Факт как яблоко раздора

В суде я заявил два ходатайства. Суть одного заключалась в том, что УПФР, отнимая часть моей трудовой пенсии, тем самым совершало грабеж — преступление, предусмотренное ст. 161 УК РФ. В связи с чем, основываясь на п. 3 ст. 226 ГПК РФ, я и попросил суд сообщить об этом «куда следует». И вот как на эту просьбу отреагировала судья Гульчачак Хамитова. На мое ходатайство она отреагировала, вынеся определение, в котором констатировала, что «в соответствии со ст. 2 ГПК РФ основной целью гражданского процесса является защита нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов». Оспаривать это утверждение не собираюсь в отличие от утверждения о том, что «заявленное Е.Я.Андурским ходатайство не подлежит рассмотрению и разрешению в порядке гражданского судопроизводства». Потому что «процедура разрешения таких сообщений регламентирована уголовно-процессуальным законодательством РФ». Простите, но я просил не рассматривать сообщение о преступлении, а всего лишь направить его «куда следует». И поскольку получил отказ, имею основания утверждать, что судья Хамитова — кандидат юридических наук — не адекватна, либо покрывает предполагаемых преступников. Потому что рассмотрению и разрешению в порядке гражданского судопроизводства подлежит любое ходатайство. У судьи есть законное право это ходатайство либо удовлетворить, либо отклонить. Судья Хамитова сделала свой выбор.

В другом ходатайстве я сослался на разъяснение УПФР о том, что закон не освобождает работодателя от обязанности страховать работника даже в том случае, если он утратил трудовую кондицию. В связи с чем, основываясь на ст. 101 ФКЗ «О Конституционном суде РФ», попросил суд обратиться в КС РФ с соответствующим запросом. В чем судья Хамитова мне отказала, сославшись на то, что направление запроса в КС РФ является правом, а не обязанностью суда. Но как об этом говорится в названной норме, «суд при рассмотрении дела в любой инстанции, придя к выводу о несоответствии Конституции РФ Федерации закона, подлежащего применению им в указанном деле, обращается в КС РФ с запросом о проверке конституционности данного закона. Выходит, что судья Хамитова лукавит?!

Кроме того, я ходатайствовал о приобщении к материалам дела своего письменного объяснения, содержание которого привожу в изложении.

Будучи зарегистрированным в качестве индивидуальным предпринимателем (ИП), но не являясь им де факто, и следовательно, работодателем, истец страховал сам себя как наемного работника от старости, которая, зараза, наступает всегда, если, конечно, застрахованному удается до нее дожить, и от вероятной утраты трудоспособности.

Истцу не удалось самостоятельно выявить перечень всех тех событий, от которых государство как страховщик обязывало его как работодателя страховать самого себя как работника в СОГПС, поэтому он обратился в республиканское управление ПФР с просьбой разъяснить, от чего истец как работодатель должен был страховать самого себя как работника, если этот работник, выйдя на пенсию по возрасту, получил II группу инвалидности?

Ответчик сослался на закон №212-ФЗ, согласно которому гражданин обязан уплачивать страховые взносы на том основании, что он зарегистрирован в качестве ИП. Согласиться с таким объяснением истец не мог, ведь сама по себе никакая регистрация каких-либо прав и/или обязанностей не обусловливает. Взять, к примеру, регистрацию народившегося гражданина. Можно подумать, что права человека (и гражданина) он приобретает на основании свидетельства о рождении.

В моем случае регистрация всего лишь удостоверяет юридически значимый факт, заключающийся в том, что гражданин Андурский, зарегистрированный в качестве ИП, может действовать в качестве хозяйствующего субъекта, что не требует образования нового юридического лица. Полученное истцом свидетельство о регистрации ИП содержало основном государственном регистрационном номере, который присваивается налоговой службой (ОГРНИП) и дату его государственной регистрации в качестве ИП. Однако это свидетельство не имело характер правоустанавливающего документа...

К предпринимательской деятельности граждан, осуществляемой без образования юридического лица, применяются те же правила, что и к юридическим лицам, являющимся коммерческими организациями (ст. 23 ГК РФ). Согласно ст. 61 ГК РФ ликвидация юридического лица влечет его прекращение без универсального правопреемства, но не переход прав и обязанностей ликвидируемого к другим лицам. В базу для начисления страховых взносов юрлицо включает лишь облагаемые выплаты, однако исключения из этого порядка для ИП законодатель не предусмотрел.

