Запрет на слово или сказ о мертворожденном Уроде

Если бы я, живя в Америке, где у меня полно родни, писал острые сатиры на ее президента, то, ручаюсь, никто б меня не прессовал и не оскорблял – ни власти, ни пришлые комментаторы в моем блоге. Более того, если б люди сочли, что мои тексты достаточно интересны, я смог бы там издать сборник, и его бы читали, и никому бы в голову не пришло меня запрещать или ненавидеть.

Если бы я сочинял злые, ужасно злые фельетоны, насмехаясь над федеральным президентом Австрии, куда я часто наведываюсь, поскольку обладаю не только австрийским гражданством, но и уютной квартирой под Веной, никто б меня даже не упрекнул, уверяю вас.

В Израиле, в котором живу бо́льшую часть года, меня бы спокойно публиковали в любой газете, предложи я им свои эссе и комиксы, обидно высмеивающие кого угодно – от президента до самого завалящего министра или охранника кафе. Единственное требование – чтоб было смешно и интересно.

И только в России нельзя ничего писать против Путина и путиноидов.

Ни талантливо, ни дилетантски, ни умно, ни тупо, никак! Многие меня предупреждают: не пиши, они звери, или хотя бы не езди туда.

Вот это и есть причина, по которой мне неприятен Путин и его страна. Если Путин таков, что за смех в свой адрес убьет и не подавится – позор такому президенту. Если народ таков, что любого убьет за своего лидера и не подавится – позор такому народу.

Сброд они, раз за слово и смех могут унизить, опустить и со свету изжить. Извините, но сброд отличается от здоровой нации именно своим неприятием свободного слова. А Крым и Болотная, Осетия и нищие старухи, превращенная в шпану молодежь, замордованный средний бизнес, сирые школы, медицина на уровне пещерного века, переписанная и перевранная собственная история, – все это лишь следствия следствий. Раз народ убьет за слово – он и Крым полезет отжимать.

В этом для меня индикатор сброда – в запрете на слово. Потому и смеюсь над мертворожденным Уродом.