Берегитесь: новый виток кризиса назначен на сентябрь

«Горячие темы» западных блогов – актуальные цитаты 1929 года, снова о золоте, кино об Уолл-стрит как предтеча нового кризиса. // Дмитрий Балковский, специально для Bankir.Ru

Цитаты из 1929-1930: Покупай, покупай, покупай

Дэвид Розенберг (David Rosenberg) дает нам картину пропагандистской кампании в СМИ периода начала Великой Депрессии, когда американский фондовый рынок вошел в десятилетнего медведя и все закончилось второй мировой войной. Надеемся, что все те, кто бросал свои деньги на рынок, смогли продать на самом пике и избежали последующих стремительных падений. Конечно, продажа на пике это то, на что надеются все компьютеры, алгоритмы, преследователи трендов, первичные дилеры и наивные частные инвесторы. Как обычно, мы им желаем все самого наилучшего.

Наш хороший друг в UBS Роберт Прокачианти (Robert Procaccianti) периодически шлет нам сочные размышления о состоянии рынка и вот мы получили очередную партию. Хорошо порыться в ныне покрытых позором цитатах, произнесенных после краха 1929-1930 годов, принимая во внимание, что консенсус в то время утверждал, что худшее позади. Ведь так сказал г-н Рынок, который, как оказалось, ошибся.

«1930 будет отличным годом в плане занятости». Новогодний прогноз министерства труда, декабрь 1929.

«Я убежден, что с помощью этих мер мы восстановили уверенность». Герберт Гувер (Herbert Hoover), президент США, декабрь 1929.

«Хотя крах и произошел только полгода назад, я убежден, что мы уже пережили худшее и, при условии сохранения единства наших усилий, мы быстро выздоровеем. У нас не было крупных банкротств и поэтому эти угрозы тоже позади». Герберт Гувер, май 1930.

«Сейчас время покупать акции. Сейчас время вспомнить слова Д.П. Моргана (J.P. Morgan) ... о том, что любой человек, который не уверен в Америке станет банкротом. Через несколько дней наступит медвежья, а не бычья паника. Многие акции, подешевевшие из-за панических продаж, не будут так дешевы еще много лет». Р. В. МакНил (R. W. McNeel), рыночный аналитик, цитируемый в New York Herald Tribune, 30.10.1929.

«Крах на Уолл стрит не означает наступления серьезной экономической депрессии. Последние шесть лети американские компании уделяли много внимания, энергии и ресурсов спекулятивной игре… Теперь время подобного чужеродного и угрожающего авантюризма окончено. Бизнес вернулся домой, к своей работе, целый и невредимый и финансово более сильный, чем когда-либо». BusinessWeek, 2.11.1929.

«… несмотря на его серьезность, мы полагаем, что падение цен на акции окажется временным и не является предтечей экономической депрессии, которая продлит череду банкротств…» Гарвардское Экономическое Общество, 2.11.1929.

«Конец спада на фондовом рынке не заставит себя долго ждать, осталось еще несколько дней». Ирвинг Фишер (Irving Fisher), профессор экономики в Йельском Университете, 14.11.1929.

«На ближайшее будущее акции выглядят отлично». Ирвинг Фишер в начале 1930.

«… мы с оптимизмом смотрим в будущее…» Гарвардское Экономическое Общество, 29.03.1930.

Даг Кейси о том, как пережить финансовый апокалипсис

Луи: Даг, во время нашей последней беседы ты затронул тему долговых обязательств в контексте твоего прогноза о том, что евро доживает последние дни. В конце разговора ты упомянул о том, что проблема, конечно, не ограничивается ни Грецией, ни еврозоной. Америка стала должником мирового уровня, и многие американцы, кажется, думают, что опустошенная кредитная карта – это причина для повышения кредитного лимита, а не для экономии. Похоже на глобальную эпидемию. Давай поговорим о долге.

Даг: Конечно. Это история с плохим концом для многих людей. Я и раньше говорил это разными способами, но я считаю, об этом стоит сказать еще раз, потому что многие просто не «грокают» этого…

Л: «Грокать». Это слово из марсианского языка одновременно означает «пить» и «понимать». В романах Роберта Хайнлайна вода является важнейшим элементом марсианской культуры – это естественно для планеты-пустыни. Когда «грокаешь» знания, как и когда пьешь воду, то не просто держишь ее во рту, а потом выплевываешь. Ты вбираешь его в себя, оно поступает в кровь и постепенно в каждую клетку тела; оно становится частью тебя самого. Это тяжелое понимание… Прошу прощения за эту спонтанную лекцию. Я просто подозреваю, что многие читатели не знакомы с этим понятием.

Даг: Или, другими словами, большинство людей просто не понимают, чем являются деньги, а чем они не являются. Они воспринимают их как данность, как часть космоса. Но это не так. Превосходно иллюстрирует этот момент ошибочное принятие долга за деньги, феномен, который Дэвид Галланд (David Galland) отметил в Casey's Daily Dispatch несколько недель назад. Вот почему вся мировая денежная система сегодня движется к катастрофе. И это абсолютно неизбежно. Выхода нет. Деться некуда.

Л: Почему?

Даг: Потому что нельзя пользоваться долгом как деньгами. Как я уже говорил ранее, Аристотель еще в 4 веке до нашей эры первым дал определение деньгам. И что же это такое? Это средство сбережения и средство обмена.

