сидит в украинских СИЗО.

Тех, кто никогда не увидит своего убитого на Куликовом отца, а тех, кто сидит, неизвестно, увидит ли, потому что в очередной раз одесские политзаключенные ухитрились передать на волю сообщение о том, что СБУ применяет пытки, а когда и если сбушники чувствуют себя не в силе и вдохновении, приглашают для этого процесса ублюдков из карательных батальонов. Потому что в СИЗО у них нет самого необходимого и передачи для них не всегда принимаются. Потому что им настолько приходится туго, что отпетые уголовники делятся с ними передачами с воли, не в силах на это смотреть.

Потому что многим из них, пострадавшим при геноциде 2 мая не только не была оказана медицинская помощь, но и по сегодняшний день предоставлена широкая возможность умирать и догнивать, в тюрьме, где до них никому нет никакого дела
У одного куликовца, кроме родных, было и несколько приемных детей, которые осиротели во второй раз.

Несколько детей родилось после второго мая и уже никогда отцов не увидят.

Многие семьи без кормильцев остались на грани голода и нищеты или понаделали долгов, в тщетной надежде хоть как-то помочь родным и любимым узникам фашистской Украины.

Это дети Одессы, которую последовательно и планомерно уничтожают за своеобразие, непохожесть, смелость и оригинальность.

Где людей убили за стремление к тому, что сейчас США рекомендует сделать вна Украине, за любовь к родному городу и родному языку.

За то, что пытались их сохранить и отстоять. В мирных протестах и митингах.

Как жители Донбасса, в начале своего великого сражения не верившие в то, что их серьезно пришли убивать свои сограждане, такие же с виду люди, и останавливавшие танки и технику голыми руками. До Мариуполя. До 2 июня в Луганске.

До уничтоженного Счастья и замордованного Красного Лимана.

До обороны Славянска.

До убитых детей, которых невозможно выбросить из памяти.

34 ребенка настоящих одесситов, которые прекрасно знают, где их отцы и им от этого ничуть не легче, чем тому сытенькому мальчику, который не знает, где его отец и это не мешает ему хотеть большую машину на пульте.

Пропавший на Донбассе, потому что укровласти не озаботились опознать труп своего солдата, а прикопали его в лесочке или бросили внавалку в озеро, или сожгли в мобильном крематории.

Это ребенок- опечалилась сердобольная женщина.

Он вырастет и тебя застрелит- отозвался в ответ ей мужик-реалист. –При таком воспитании уж точно. Придет и застрелит.

34 ребенка, у которых не всегда есть кусок хлеба, и уж точно не настолько радужные перспективы в плане подарков на Новый Год.

Хорошо, что есть те самые люди, которых мало волнуют глобальные факты и геополитика, зато волнуют конкретные дети единомышленников.

Есть люди, у которых от плохих новостей в доме не отворачиваются глаза в сторону и не опускаются долу, а появляется энергия и желание помочь в данном конкретном случае.

Да, сейчас мало кому хорошо, и в эпоху уже начавшейся Третьей Мировой и перекраивания геополитической расстановки сил, есть гораздо более насущные и глобальные проблемы.

И в терактах, перестрелках и катастрофах ежедневно умирает гораздо бОльшее количество людей, чем даже то количество, которое, вопреки официальным цифрам мы считаем среди своих погибших.

И от естественных причин умирает вообще непостижимая уму цифра.

И от природных катаклизмов, холода, жары, несчастных случаев, транспортных аварий и голода.

Только как вам это популярнее объяснить…

Ничего в мире не волнует меня более, чем то, что произошло в Одессе.

Примерно так же, как и тех, кто проглядывает по диагонали утренние новости и запивает их чашкой кофе, давно перестало что-либо волновать.

А есть люди, с гордостью заявляющие, что вообще не слушают и не читают новостей.

А есть такие, как моя покойная неродная бабка, которая жила в Советском Союзе и не знала, как выглядит Брежнев.