Свои (на мой взгляд, грабительские) действия ответчик аргументировал тем, что норм, исключающих обязанность истца уплачивать страховые взносы в бюджет ПФР закон не содержит, а подзаконные акты, которые устанавливали бы иное, на сегодняшний день не приняты.

Числясь работодателем, истец добросовестно страховал себя как работника, тем самым внося свой, установленный законом, вклад в социальное обеспечение этого работника, используя на эти цели часть средств, которые он зарабатывал как работник.

Спустя некоторое время после выхода на пенсию истец как работодатель прекратил перечислять страховые взносы ответчику, поскольку работник, которого истец страховал в СОГПС как работодатель, с его точки зрения, утратил статус застрахованного.

Поскольку ответчика это не устроило, он так и не выявив у истца как ИП какого-либо имущества, числившуюся за этим ИП задолженность стал удерживать за счет единственного источника доходов застрахованного — пенсии, тем самым попирая его конституционное право на безусловное социальное обеспечение. Этими действиями ответчик нарушил ст. 2 европейской Конвенции по правам человека, согласно которой жизнь есть неотъемлемое право каждого.

Согласно часть второй ст. 101 ФКЗ «О Конституционном суде РФ (введена Федеральным конституционным законом от 04.06.2014 N 9-ФКЗ), суд при пересмотре в случаях, установленных процессуальным законодательством, дела в связи с принятием межгосударственным органом по защите прав и свобод человека решения, в котором констатируется нарушение в РФ прав и свобод человека при применении закона либо отдельных его положений, придя к выводу, что вопрос о возможности применения соответствующего закона может быть решен только после подтверждения его соответствия Конституции РФ, обращается с запросом в Конституционный Суд РФо проверке конституционности этого закона. Ну, что же, без обращения в ЕСПЧ мне, по-видимому, не обойтись...

16 ноября 2015 года мой иск рассмотрел Кировский районный суд город под председательством судьи Хамитовой, которая установила, что «в ходе судебного заседания истец из зала заседания удалился без дачи каких-либо пояснений по существу заявленного требования».

Не знаю как это объяснить, чтобы ненароком не выказать запрещенной законом ненависти к суду. Короче говоря, судья Хамитова не посчитала возможным упомянула об аналогии, которую я привел прежде, чем покинуть открытое (как на вход, так и на выход) судебное заседание.

Не уверен в том, что это пояснение секретарь судебного заседания включила в протокол, однако то, что я его дал, могу подтвердить под присягой (и с испытанием на полиграфе). Суду я предложил представить, что владелец жилого дома застраховал это, принадлежащий ему имущество, на всякий пожарный случай. И вот когда этот случай произошел, страховщик, рассчитавшись со страхователем за пожар, то есть выплатив ему страховую премию, потребовал, чтобы тот «продолжил банкет», страхуя... пепелище. Очевидно, - заключил я, - что этот страховщик либо мошенник, либо клинический идиот. А ответчик — Управление ПФ чем лучше?!

Предоставив суду эту аналогию, я покинул судебное заседание, исход которого дела посчитал очевидным: у меня не было никаких сомнений в том, что «независимый» от общества государственный суд поддержит государственное же УПРФ.

Выслушав пояснения представителя ответчика, исследовав письменные материалы дела, суд воспроизвел некоторые нормы, которые, считаю, какого-либо отношения к заявленному мной требованию не имели. Поэтому приведу их и прокомментирую выборочно.

Страховые взносы на обязательное пенсионное страхование, - это индивидуально возмездные обязательные платежи, которые уплачиваются в ПФР и персональным целевым назначением которых является обеспечение права гражданина на получение обязательного страхового обеспечения по обязательному пенсионному страхованию.

А я, что же, за 40-летнюю трудовую деятельность так и не обеспечил себе право на обязательное обеспечение?!

Предусмотренная законом государственная регистрация гражданина в качестве ИП не только дает ему возможность пользоваться правами и гарантиями, связанными с указанным статусом, но и предполагает принятие им на себя соответствующих обязанностей и рисков, в том числе обязанностей по соблюдению правил ведения такой деятельности, налогообложению, уплате страховых взносов в ПФР.

Отмена закона об индивидуальной трудовой деятельности (ИТД) не оставляет гражданам, желающим осуществлять ИТД, иной возможности как регистрироваться в качестве ИП. Кроме того, в своем письменном объяснении я указал на то, что сама по себе регистрация гражданина в качестве ИП никаких прав и/или обязанностей не обусловливает. Она всего лишь фиксирует юридический факт, заключающийся в том, что зарегистрировавшийся получает право (но не обязанность) действовать в качестве хозяйствующего субъекта без образования юридического лица.