Бумажки, которыми мы пользуемся в наши дни – это средство обмена: они стали им, потому что правительства так решили – но они не являются хорошим способом сохранения ценности. И они быстро и радикально теряют свою функцию средства сбережений. То, что сегодня мы используем в качестве денег – не совсем деньги; это валюта. Технически, это просто слово, обозначающее правительственную замену деньгам.

Что же такое хорошие деньги? И снова у Аристотеля есть ответ. Это нечто, обладающее пятью качествами: оно долговечно и делимо, прочно и удобно, и ценно само по себе.

Л: Некоторые из наших читателей, изучивших австрийскую школу экономики, задавали нам вопросы как раз по последнему пункту, когда мы последний раз говорили о золоте, потому что, как считают австрийцы, ценность субъективна. Но ты же не имеешь в виду какую-то ценность, которая не зависит от людей с субъективными суждениями. Подразумевается, что люди оценивают что-то, что может работать как хорошие деньги благодаря своим природным качествам, а не что-то, что «ценно» из-за правительственных силовых воздействий.

Даг: Именно. И по этим причинам золото лучше всего использовать в качестве денег. Не потому что я так говорю, не потому что Аристотель так сказал, а потому что с течением времени люди обнаружили, что оно наиболее долговечно, делимо, прочно, удобно и само по себе ценно в использовании. Серебро тоже подходит, но оно менее долговечно, чем золото, так как оно подвергается коррозии. И менее удобно, потому что на настоящий момент оно в 60 раз дешевле золота. Медь традиционно стоит еще на одну ступень ниже.

Л: Это, плюс еще одна причина, которая актуальна в наши дни, но не была проблемой во времена Аристотеля: золото невозможно просто напечатать по случайной прихоти властей.

Даг: И это очень важный момент. Применение металла в качестве денег позволяет изъять у правительства и бюрократов бразды правления.

Л: Но в наши дни мы не используем золото …

Даг: Нет, потому что, как в примере Дэвида, как будто бы несколько безденежных друзей начали менять долговые расписки на деньги, а потом, через время, забыли, что расписки должны были представлять собой и на что обменяны - реальные деньги.

Проблема в том, что в случае с расписками между друзьями бумага обеспечивается надеждой и доверием. Кто-то может переехать, или умереть, или оказаться нечестным, или разориться – может случиться что угодно. А у человека, имеющего лишь долговую расписку мертвеца, нет ничего.

С правительственными расписками, или валютами, дело обстоит еще хуже, потому что они могут увеличивать число расписок в обращении, никому об этом не сказав – вот это и есть инфляция. Так как правительство создает долговые расписки, оно получает возможность потратить их до того, как инфляция вызовет повышение цен, фактически, обворовывая людей. И, конечно, иногда правительства склонны «умирать», оставляя держателей обещаний ни с чем, как и в случае с расписками между друзьями. На самом деле, пожалуй, гораздо вероятней, что такие проблемы возникнут в случае с правительством, которому доверили печатать расписки, чем в случае с друзьями.

Л: Большинство людей чувствуют, что они не должны обманывать друзей – а у правительств нет друзей, и большинство из них относятся к своим гражданам как к собственности, как к скоту, который должен получать разрешение государства буквально на все. С этой точки зрения, инфляция – это не преступление, а лишь инструмент управления глупыми массами. Но в реальности это налогообложение без уведомления.

Даг: К сожалению, так и есть. И так как институт правительства основан на силе, на принуждении, они чувствуют, что они у них есть право делать абсолютно все, что им вздумается. Они обеляют любые виды преступности, рассказывая, что они действуют в «интересах государства» или тому подобные байки.

Л: Окей… Но эти валюты работали очень долго. Почему ты утверждаешь, что прав ты, а остальной мир ошибается? Почему провал правительственных валют неизбежен?

Даг: (Смеется) Потому что правительства – это не живые люди, которым важно и которых можно замотивировать на хорошие поступки. Это группа людей – политиков и бюрократов не самых приятных мастей – которые преследуют собственные интересы. Несмотря на риторику, их интересы совпадают с общественными лишь от случая к случаю, как поломанные часы два раза в сутки показывают верное время. Даже в самые просвещенные времена – даже в лучшие из времен – правительствам хотелось тратить больше, чем они получали. Сейчас даже не лучшие времена; население приучено несколькими поколениями ожидать субсидий и халявы как должного, не думая о том, кто платит или как им будут платить.

Вот пример. Когда я был на Шоу Фила Донахью за день до выборов 1980 года, я рассуждал таким же образом, что и сейчас. Я объяснил, как они, налогоплательщики, заплатят за все эти желанные блага, такие как социальное обеспечение и компенсацию по безработице. Мужчина средних лет из зала спросил: «Ну а почему правительство не может платить за все это?» В зале раздались возгласы одобрения.

И тогда я впервые осознал, что сопротивление бесполезно, а ситуация, в основном, безнадежна. И что кто-то, только казавшийся таким разумным при обсуждении спорта, погоды или состояния дорог, становится полным болваном, когда доходит до экономики. И что когда он становится частью толпы, становится еще хуже: он может превратиться в имбецила или идиота.

В любом случае, доллар существовал много лет, даже несмотря на то, что с течением времени он деградировал – сначала с созданием Федеральной резервной системы в 1913 году, потом с отречения от внутренних расчетов золотом в 1933, а затем с отказом от международных расчетов золотом в 1971. Хотя правительство создало триллионы новых бумажек, доллар по-прежнему воспринимается как некий вселенский стандарт. Но факт в том, что он ничуть не лучше аргентинского песо, и его ждет та же судьба.

