Победа бабла над памятью

Мой дед Гаврил Семенович воевал в гражданскую, сначала как белый офицер, потом как красный комиссар. К Великой Отечественной ему было 53 года, как мне сейчас. Он уже побывал областной номенклатурой, лишился во время чистки партбилета и два года провел в тюрьме. Его не взяли на фронт, а назначили заведующим хозяйством в Коломенский лесхоз. Дед писал об этом в автобиографии : «Директор и старший лесничий были там цари леса. Я работал в полной зависимости от них, ни одной малости не мог сделать на пользу дела. А во время войны везде и всюду в тылу можно было видеть одни только подлости. Все руководители колхоза тащили и спекулировали на рынках через подставных лиц, брали на складах что хотели, пьянствовали до безумия, за еду и дрова покупали жён фронтовиков, которые шли на это ради голодных замёрзших детей. Так они, сукины дети, руководители помогали фронту. Кончилась война. У старшего моего брата погибли два сына, у среднего - два сына и зять, у меня только зять - муж младшей дочки Евдокии, умный, честный и высоко учёный человек.»



Коллаж фоток деда Гаврила из иллюстраций моей книги  "Прощание с ХХ веком"

Моему отцу, Ивану Гавриловичу, к началу войны был 31 год, на год больше, чем сейчас моим сыновьям. Он закончил престижный по тем временам «ИФЛИ», уже побывал замглавного газеты «Красная звезда» и политическим редактором литературы Воениздата НКВД. В 41-ом на него сразу надели погоны капитана, хотя до этого он в армии не служил из-за астигматизма глаза, и отправили руководить военными газетами, писать листовки и фронтовые брошюры. Поскольку он свободно говорил по-немецки, то дополнительно занимался разложением немецких войск : сидел в нашем окопе рядом с вражеским и уговаривал немцев сдаться. Об эффективности этого занятия отзывался скептически. А после победы руководил в Лейпциге созданием издательства, печатавшего книги на русском. Будучи подполковником по звездочкам, периодически занимал генеральские должности, но ни на что, кроме квартиры в хрущевке на проспекте Вернадского никогда не претендовал. не делал телодвижений в сторону приобретения машины или дачи. Отец считал, что стыдно быть богатым, когда вокруг столько бедных, и был кристально честным коммунистом. Война догнала, он умер на моих глазах в течение десяти минут от обширного инсульта. Мне было тогда 11 лет. И не оставил ничего, кроме шикарной библиотеки и такой же наследственности.



Отец в рабочем кабинете

Мой дядя Николай Гаврилович, младший брат отца, воевал на флоте.

И он давно умер.



Дядя Николай с невестой.

Дед Илья Иосифович, мамин отец, с детства ходил с палочкой и до революции бесконечно ездил оперировать ногу в Швейцарию. Для армии он был не годен. Когда немцы подошли к Москве, дедушка, бабушка и мама пешком ушли по Открытому шоссе в сторону Горького потому, что у дедушки с бабушкой уже был богатый юношеский опыт в области еврейских погромов. Работали в тылу, эвакуировавшись в Петропавловск Казахский. Отсюда, видимо, и имена моих сыновей.

Дед, будучи известным ученым агрономом, трудился агрономом в колхозе. Бабушка преподавала в школе русский, французский и немецкий. Электричества не было, и тетрадки она проверяла, вставив фитилек в пузырек с керосином. Дядя Израиль, старший брат мамы, был призван на фронт, и прошел войну до Берлина с кучей наград. Он умер 4 года тому назад.

Мама как студентка первого курса мединститута еще не была военнообязанной, но поехала копать противотанковые траншеи возле Смоленска под бомбежкой, а потом в эвакуации закончила бухгалтерские курсы, работала бухгалтером и ухаживала за ранеными. Диплом микробиолога получала позже. Справок о копании траншей под бомбежкой и работе в тылу, естественно, не собирала. Так что сегодня ни одна официальная сволочь не поздравила её ни как работницу тыла, ни как вдову фронтовика.



Бабушка, дедушка, мама и её старший брат незадолго до войны.

Парад на Красной площади под разогнанными облаками и прочие юбилейно-распильные технологии никак не коснулись нашей семьи. Как практически и всех отечественных семей, связанных с победой. От мега-распилов не отломилось даже десяти рублей маме на поздравительную открытку.

  "Датская" суета вокруг людей, связанных с войной омерзительна. Никого не интересует их ежедневные бытовые условия, уровень их жизни, медицинского обслуживания и правовая защищенность. На съемках одной из телепрограмм я недавно познакомилась с бабушкой-фронтовичкой из-по Челябинска, живущей много лет в погребе. Телепрограмма, конечно, выбьет ей жильё. Только уже поздновато. Ей практически 90.

А номенклатура будет поднимать сегодня бокалы в Куршавелях. А бычье будет сегодня, как и все эти дни, радостно нажираться именем Великой победы, громко слушать музыку, орать "Россия вперед!" и радоваться салюту, не дающему воевавших старикам спать...