А есть еще те, кто слушает новости параллельной Вселенной и считает, абсолютно уверенный в своей правоте, что люди, которых подожгли в пяти местах сразу и тем самым заставляли выбрасываться в окна, чтобы спастись от дыма, а на асфальте их уже добивали потр1оты и убийцы, просто сами взяли и подожгли себя в здании. И умерли после самоподожжения с безмятежным, по Гурвицу, выражением лица и в естественных позах.

А страшные фотографии, сделанные невесткой одного из погибших утром 3 мая, уже после того, как была вывезена основная гора трупов и уничтожены основные улики – не более и не менее, как монтаж и фотошоп агентов Кремля и москалей.

Ни один геноцид в мире не был проведен так беспардонно и безжалостно, с таким нечеловеческим цинизмом и поруганием жертв не только ДО смерти, но и ПОСЛЕ.

Никогда, мне кажется, история не видела примера, когда жертв геноцида судили за то, что они жертвы.

Вот только награждение палачей меня ничуть не удивляет.

Палачи всегда хорошо оплачиваются.

Как редкие по мерзости и бесчеловечию животные, которых надо не просто найти, а вырастить и отобрать.

Укрохунта хорошо справилась с этой задачей. Вплоть до президента, который горящих живых людей использовал в качестве иллюстрации своих достижений.

Я родился в этом городе, дважды закончил в нем универ, единожды женился и воспитал для него троих детей, каждый из которых мог бы принести моему городу конкретную пользу. Так же, как и десятки детей, которым я читал лекции, которых, смею думать, тоже воспитывал и образовывал, и делился с ними своими знаниями. В том числе и о городе, дороже которого у меня в мире нет места.

Я привязан к нему, как коза к колышку, и все хожу вокруг этого колышка, и все топчу вокруг него землю, и все страшнее мне от того, что здесь произошло, и от того, что происходит, и от того, насколько это НЕПОПРАВИМО, и как легко и быстро оно скатывается в забвение на фоне того, что происходит в этом свихнувшемся мире.

Но мир – это так далеко.

А Одесса – вокруг.

И Донбасс – рядышком.

И выходя из трамвая, в котором заезжие и хамоватые швыряют на пол трамвайные билеты, я вспомнил женщину из мартовских рассказов о Донецке 2014 года вернувшейся оттуда дочери о маленьких машинках, которые его постоянно убирали. И о женщине, которая случайно уронила в чистенькой маршрутке салфетку и не сразу это увидела, а когда увидела, подобрала мгновенно, оглядываясь по сторонам, не видел ли кто.

И при том, что мне ничуть не жаль изгаженный, заполненный евробомжами Киев, который я так любил, и с таким удовольствием туда ездил, разрушенный Донецк и фотографии после обстрелов, заставляет так же сжиматься сердце, как Куликово Поле.

Я все еще не могу спокойно смотреть на снимки с Куликова Поля.

Я все еще обхожу Куликово в своих маршрутах.

Куликово Поле, на котором стояли баррикады Революции 1905 и петлюровцы, и Антанта, и красноармейцы, и советские парады и мирные демонстрации, которые здесь заканчивались, демонстрации с детьми, флагами, цветами и воздушными шарами, и большой Ленин, которого воровски демонтировали ночью, и Дом Профсоюзов, именуемый в народе Белый Дом, и кости тех, кто под ним погребен в Гражданскую, и девочка, которая жила неподалеку и приходила сюда с мамой кататься на своем первом велосипедике, и которую изнасиловали, замордовали, сожгли и изуродовали после смерти и поливали потоки майдаунского дерьма в соцсетях на бедного светлого одесского ребенка. На девочку, которая не успела родить своему городу детей…

Вы серьезно считаете, что никакие человеческие эмоции не имеют значения в статьях, а имеют значение только голые факты и человеческие фамилии??
Вы действительно так считаете??

Ну, тогда, значит, вы потратили даром свое драгоценное время.

Потратили, проглядывая так много бесполезных букв, в которых, на ваш беспристрастный взгляд, слишком мало воды и почти отсутствуют факты.

Виктор Гром.