Эти долговые расписки обладают весьма эфемерной реальностью и очень легко создаются – тут буквально нет ограничений. Нам даже больше не нужно их печатать на бумаге, они создаются нажатием на клавишу компьютера – так что больше невозможно ожидать от правительства финансовой сдержанности. Так велик соблазн потратить деньги, чтобы люди думали, что они богаче, чем на самом деле, покупая голоса на выборах.

Л: Глядя на дефицит и государственный долг, трудно не согласиться.

Даг: Государственный долг – когда последний раз ты слышал, чтобы обычные люди беспокоились о государственном долге? Американцы так привыкли к огромным долгам, начиная с колледжа и кредитов на обучение, что им и в голову не приходит, что они по какой-то причине должны беспокоиться о государственном долге. Это абстракция, как и количество световых лет до Галактики Андромеды.

Раньше люди, по крайней мере, обращали внимание, хотя многие говорили: «Это не проблема, мы же должны сами себе». Но это всегда было заблуждением. Некоторые, вступив в клуб под названием «правительство», заимствовали у других людей. Но теперь это приняло еще более опасный оборот, так как правительство США должно, большей частью, иностранцам: китайцам, японцам, тайванцам и так далее. Американцы, те, кто, по крайней мере, заинтересованы в сохранении правительства страны, уже истощены. Так что оно начало брать в долг у других обществ. И им не понравится, если их оставят с пачкой ничего не стоящих расписок в конце этого эксперимента.

Так как политическая ситуация в мире продолжает приближаться к тому, что, как мне кажется, будет слабо напоминать Третью мировую войну, велики шансы, что американское правительство в конце этой финансовой веревочки объявит дефолт по своим обязательствам, радикально обвалив доллар. Они уже давно перестали мыслить миллионами. Они уже и миллиардами не мыслят, счет пошел на триллионы. Скоро Обаме придется спрашивать у шута, которого он назначил главным советником, что там идет за триллионами. Эти милые иностранцы, предоставившие американцам реальный капитал в обмен на клочки бумаги, узнают, что, на самом деле, все, что у них есть – это просто пачка бумаги. А может, даже не бумажки, а записи в бухгалтерской книге, заменяющие эти бумажки.

И недовольство почувствуют не только правительства Китая или Японии. Еще и сотни миллионов людей во всем мире – везде, от России до Конго, Мексики, Таиланда – которые накопили триллионы этих бумажек под матрацами, так как они справедливо не доверяют бумагам своих собственных правительств, будут так же недовольны Штатами.

Это большая проблема. Это не просто еще один экономический кризис, когда десятки миллионов обнаруживают, что их накопленные за всю жизнь сбережения исчезают в воздухе. Здесь же мы видим катаклизм, который произойдет в какой-то ближайший момент времени. Я не хочу звучать как провокатор, но я думаю, что ситуация гораздо, гораздо более взрывная, чем кажется на поверхности, гораздо хуже, чем показывают в новостях.

Л: Это пугающая оценка. Но о Третьей мировой войне мы поговорим в другой раз. И при таком зловещем сценарии, что ты нарисовал, могут ли валюты перестать функционировать в качестве средства обмена? Так мало людей могут хотя бы представить себе альтернативу…

Даг: Возможно, они и не перестанут работать как средство обмена. По крайней мере, не сразу. Даже во время знаменитой гиперинфляции в Германии в 1920-е годы или недавней зимбабвийской, где после единиц на банкнотах было столько нулей, что невозможно было их даже сосчитать, люди все-таки пользовались правительственными бумажными валютами. Все еще пользовались! Когда я последний раз был в Зимбабве три года назад, нам уже приходилось платить за газ целыми рюкзаками банкнот; ужасно неудобно. В случае с Германией можно было достать монеты по 10 и 20 марок, если они и не были в обращении. Люди забыли, что марка, франк, лира, доллар – все это названия для определенного количества золота.

Когда началась Первая мировая война, Германия отказалась от золотого стандарта – доллар стоил около 5 марок. К 1923 году на доллар можно было купить триллионы марок. Только те немцы, у которых в заначке оставались золотые монеты или были счета в иностранных банках, имели ликвидный капитал к 1923 году; все остальное просто исчезло. Так что люди не тратили свое золото, если этого можно было избежать.

Вот о чем говорится в Законе Грешама. Если в обращении существуют "законные средства платежа" – бумажные деньги, вы пытаетесь выплатить свои обязательства этими деньгами. Стараетесь избавиться от горячей картошки. Но при этом пытаетесь добиться, чтобы вам платили хорошими деньгами и держите их при себе. Веймарская инфляция в Германии стала для этой страны худшей катастрофой; она привела к ужасным последствиям.

Л: Так много людей думают о Веймарской Германии и Зимбабве как о фантасмагории в дальних странах, если они вообще об этом задумываются. Интересно, что Германия сейчас стала столпом евро, снова сталкиваясь с Законом Грешама.

Даг: Так и было, по меньшей мере, со времен Рима. Но интересно, насколько далеко все зайдет сейчас. Все главные мировые валюты выпускаются правительствами стран, которые гораздо более урбанизированы, а их экономики по большей части базируются на услугах. В США, Великобритании, еврозоне и Японии – все эти валюты в большой беде по разным причинам, и относительно мало производится того, что можно назвать основными товарами.