Гражданин, зарегистрированный в качестве ИП, но фактически не осуществляющий предпринимательскую деятельность, имеет законодательно закрепленную возможность в любой момент обратиться в регистрирующий орган с заявлением о государственной регистрации прекращения данной деятельности и, следовательно, связанных с нею прав и обязанностей.

А зачем, если никаких прав и обязанностей регистрация сама по себе не обусловливает?!

Итак, в удовлетворении моего искового требования судья Хамитова решила отказать. Ну, что же, а я воспользуюсь своим правом обжаловать ее решение в региональный Верховный суд. У меня, впрочем, нет сомнений в том, что апелляционная инстанция одним мирром мазана с районным судом. А это значит, что в рамках отечественного правосудия справедливого разрешения своего конфликта с ПФР, не стесняющимся грабить пенсионеров, мне не добиться. Поэтому, получив определение Верховного суда Татарстана, приступлю к подготовке жалобы в Европейский суд по правам человека.

А вот как на рукопись этой статьи отреагировал один адвокат, избегающий популярности.

Если представить описанное «в лицах» очень смешно получается. А ведь я давно говорил, что суд общей юрисдикции вам ничего не даст. И вы не сможете заставить районный суд обратиться в КС РФ. Так и вышло...

Насчет мирра вы правы: судьи такие же государственные чиновники, как и их коллеги из ПФР.

Ваша аналогия с пожаром хороша. Она сгодится для КС.

Обратиться в ЕСПЧ бессмысленно. Он вам даже не ответит. ЕСПЧ рассматривает жалобы только на такие нарушения прав и свобод, которые признаются Европейской Конвенцией. Поможет ли вам ст. 2 Конвенции? ЕСПЧ работает по английской системе права. Поэтому рекомендую посмотреть прецеденты этого суда по ст. 2. И если имеются решения, признающие обращение взысканий на пенсии нарушением права на жизнь, то ваше обращение может иметь шансы. Может быть, есть смысл пожаловаться на статьи 1, 6, 14 Конвенции?

Вы рассматриваете свой вопрос со страховой, так сказать, позиции: работал, страховал нетрудоспособность, а с выходом на пенсию стал получать страховое возмещение. Есть, однако, и другие точки зрения. Например, такая. Вы получаете пенсию как страховое возмещение в связи с наступившей нетрудоспособностью. Размер этого возмещения зависит от величины пенсионного капитала, накопленного по состоянию на момент наступления страхового случая. Но если пенсионер продолжает работать, получая пенсию как страховое возмещение по предыдущей страховке, он вступает в новые страховые отношения с пенсионным органом. И уже по новой страховке платит взносы, а пенсионный орган ежегодно с учетом этих взносов пересматривает размер пенсии в сторону увеличения до тех пор, пока пенсионер платит и работает.

Как видим, речь идет о двух страховых договорах: один уже исполнен сторонами — пенсия назначена и выплачивается, а другой действует и обеспечивает добавку к имеющейся пенсии.

Если гражданин продолжает работать, то значит он чувствует себя работоспособным. Следовательно, такой гражданин пытается компенсировать за счет работы какие-либо свои нужды. Вывод: не справедливо индексировать пенсии такой категории граждан, - объяснил свою позицию глава российского правительства.

Отзывы на эту инициативу поступают негативные. Быть может, потому что люди путают индексацию пенсии в связи с удорожанием жизни и повышение ее размера (перерасчет) в связи с уплаченными за работающего пенсионера взносами. Но это, думаю, разные вещи.

Оспаривать мнение адвоката не стану. Замечу лишь, что обязательность крайне невыгодного обязательного государственного пенсионного страхования не может не ограничивать наши — граждан РФ права и свободы...

В заключение несколько слов об убийстве Александра Литвиненко, которое, казалось бы, не имеет прямого отношения к теме этой публикации. The Times предлагает простой способ узнать, кто совершил убийство г-на Литвиненко. Для этого якобы достаточно прочитать его книгу «ФСБ взрывает Россию». Я это литературно-детективное произведение не читал, однако должен заметить, что государству, которое считаю главной проблемой России, лучше не злить пенсионеров, которых в этой несчастной стране насчитывается 41,5 миллиона. А чаю а ля Литвиненко на всех не напасешься...