Старые новости от ВЦИОМ

В последние дни в целом ряде российских СМИ появились упоминания и обсуждения свежего опроса ВЦИОМ об отношении россиян к «порядку» и «демократии». По газетам и электронным СМИ прокатилась волна под заголовками «Меняю демократию на порядок», «Для россиян порядок важнее демократии». Не обошла волна стороной даже редакционную страницу газеты «Ведомости» (редакционная статья «Чья рука сильнее») – одно из самых светлых мест российских медиа и ежедневное обязательное чтение всей российской деловой и в особенности либеральной элиты (а для меня — так просто дом родной). Но не в этом суть. Массированное обсуждение этих данных сразу насторожило меня по причинам, которые и составляют содержание этого комментария.

Итак, свежие данные ВЦИОМ демонстрируют, как было точно сформулировано в одном месте, «тягу россиян к сильной руке, патернализм, стремление возложить на государство ответственность за свой уровень жизни, увеличить роль государства в экономике и жизни общества». Отвечая на вопрос: «Что сейчас важнее для России: порядок, даже если для его достижения придется пойти на некоторые нарушения демократических принципов и ограничения личных свобод, или демократия, даже если последовательное соблюдение демократических принципов предоставляет определенную свободу разрушительным и криминальным элементам?» — согласно данным ВЦИОМ 72% выбрали первую позицию, 16% вторую и 12% затруднились с ответом.

Как редактор (в прошлом), я достаточно последовательно в последние годы стремился к тому, чтобы не упоминать ВЦИОМ в газетных публикациях. Дело не в том даже, что, по моим представлениям, ВЦИОМ сегодня — это практически филиал управления внутренней политики Администрации президента. А дело в том, что такие упоминания кажутся мне чем-то вроде скупки краденного. Ведь люди, которые отнимали у Юрия Левады и его команды созданный ими бренд с международной известностью, рассчитывали именно на крайнюю нещепетильность русских в вопросах репутации, на ту, в сущности, чрезвычайно низкую ценность, которую понятие «репутация» имеет в русском публичном пространстве. Они рассчитывали как раз на то, что пройдет два-три года и все забудут позорную историю ограбления. Никто не будет помнить, размышляли авторы комбинации, что старейшина российской социологии Юрий Левада скоро умрет так же, как и начинал жизнь, — с сознанием, что если для него и есть место в этой стране, то где-то на заднем дворе, на жердочке. Зато все подсознательно усвоят другой важный урок: что если где и хорошо в этой стране, то среди победителей, и нужно помнить об этом, чтобы не оказаться на заднем дворе на жердочке в конце жизни, а быть всегда генералом.

Но я бы не стал специально излагать эти свои моралистические рассуждения. Дело в другом. Дело в том, что сам по себе вопрос упомянутого опроса — довольно сложный, специфический и очень жесткий, очень радикально формулирующий альтернативу (условием демократии здесь выступает рост криминала; посмотрим еще как на него ответят в Европе!) — был сформулирован именно «левадовскими» вциомовцами, изгнанными из ВЦИОМ, еще в конце 1990-х годов. Вопрос с предложением выбрать между «порядком» и «демократией» задавался и раньше, в 1990-е, но без этих жестких уточнений (во всяком случае так дело выглядит в архивах НИСП). И вот что особенно важно: продолжают левадовцы (бывший ВЦИОМ) уже в «Левада-центре» задавать этот вопрос и в 2000-е годы. Давайте же посмотрим, что выходит у них. Приводим данные по итоговому сборнику «Левада-центра» за 2009 год с добавлением одной позиции по архиву НИСП.

Что сейчас важнее для России…

Итак, если бы поводом к газетным заметкам были бы данные не ложного ВЦИОМ, носящего имя ВЦИОМ, а того ВЦИОМ, которые перестал быть ВЦИОМ, то их выводом было бы нечто прямо противоположное процитированным выше заголовкам, сообщающим о склонности россиян к патернализму.

Новость заключается, собственно, в обратном. Как видим, во второй половине 2000-х годов в сознании россиян происходит заметная переоценка предпочтений. Уже к 2006 году число сторонников «абсолютного порядка» заметно уменьшилось по сравнению с 2000-м. К 2007 году число сторонников демократии (даже при всех ее упомянутых неприятностях) выросло вдвое, а в 2009 году число сторонников «абсолютного порядка» и тех, кто не готов встать под эти знамена, составило 60 к 40, вместо 80 к 20 в 2000-м.

Надо отметить, что вопрос с предложением выбрать между «порядком» и «демократией» в середине 1990-х давал соотношение примерно в таком диапазоне: за «порядок» 70–75%, остальное делится примерно поровну между сторонниками демократии и не определившимися. Иными словами, в данных конца 2000-х мы имеем дело с некоторым заметным и довольно устойчивым отклонением от значений, обычных для замеров за период 1995–2004 годов, т.е. — обобщая — мы имеем дело (скажем корректно) с некоторым намеком, с некоторым указанием на возможное происходящее избавление массового сознания от «синдрома 1990-х» («жажда порядка»).

Это, кстати, согласуется с динамикой по похожему отчасти вопросу, где предлагается выбрать между «порядком» и «правами человека»: для 1997 года соотношение ответов в пользу «порядка» составляло 60 / 27 / 13, для опросов 2007–2009 годов — опять же в пользу «порядка» — 51–54 / 36–39 / 8–10. Таким образом, если в конце 90 — начале 2000х идея «порядка» абсолютно доминировала в общественном сознании, сегодня она имеет простое большинство. В том, что это так, ничего удивительного нет; граждане предпочитают «порядок», а в демократии видят бонус, дополнительную опцию, прилагаемую к порядку. Вопрос состоит в той цене, которую они готовы за «порядок» платить, и цена эта, по всей видимости, снижается, в то время как актуальность и важность дополнительных опций растет. Можно привести и еще ряд опросов, динамика которых указывает на ту же тенденцию. Итак, как видим, это работает. Приватизировав бренд, можно, отчасти, приватизировать и картину мира. По данным ложного ВЦИОМ, который называется ВЦИОМ, россияне продолжают мечтать о сильной руке и жестком порядке, в то время как по данным настоящего ВЦИОМ, который больше не ВЦИОМ, россияне, напротив, испытывают к идее «абсолютного порядка» все большее равнодушия. Но так случилось, что о данных этого второго опроса, опубликованных раньше, не упомянул никто, в то время как о данных первого, написали дружно и много. Это удивительно, но газеты действительно нередко предпочитают «старые новости» «новым новостям».

Надо сказать, социологические опросы играют в политической жизни современной России довольно заметную роль, может быть, более важную, чем выборы. Это вполне характерно для недемократических режимов. Сознательно лишая население «права голоса», мягкие авторитаризмы, способные применять лишь ограниченное насилие, вынуждены внимательно следить за тем, чтобы вовремя нейтрализовать или приватизировать новые тренды социальных настроений. Протестные настроения и скрытое недовольство для таких режимов важны не столько даже в силу своей непосредственной опасности, но в силу того, что они являются для конкурирующих элит сигналом ослабления «доминирующего игрока», указанием на новый ресурс, позволяющий изменить баланс сил.

Сегодня, когда одна элитная группа явно прощупывает вариант запуска сценария «перестройка», а другая несколько вяло настаивает на сохранении статус-кво, массированное появление в прессе «старой новости» от ВЦИОМ, заглушающей почти незамеченную «новую новость» от «Левада-центра», кажется мне совсем не случайным.