В далеких 1920-х или даже несколько лет назад в Зимбабве половина населения все еще жила на фермах, и у многих не было даже банковского счета, не говоря уже о кредитных картах и пенсионных фондах. Гибель доллара и других бумажных валют будет гораздо, гораздо серьезнее, чем в этих эпизодах прошлого.

Л: Изменение валютной системы наносит удар по резервной валюте – и это будет нелегко. Давайте посмотрим на это с другой стороны. Как защитник твердой валюты ты понимаешь, что инфляция денежного предложения ведет к ценовой инфляции. Если у тебя есть 1000 золотых монет в маленькой деревне, и, в маловероятном случае, если кто-то найдет достаточно золота, чтобы изготовить еще 1000 золотых монет, у вас появится в два раза больше монет, которые вы готовы отдать за одни и те же товары, и цены вырастут. Но мы не живем в экономике твердой валюты. Мы вне золотого стандарта. У нас система частичных резервов банка, у нас простое финансирование долга для физлиц, юрлиц и правительств. Так что каждый новый доллар размножается и влияет на экономику как множество новых долларов. Но отрицательный момент – это то, что в случае потери доверия к огромной массе производных они исчезают в огромных количествах, замедляя тем самым денежное обращение.

Итак, не будет ли беспрецедентное создание триллионов новых долларов долговых обязательств и валют компенсировано аннулированием триллионов производных, позволив избежать ценовой инфляции?

Даг: Это хорошее замечание. Это как раз и есть одна из многих проблем систем бумажных денег, основанных на кредите. Все эти доллары создаются из ничего – инфляция. Но когда банки банкротятся и нарушаются обязательства по облигациям, может произойти дефляция. С металлическими деньгами денежная масса растет так быстро, насколько быстро происходит добыча – и обычно это совпадает по темпу с ростом реальной экономики. Так что стоимость денег имеет тенденцию к постоянству. Или даже растет, при мягкой дефляции. Это хорошо, поскольку это препятствует увеличению задолженности и поощряет сбережения. А сбережения – это показатель того, насколько богат отдельный человек или общество.

Но эти чиновники из правительства зашли слишком далеко. Я помню, как в 2007 году, впервые в жизни с тех пор, как Алан Гринспен (Alan Greenspan) стал одним из этой номенклатуры, он сказал нечто ясное и понятное. Он больше не был председателем ФРС и был, представьте себе, в Daily Show, комедийном шоу. Я подумал, что Джон Стюарт (John Stewart) прекрасное интервью у него взял. Он спросил Гринспена, знал ли он, какова денежная масса – насколько она большая. Гриспен довольно честно сказал: «Ну, на самом деле, мы не знаем».

Л: Думаю, я нашел видеозапись этого разговора.

Даг: Сейчас происходит битва титанов между силами инфляции и дефляции. Когда крупные корпорации вроде General Motors или Fannie и Freddie объявляют дефолт по своим долговым обязательствам, исчезают сотни миллиардов долларов. Исчезают активы, которыми люди, как они считали, обладали и которые могли конвертировать в наличные. Это ведет к дефляции. В здоровой банковской системе, где деньги – это товар вроде золота, деньги не могут исчезнуть. Они могут поменять владельца, но не исчезнуть. Но в нашей валютной системе они могут испариться и улететь так же просто, как и создаваться.

Из этого следует одна важная проблема – некоторые извлекают выгоду из создания денег правительством, а некоторые – нет. Кому удастся потратить их первым, пока они стоят больше всего, а кто останется с пиковой дамой, когда они исчезнут? Обычно при этом страдает маленький человек – представитель среднего класса. А в США средний класс сокращается. Финансовые колебания, через которые мы проходим, разрушают средний класс, который наивно полагает, что по-прежнему господствуют традиционные американские ценности и что их правительство – честное. Низший класс давно растерял все свои ценности, а высший класс слишком циничен и корыстен, чтобы заботиться об этом. Большинство представителей среднего класса, в конце концов, присоединятся к одному из двух других классов, и для страны это кончится моральной катастрофой.

Раньше Америка была местом, где класс не имел особого значения, и перемещаться между ними было легко – не так, как в Европе или на Востоке. Но с появлением проблем у среднего класса мы, вероятно, получим классовую вражду между теми, кто внизу, и теми, кто наверху.

Л: На дебаты об инфляции/дефляции можно посмотреть и так, что даже если у нас на самом деле происходит ликвидация финансовых активов (вид дефляции) на уровне, необходимом, чтобы превысить действительно феноменальные объемы созданной денежной массы в США, и в этом участвуют и другие правительства, вышеупомянутая деструкция является столь же реальной угрозой, сколь и гиперинфляция. Число потенциальных банкротов среди банков и других финансовых организаций – а при таком количестве людей, имеющих счета по программе 401K и брокерские онлайн-счета, количество людей, чьи сберегательные и пенсионные накопления «смоются» - будет поистине ужасающим. Вот каким образом сбалансируется произвольная инфляция денежной массы, которую мы сейчас наблюдаем. Если это лекарство, то оно смертельно.

Даг: Думаю, эти слова справедливы. Так или иначе, все будет очень серьезно. Как я только что сказал, когда появляется неконтролируемая инфляция в местах вроде Зимбабве, где большинство жителей живут на прожиточном минимуме, люди с садами и курятниками пострадают, но они как-то продержатся. Но все совсем иначе, когда рушатся самые богатые и продвинутые экономики мира. Американцам грозит серьезное снижение стандарта жизни, к чему они совершенно не готовы, и это будет катастрофа. У них нет садов и курятников, чтобы прокормить их. Деться некуда.

