Есть ли у Башара Асада сильный ход?

На прошлой неделе Германия, а за ней и Великобритания приняли решение вступить в войну с ИГ на территории Сирии. Важно то, что они не стали спрашивать разрешения на это у сирийского правительства, а тем более у России. Очевидно, что ведущие страны НАТО, даже такие законопослушные, как Германия, которой долгое время было просто запрещено участвовать в каких-либо внешних военных операциях,  не признают полного суверенитета правительства Башара Асада над территорией Сирии. Сейчас воздушное пространство над Сирией стало общей сферой деятельности авиации разных стран, не за горами раздел ее территории. Этому мешает только одно обстоятельство – европейские страны не желают вводить в эту страну свои наземные силы, но и здесь, можно не сомневаться,  решение скоро будет найдено. Все чаще звучит тема раздела Сирии. И те только Сирии, Турция, не без помощи западного сообщества,  ставит под сомнение и суверенитет иракского правительства в Багдаде над частью территории Ирака. Она демонстрирует готовность  поддержать туркменов в разделе территории Ирака, если таковой случится. Вернуть хотя бы часть Мосульского вилайета - это старая мечта Турции, которую ей не дали осуществить в 2003 году, но кто сейчас сможет помешать Анкаре, если эти территории не контролирует центральное правительство Ирака. Это - еще один тревожный сигнал, насколько далеко зашла деградация Ирака И Сирии и насколько она необратима. 

Что в этой ситуации может сделать президент  Башар Асад, чтобы повлиять на судьбу страны, или, по крайней мере, на судьбу алавитов, ради защиты которых он так упорно сражался последние четыре года? 

Уверен, что у Башара Асада остается совсем немного времени, чтобы попытаться еще как-то повлиять на судьбу Сирии, как и на свою собственную, а не стоически ждать наступления катастрофической развязки, которой станет для него и, скорее всего, для всех алавитов победа вооруженной суннитской оппозиции, независимо от степени ее религиозной радикальности. Нужны решительные действия. Возможно нужен полный отказ от всех предыдущих политических установок, потому что отсрочка краха его правительства, которую он получил в результате вступления России в войну на его стороне, оказалась крайне ограниченной, несмотря на локальные успехи. Если 30 сентября могло показаться, что время, отпущенное Асаду, пошло вспять, то после 26 ноября оно снова полетело вперед с огромной скоростью. 

Какое решение может помочь президенту Асаду, если не устоять, то оправдать свое отчаянное сопротивление, стоившее Сирии уже таких колоссальных потерь? На мой взгляд, единственное возможное решение – это начало радикальной реформы государственно-административного устройства, а, проще говоря, раздел Сирии на сильные автономии. Президент Асад все еще обладает достаточной властью в стране и может принять это политическое решение. Более того, если будет принято новое устройство страны, его уход, которого долго добивались его противники, произойдет в процессе политической реформы, направленной на децентрализацию, или федерализацию страны. Будет новая страна, у нее будет новый президент. Запад должен будет принять этот ход, которого он сам долгое время добивался от Асада. Сделав этот шаг, президент Асад своим решением конституирует стороны переговоров о будущем Сирии, это будут не фронты, коалиции  или партии, а представители этноконфессиональных регионов Сирии, т.е. решить, кто и как будет представлять этот регион, они будут должны между собой, а не в борьбе с Асадом и центральной властью. Даже если радикальная суннитская оппозиция не признает этот шаг, курды, алавиты, друзы немедленно признают его, если за ними будет признано право на вооруженную защиту своих территорий. В результате этого раздела страны, децентрализации, федерализации или даже раздела ее на независимые государства, новые субъекты получат юридическую базу для развития отношений с любыми странами, которые захотят помочь им.

Можно не сомневаться, что Израиль окажет помощь друзам, Германия, Россия и США  – курдам, Россия и Франция – алавитам, не останутся без помощи и христианские анклавы, если будет дано добро на оказание прямой помощи им.  Идеально, если все это пройдет в форме международного договора на уровня, аналогичном решениям Версальской  или Потсдамской конференций, гарантированных силой и влиянием мировых держав, которые сейчас уже присутствуют на Ближнем Востоке. Сирия созрела для того, чтобы распасться, но в нынешней ситуации – это не усугубление катастрофы, которую переживает эта страна, а снятие многих ее текущих проблем, потому что это открывает выход из нынешней безнадежной ситуации. 

Это будет самый сильный удар по лагерю радикальной суннитской, в основном религиозной, оппозиции, который сейчас Асад может нанести по своим противникам, поскольку те, как и их региональные спонсоры, не приемлют никаких автономий и никаких федераций. Но выступать сейчас за единство унитарной Сирии, где совершено нарушены  все межэтнические и межконфессиональные отношения, - это  все равно, что выступать за установление в ней господства радикально настроенных арабов-суннитов. Если это произойдет, все остальные этносы и конфессиональные группы попадут в число дискриминируемых, чтобы ни обещали им или мировому сообществу представители суннитов сейчас. Именно так случилось с приходом к власти в Египте партии братьев-мусульман во главе с Мухаммедом Мурси, но в Сирии на этот случай уже не будет светской армии, чтобы вернуть страну из исламской утопии. 

Президенту Асаду нужно произнести слово, которое ждут от него не только курды, но и алавиты, христиане, друзы, а также часть светских арабов-суннитов, чего бы это ему ни стоило, потому что ему уже нечего терять, но он может ускорить возвращение мира в Сирию. Это слово – автономия. Это должна быть максимально широкая автономия, которая может предполагать даже отделение и создание в будущем своих национальных государств. Федерация с номинальным политическим центром. Это позволит мобилизовать меньшинства на защиту своих территорий, а это – большая часть страны. Это решение приемлемо для главного союзника президента Асада России, которая в рамках Минских соглашений поддерживает децентрализацию Украины, где также оказалось нарушенным этно-конфессиональное единство, а в нынешних условиях его может принять и Иран, который в принципе настроен против всех автономий и федераций. В любом случае это решение обеспечит лучшие условия для защиты алавитского региона, оборону которого алавитам будет много проще обеспечить, если они получат широкую автономию.  

Для России это важно, поскольку уменьшится район, безопасность которого ей надо будет обеспечивать своей ограниченной группировкой. Это станет посильной задачей, а не бесконечной войной, на которую Сирия обречена, если не найти политического решения проблемы. И главное, что этот шаг увеличит шансы России как переговорщика на достижение компромисса с другими странами, в первую очередь, с США, у которых есть свои интересы в Сирии, реализации которых мешает нынешняя унитарная структура Сирии и президент Асад, но которые не могут отказать алавитам, курдам, христианам, друзам в праве на безопасность в нынешней Сирии, которую им могут обеспечить только собственные автономии и право на вооруженную защиту.      

Война – это продолжение политики, но другими средствами, и чем меньше сил, тем важнее найти правильные политические решения. Чем сложнее ситуация, тем более решительными должны быть действия политиков. Настало время радикально преобразовать политическую власть в Сирии, иначе вся страна попадет в руки к исламских радикалов. Пока у президента Асада еще есть шанс сделать этот шаг, пока есть еще основания считать, что такое решение поддержат западные страны. Но время президента Асада неотвратимо истекает.