Юбилей сырьевого выбора России

В результате получилась неожиданная, но убедительная иллюстрация Гегеля с его законом отрицания отрицания. Советская наука и технология во время открытия тюменской нефти была на конкурентном уровне с ведущими мировыми державами. Разумеется, цена этого успеха для населения была достаточно высока: обеспечивающий этот уровень оборонный комплекс съедал около двух третей бюджета (это без учета косвенно оборонных предприятий, например пошивающих шинели и изготовляющих пуговицы к ним).

Отсюда порядковая разница в уровне обеспечения оборонных и гражданских предприятий – зарплатами, квартирами, заказами (это когда дают дефицитные продукты, а их номенклатура была достаточно большой), домами отдыха и т. п. Но если временно оставить это обстоятельство за скобками, а также не учитывать не менее прискорбное неумение эффективно конверсировать успехи оборонных технологий в гражданскую экономику (здесь нам никогда не удавалось и не удается до сих пор приблизиться к нашим нелюбимым Соединенным Штатам), то научно и технологически СССР был вполне передовой державой, что доказывается хотя бы совершенным через год после тюменского прорыва полетом человека в космос.

А дальше заработал Гегель. Прогрессивное сырье (потребление нефти и по сей день является одним из важных показателей роста экономики) начало потихоньку «отрицать» научно-технический прогресс. Нефтяная зависимость отечественной экономики возникла, разумеется, не в последние годы, а первый ее расцвет (не экономики, а зависимости) пришелся на годы застоя. Не нынешнего опять же, а того, который принято называть по имени тогдашнего лидера, – брежневского.

Потребительская экономика находилась в полуживом состоянии, огромное количество статистически учитываемого производства не имело реальной потребительной стоимости (то есть не имело спроса), и здесь Гегель уже начинал подкрепляться Марксом.

Липовая потребительная стоимость порождала столь же липовую прибавочную. Прибавочный продукт, которым прибавочную стоимость стыдливо называли специалисты по абстрактной политэкономии социализма, будучи виртуальным по сути, порождал тем не менее реальные расходы по обслуживанию своего создания.

Экономика все больше приходила в весьма болезненное состояние. И вот такой подарок. Можно просто продавать сырье, тем более что запасы тюменской нефти были более чем обнадеживающими. Поэтому можно было несильно беспокоиться о новых технологиях, создании конкурентной среды, которая сама заставляет производство развиваться и искать все время новые и все более совершенные предложения товаров и услуг. Кончилось это тем, что в результате американо-саудовской дружбы нефть стала стоить примерно $6 за баррель, и это было началом конца советской экономики, а потом и самого СССР. Разумеется, это был не единственный фактор: любая империя смертна – но он был одним из решающих.

История, как известно, хороша своей ненавязчивостью: она никого ничему не учит. В главных инструментах современной российской внешней и экономической политики – в нефти и газе – сегодня начинают проскакивать немного фальшивые ноты. Но сила привычки все побеждает. Разговоры об инновациях, конечно, вполне мелодичны, но классический закон, по которому от мантры, например, халва, слаще не становится, тоже никто не отменял.

И еще одно соображение – о некоторой предопределенности выбора так называемого российского пути. Могли выбрать несырьевой путь развития? Видимо, могли, но не стали: не Европа, чай, не Запад. Точно так же князь Александр, впоследствии именуемый Невским, выбрал в союзники не Запад, а Орду, великокняжеское устройство победило независимое демократическое новгородское. Это ничего, что татарское иго было просто мелким хулиганством по сравнению с тем, что выделывали с собственными людьми великие и не очень князья, приводя то ордынцев, то литовцев, то половцев – патриоты, в общем. А вот, пожалуйте, хотим мы, чтобы князья нами правили и все тут. А какое там тысячелетье на дворе – это пусть поэты интересуются. А мы как выбирали непонятно что, так и продолжаем выбирать.
Да, а тем людям, которые нашли тюменскую нефть, – наш поклон и благодарность, это без всякой иронии.