Л: Это возвращает нас к вопросу о причинах.

Я имею в виде, я уверен, что люди могут представить эту картину, но почему она неизбежна?

Даг: Потому что американское правительство и ему подобные находятся в безвыходном положении. Просто политически неприемлемо вернуться назад и позволить рынку скорректировать ужасающие ошибки в распределении ресурсов и диспропорции, которые внесло в экономику правительство. Они должны «делать что-то» - даже если они прекрасно знают, что это неправильно. А «сделать что-то» означает расходы без слишком большого увеличения налогов, потому что они знают, что слишком большое увеличение налогов захлопнет крышку на гробе экономики, которую они пытаются вернуть к жизни. Расходы на «стимулы», чтобы «исправить» экономику – прямые расходы на взятки избирателям, такие как растягивание «пособий» по безработице на годы и предложение «бесплатного» медицинского обслуживания, и так далее… и такой порядок вещей подразумевает, что правительство должно тратить деньги. Им даже в голову не приходит не тратить.

Заплатить за все это можно двумя способами. Они могут занять, что можно сделать, только подняв процентную ставку, чтобы их облигации стали привлекательными, а это тоже перекроет кислород тому, что так красиво называется «экономикой, живущей на «железных легких». Они также могут напечатать денег, и сделать это с некоторой безнаказанностью, надеясь, что по счетам не придется платить, пока в кабинете не появится новый глупый бедняга – но это рано или поздно обвалит доллар.

Все, что мы увидели, показывает, что их действия предсказуемы для политиков, они изображают деятельность, а последствия наступят в будущем: они подрывают доллар.

Правительству США грозят дефициты на триллионы долларов. Опять же, они не смогут брать в долг при низкой ставке, так что они продадут свои облигации сами себе, то есть Федеральной резервной системе, и вспыхнет инфляция. Не существует безболезненных вариантов, и все близко к тому, чтобы выйти из-под контроля.

Л: Что же насчет очевидного восстановления экономики? Ты критиковал "признаки восстановления экономики" в одной из наших бесед в прошлом году, но их количество вроде бы растет.

Даг: Это происходит, потому что правительство подкупило население этой нелепой программой «наличные за хлам». Они дали им по $8000 на покупку жилья. Они нанимают втрое больше людей для проведения переписи населения, как в прошлый раз, но население не выросло втрое. И многие другие взятки. Но всему этому приходит конец, и все будет гораздо мрачнее, чем осенью 2008 года.

Л: А этот нынешний финансовый апокалипсис, как мы назвали его на прошлой неделе, и есть естественная завершающая фаза применения необеспеченных валют вместо реальных денег – вот почему нельзя пользоваться долгом как деньгами.

Даг: Вот почему ты не пользуешься долгом – долговыми расписками – вместо денег. А те, кто спокоен, те, кто читают эти слова и знают, что мы правы, но не действуют, потому что не могут поверить, что в Америке не может быть все так плохо, в ближайшем будущем будут очень несчастны.

Читателям стоит делать что-либо сейчас, пока мы в центре циклона, пока происходят какие-то небольшие циклические улучшения, и пока большинство дуракус американус думает, что вернулись веселые деньки.

Нам придется не только пройти через другую волну этого шторма, но и столкнуться с еще большим ураганом после этого. Неприятности только начинаются. Действуйте сейчас.

Л: Финансовая самозащита 101 – вот чему мы учим читателей Casey Research. Но давай рассмотрим несколько общих понятий. Список разумных действий включает покупку золота, диверсификация активов в оффшоре, и… что еще ты можешь порекомендовать, что еще можно сделать с деньгами в преддверии инфляции?

Даг: Вот простой способ запомнить: я бы ликвидировал, консолидировал, спекулировал и создавал.

Ликвидируйте: Избавляться от любых активов, которые могли иметь значение в прежней экономике, но от которых, вероятно, ничего не останется в новой. Сюда входят спекулятивные капиталовложения в недвижимость на ранее горячих рынках. Может, стоит продать и собственный дом, а вместо этого снимать жилье. Или, если оставите дом себе, получите большую ипотеку с фиксированной низкой ставкой, которая вероятно исчезнет в результате инфляции. А также избавьтесь от всего, что хранится у вас на чердаке, в подвале, в арендуемом хранилище – от всего, что вам на самом деле не нужно. Обратите все это в наличные.

Консолидируйте: Сократите расходы до минимума и консолидируйте свои активы. Лучше всего это можно сделать, купив золото или серебро в виде наличных (монеты), они будут вашими сбережениями. Еще одним важным элементом является вывод большей части ваших активов в оффшор.

Спекулируйте: Притом, что правительство сейчас создает пузыри своими программами колоссальных расходов, а другие пузыри, такие как коллапс многих крупных корпораций, схлопываются, воспользуйтесь возможностью хорошо заработать на ставках на эти тренды. В такие неспокойные времена можно заработать много денег.

Создавайте: В ближайшие годы мир, вероятно, изменится настолько радикальным образом, как он изменился при вхождении в промышленную революцию. Изменится экономика, политика, технологии, демография, общество, военные – все. Хорошее время, чтобы оглянуться и спросить себя не «Кто даст мне работу?», а «Какие товары и услуги я смогу предоставлять в будущем, за которые люди будут готовы платить?» То, что срабатывало во время последнего Долгого Бума, больше не сработает – чтобы создавать, придется мыслить творчески.

Л: Думаю, мне не придется разрабатывать бизнес-план, чтобы стать личным тренером.

Doug: [Смеется] Сейчас и стать бариста – не такая уж хорошая идея для выживания.

Л: А если серьезно, я внимательно тебя слушал, Даг. Как ты знаешь, я решил вложиться в твоей проект Estancia de Cafayate в Аргентине, я консолидирую, ликвидирую и создаю – и спекулирую, потому что как раз именно этим я дышу, это пью и ем. На сегодняшний день это сильно и положительно сказывалось на моей жизни. Я искренне надеюсь, что наши читатели делают или сделают то же самое.

Даг: Да, я знаю. Я просто хотел бы, чтобы все были такими способными учениками.

Стандарт GLD

Управлять курсами валют легко. В наше время люди не знают, как это делается, поэтому кажется, что это сложно, хотя, на самом деле это и правда просто.

Можно создавать любые системы денежного обращения. Гонконг привязан к доллару. Сингапур – к валютной корзине. Но самая лучшая система – это та, в которой валюта привязана к золоту. Золото – самая стабильная вещь на свете в денежном выражении, так что если привязать валюту к золоту, то она будет настолько стабильной, насколько это вообще возможно. Золото не только устойчивее любой своей альтернативы, оно настолько стабильно, что можно считать его абсолютом стабильности.

Многие правительства пытались привязать свои валюты к чему-либо – в основном, к основной международной валюте – и почти всегда это заканчивалось неудачей, из-за чего они не очень-то хотят повторять это еще раз. Но их ошибка – технического характера, они и правда не знали, что делают. Конечно, у них ничего не вышло, а чего вы ждали?

К сожалению, большинство защитников золотого стандарта в наши дни тоже не знают, как правильно привязать валюту. Они много говорят о золотом «обеспечении», что вообще не имеет смысла. Можно сказать, что они вообще не знают, о чем идет речь, так как если бы они понимали суть, они вообще не упоминали бы это золотое «обеспечение». Если бы эти люди хотели создать систему золотого стандарта – с самыми благими намерениями – в конце концов, она накрылась бы медным тазом. И, вероятно, очень быстро.

Я много раз говорил, что весь секрет заключается в спросе и предложении. Даже, вернее, просто в предложении, ибо контролировать спрос невозможно. Вы управляете предложением, чтобы сохранить привязку на любом нужном вам уровне. «Предложение» известно как «денежная база». Это не MZM, M1, M2, M3 или любые другие подобные показатели, которые являются измерениями кредита, а не денег.

Иногда люди наполовину понимают, о чем я здесь говорю, но они, в основном, не думают, что это работает. Они слишком озабочены историей неудачных «привязок». В моей книге я упоминал о том, что курс обмена между долларовой и десятидолларовой банкнотами, а именно, 10:1, достигается именно этим методом, и это работает всегда. Как может быть, что одна ничего не стоящая бумажка всегда стоит 1/10 от другой такой же бесполезной бумажки, известной как «10-долларовая банкнота»? Это происходит не благодаря правительственному давлению, не существует также черного рынка таких банкнот. Никого не сажают в тюрьму за обмен семи однодолларовых купюр на десятидолларовую. Фед не вмешивается во внутренний валютный рынок. Соотношение 10:1 – это не просто приказ правительства, такова рыночная стоимость этих бумажек. Правда, иногда людям нужно еще кое-что объяснять.

Что такое валюта? Это ничего не стоящая бумажка. Почему она тогда имеет какую-то цену? Это комбинация двух вещей. Во-первых, существует некий спрос. Люди хотят использовать ее в качестве участника транзакций. Вероятно, правительство требует, чтобы налоги платили в этой валюте, и возможно, вносит запрет на внутренне использование других валют. Что, если сегодня я решу создать собственную валюту и напечатаю ее на сумму $200? Предложение очень маленькое, всего $200. И ограниченное, потому что я его контролирую. Но никто не примет мою бумажку в обмен на товары и услуги. Другими словами, она не будет обладать ценностью из-за отсутствия спроса.

Во-вторых, предложение ограничено. Например, что если всем разрешали бы печатать банкноты в $20 на собственном цветном принтере, и это было бы абсолютно законно? И, в то же время, правительство бы не принимало самодельные 20-долларовые банкноты в обмен на что-либо. Конечно, ценность этих банкнот рухнула бы по отношению к их себестоимости.

Как это ни странно, ценность 1- и 10-долларовых банкнот не может рухнуть, если их предложение контролируется. Обменный курс между банкнотами достоинством в $20 и $10 был бы плавающим. К примеру, мои десятицентовые монеты, на 90% состоящие из серебра, сегодня стоят более $1. Потому что предложение ограничено тем фактом, что они сделаны из серебра. Однако необязательно, что именно их состав обеспечивает их ценность, скорее, дело как раз в ограниченности предложения. Мои 20-долларовые золотые монеты MS65 Saint Gaudens стоят втрое дороже содержащегося в них золота. В этом случае предложение ограничено тем фактом, что их больше не выпускают, и их хорошим состоянием.

Вероятно, в принципе согласиться с этим готов каждый. Но обратите внимание на то, о чем мы не сказали: мы не сказали, что стоимость валюты определяется политикой учетной ставки, или тем, что какой-то клоун из правительства во всеуслышание заявляет о «политике сильного доллара». Мы также не сказали, что необходимо хранилище, полное золота, или «резервы» иностранной валюты, или «обеспечение», или бог весть что еще. Это все вторично и неважно.

Давайте рассмотрим инструмент GLD золотого ETF в качестве примера. Что это такое?

Акция ETF – это клочок бумаги, на самом деле, даже не клочок бумаги, а электронная однодневка. В буквальном смысле это обязательство со стороны брокерской компании, выданное на основании актива (предположительно, «депозита») в Депозитарной трастовой и клиринговой корпорации (DTCC). DTCC тоже не владеет ETF, а, скорее, имеет активы в Cede & Co., которая (предположительно) является собственником большинства ценных бумаг в Соединенных Штатах. Я не думаю, что вы сможете получить реальный клочок бумаги – реальный сертификат на акцию, который является легальным документом, подтверждающим прямое владение – даже если хорошо попросите. Возможно, вы получите прямую регистрацию, так что вы будете напрямую владеть ETF, минуя сеть контрагентов, но для этого придется сделать особый запрос.

Итак, у вас есть обязательство, основанное на обязательстве, основанном на обязательстве, основанном на владении акцией ETF. Что такое акция ETF? Это законный контракт, выражающий – действительно, что же он выражает? Полагаю, это указано в проспекте эмиссии. Вероятно, он отражает долевое владение активами траста. Однако проспект эмиссии GLD очень, очень сложен. Там с помощью разных слов написано, что в критической ситуации никто никому ничего не должен. Бумажная валюта вообще ничего не выражает, она не является легальным контрактом ни на что. Акции GLD – это примерно то же самое, то есть, то же самое ничто, хотя они окутан дымкой юридического жаргона.

Мы знаем одно: акция ETF «привязана к золоту». Ее рыночная стоимость привязана к золотому слитку, что, очевидно, довольно надежно. Как ETF достигает этого? Путем корректировки предложения.

Иногда, при увеличении числа покупателей акций ETF, рыночная цена этих акций может превысить рыночную цену золотого слитка, и тогда управляющий ETF проводит продажу дополнительных акций GLD в режиме реального времени, чтобы удовлетворить выросший спрос и сохранить цену на акции GLD в равновесии с золотом. Таким образом, общее количество существующих акций GLD увеличивается, что, по терминологии Центробанка, называется «нестерилизованной интервенцией». Именно так и появилось на свет большинство акций GLD. Покупает ли после этого фонд (траст) золотой слиток на средства от эмиссии акций, неизвестно. Суть в том, что акции GLD остаются привязанными к золоту вне зависимости от того, существует ли это золото (или вольфрам!) в действительности.

Здесь стоит также отметить, что количество акций GLD в обращении значительно возросло. Однако стоимость самих акций GLD осталась неизменной. Она привязана к золоту. (Так как мы полагаем, что цена на золото остается стабильной, то и цена акций GLD – также стабильна). Многие говорят, что «печатание денег» - в любое время и в любом количестве – «приводит к инфляции». Однако мы видим, что громадный рост количества невыкупленных акций GLD за последние три года не сопровождался падением их стоимости. Это произошло, потому что количество акций росло в соответствии со спросом. Если бы фонд не продавал свежеотпечатанные акции GLD на открытом рынке, их рыночная стоимость выросла бы! Так что существует возможность увеличения «денежной базы» без снижения стоимости валюты, если это увеличение соответствует росту спроса.

Иногда может возрасти и число продавцов акций ETF. В этом случае рыночная цена этих акций может упасть ниже рыночной цены золотого слитка. Тогда управляющий фонда покупает акции GLD ради сохранения рыночной стоимости акций ETF. Общее число акций GLD в обращении, уменьшается. На языке ЦБ это также называется нестерилизованной интервенцией.

Допустим, что по какой-то причине, никто не захочет владеть акциями GLD. Почему? Ну, не знаю, это неважно. Может, они все захотят перейти на PHY, новый золотой ETF Спротта, который (в отличие от GLD) обещает физическое хранение слитков в соотношении 1:1 с выпущенными акциями. А что, я бы перешел.

Рыночная капитализация у GLD сейчас составляет $43 млрд. К примеру, через месяц 90% держателей захотят продать, а новые покупатели не появляются.

Помним, что акции GLD сохраняют привязку к золотому слитку, тогда менеджерам GLD придется купить 90% акций ETF. Эти акции исчезнут из обращения. В конце месяца их количество упадет на 90%, однако цена на них останется прежней – привязанной к золоту.

Подумайте об этом. При 90%-ном сокращении «спроса» за очень короткий промежуток времени в одном месяце «валюта» - акции GLD – остается привязанной к золоту. Если не следить слишком тщательно за невыкупленными акциями, можно и не заметить, что вообще произошло.

Тут есть несколько важных моментов. Количество акций GLD в обращении упало на 90%. Это много. Однако цена на них не растет. Таким образом, падение «денежной базы» само по себе не вызывает денежную инфляцию. Оно было лишь ответом на изменение спроса. На самом деле, если бы количество акций не сократилось на 90%, их цена упала бы ниже золотого паритета.

Теперь рассмотрим другой пример. Допустим, 90% держателей акций GLD хотят их продать, но управляющий GLD не покупает акции на открытом рынке. Предложение не сокращается. Количество невыкупленных акций ("денежная база") остается прежним.

Очевидно, при падении спроса и неизменном предложении цена на акции упадет ниже паритета с золотым слитком.

Еще может быть так, что держатели акций GLD поймут, что цена на них падает ниже золотого паритета, а менеджеры выполняют обещаний. В результате они будут продавать еще больше и покупать еще меньше, так как станет очевидно, что эти управляющие – либо непрофессионалы, либо мошенники. Спрос на акции GLD упадет совсем. Другими словами, у GLD случится «валютный кризис».

Именно так и происходят большинство кризисов. По какой-то причине – по любой причине – снижается спрос на валюту. Валютные менеджеры не реагируют на эту проблему путем соответствующего сокращения предложения (денежной базы). В результате с валютой происходит что-то неприятное, и это приводит к еще большему падению спроса, что чаще всего сопровождается очередной некомпетентной реакцией. И привет!

Заметьте, что для акций GLD не существует «политики твердой валюты», а также «политики «твердого курса акций GLD». Нет никакого манипуляторского, агрессивного, силового «валютного вторжения». Всем плевать на MZM, M1, M2, M3 для акций GLD, нет правительственного дефицита, уровня безработицы, фондового рынка или соответствующей экономики. Управляющему GLD не надо делать никаких публичных заявлений, тщательно подбирая слова. МВФ не нужно ничего никому обещать, осторожно предъявляя свои требования. Ничего этого не нужно. Единственное, что необходимо, так это коррекция предложения согласно спросу, соответственно соотношению акции GLD:золотой слиток.

На этом месте любители золотого «обеспечения» скажут «Ага! Но ведь GLD имеет 100% обеспечение своих непогашенных акций золотыми слитками!»

Правда, что ли? Может быть. А может, и нет. Это неважно.

В конце концов, Спротт вводит PHY – фонд с реальным 100%-ным хранением настоящего золота – по той причине, что GLD – это нечто совсем иное, даже если им нравится делать смутные предположения, что они похожи.

А вот и ловушка: это в принципе не имеет значения.

Возьмем предыдущий пример. «Спрос» на акции GLD падает на 90% за месяц. Происходит масштабная продажа акций (не золотых слитков). Акции GLD упадут на 90%. Другими словами, трасту надо купить 90% непогашенных акций на открытом рынке, чтобы сохранить их привязку к золоту.

Очевидно, что для этого не нужны деньги. Не золото – деньги.

Если рыночная капитализация GLD составляет $43 млрд., фонду нужны 90% от $43 млрд., или $38,7 млрд. средств, чтобы выкупить акции на открытом рынке. Теоретически, фонд получит эти деньги, продав часть золотых слитков на реальном рынке металлов, а затем купит акции GLD на фондовом рынке. Я говорю «теоретически». Потому что на самом деле не имеет значения, откуда возьмутся деньги. Их можно выделить хоть из бюджета Министерства обороны. Фед умеет печатать их из воздуха.

Ну а теперь давайте представим, что фонд GLD на самом деле не покупает никакого золота. У траста нет никаких активов – ни фьючерсов, ни производных, ни форвардных сделок, совсем ничего. Напротив, управляющие фонда взяли все деньги, полученные от продажи акций, и положили на личный счет на Каймановых Островах. Другими словами, GLD – это схема Понзи.

Проблема, конечно, в том, что теперь нет средств на покупку акций GLD на открытом рынке. Как в схеме Понзи, это работает до тех пор, пока растет количество невыкупленных акций. Когда их количество уменьшается, у GLD не остается активов для продажи на открытом рынке. Вот почему люди хотят 100%-ного обеспечения своих «валют». Чтобы не получилось финансовой пирамиды.

Предположительно, GLD также предлагает обмен своих акций на слитки для крупных счетов. Я бы сильно удивился, если кто-то бы реально смог это сделать. Вероятно, это одно из таких обещаний, которые нарушаются, как только кто-то кого-то просит его выполнить. Сегодня даже фьючерсный рынок Comex делает поставки не в слитках, а в акциях GLD! Вы и правда думаете, что из GLD можно получить слиток? Полагаю, вряд ли.

Суть, однако, заключается в том, что до тех пор, пока траст способен покупать акции GLD на фондовом рынке – другими словами, пока валютный менеджер способен корректировать предложение – акции будут привязаны к золоту.

Что касается реальной валюты, тут процесс немного другой. Вместо продажи акций GLD за наличные на фондовом рынке центральный банк торгует наличными (денежной базой) в обмен на правительственные облигации. Это сокращает предложение валюты (денежной базы). До тех пор, пока у ЦБ есть на что обменять денежную базу, и эта база исчезает (нестерилизованная интервенция), поддерживается стоимость валюты. Центробанку не нужно продавать облигации, можно продавать акции или недвижимость. Правительство может даже взять доходы от налогов, и просто заставить их исчезнуть, сокращая, таким образом, денежную базу. Суть в том, что предложение сокращается.

Как только этот процесс становится понятен, фактор страха значительно уменьшается. Люди уверены, что когда они введут систему золотого стандарта, она будет работать. Также понятно, что не нужен и большой запас золота в хранилище. Все упирается в управление ценой бумажки путем корректировки предложения. Золото само по себе не увеличивает и не сокращает предложение денежной базы. И чрезвычайно нерационально надеяться, что 100%-ное обеспечение – большая куча золота в хранилище – каким-то образом будет управлять предложением бумажек для вас.

График недели: выход фильма «Уолл-стрит 2» означает новый крах фондового рынка?

Фильмы под этим названием уже выходили дважды ранее в 1929 и 1987 годах, и каждый раз фондовый рынок испытывал крах. Выход третьего фильма отложен до сентября 2010 года. Повторится ли история снова?