Государство-тролль

На модерации Отложенный

Аспирант-историк из Калифорнийского университета в Беркли Эндрю Корнблют прослеживает общие черты во внешней политике России и поведении определенного типа интернет-пользователей

За восемнадцать месяцев, прошедших с тех пор, как Россия аннексировала Крым, мир оказывался попеременно то очарован, то обескуражен дикой амплитудой колебаний и странными поворотами внешней политики путинской России. Особенно тревожит тех, кто боится прямого столкновения между Россией и Западом, тенденция Путина переходить от антагонизма к примирению, а иногда, что совсем странно, сочетать то и другое одновременно.

Чтобы дать определение такому поведению, использовались многие давно покрывшиеся пылью термины, от «государства-изгоя» до «спойлера». Но поскольку нынешняя путинская Россия представляет собой новый тип автократии, ни один из этих ярлыков не может точно описать ее инновационную природу. Возможно, лучше всего показывает истинную суть системы то, как российские власти применяют технологию интернет-троллинга, что на удивление точно соответствует, казалось бы, случайным и противоречивым флуктуациям в отношениях страны с внешним миром.

В классическом виде троллинг — это поведение интернет-пользователей, которые пишут провокационные тексты в онлайн-форумах и соцсетях, чтобы перессорить других. Хотя чаще всего троллинг — это пустая провокация, в прошлом году выяснилось, что Кремль платит многочисленным наемным троллям за написание и раскрутку постов, восхваляющих оккупацию украинской территории и ругающих критиков власти. Но может ли троллинг быть политикой государства?

Начнем с того, что тролли, вне зависимости от ярости, которую они пробуждают в сети, — вовсе не те люди, которые хотят решительно отвернуться от реального мира. Они получают удовлетворение и привлекают к себе внимание, когда язвят в сети, но вне интернета живут нормальной жизнью. Если учесть это, то внезапное вступление России в войну в Сирии можно расценить как продолжение длинного ряда троллинговых кампаний, начиная с запрета международного усыновления три года назад. Все это было придумано, чтобы уколоть Запад и подбодрить россиян, без риска вызвать настоящий кризис в международных отношениях. Война в Украине в этом отношении оказалась серьезным просчетом.

Таким образом, применять ярлык «государства-изгоя» к России, которая страстно желает добиться возвращения в клуб мировых держав, неправильно. Поэтому авиаудары по сирийским повстанцам, вызывающие настоящий ужас, сопровождаются почти что незамаскированными просьбами к западным правительствам отменить режим изоляции России, введенный в результате украинского кризиса.

Кроме того, троллинг — эффективный заменитель конструктивных действий. Досаждая другим, тролли имитируют активность и успокаивают гложущее их чувство беспомощности.

Подобным образом военные авантюры Путина в Украине и Сирии успешно отвлекают внимание от продолжающегося разрушения человеческого и экономического капитала России.

Удовлетворение от троллинга по природе своей кратковременно. Чтобы поддерживать внимание к себе, тролли должны постоянно находить новые и разнообразные способы досаждать оппонентам. Отсюда и головокружительный переход от поддержки и стимулирования так называемых «народных республик» в Донецке и Луганске, которые исчезли с российских телеэкранов и газетных полос чуть ли не за одну ночь, к «антитеррористической кампании» в Сирии.

Но тактика троллинга не может служить платформой для долгосрочной стратегии. Вместо идеологического антагонизма с Западом у российского государства-тролля есть только раздражительность и злорадство. Иначе, видимо, и быть не может. Российская элита зависит от Запада как места отдыха, лечения, учебы детей и отмывания денег. У правителей России больше общего с богачами Запада, чем с российскими пенсионерами, которые едва сводят концы с концами.

Опасность заключается в том, что троллинг может перерасти в смертельную конфронтацию. Этот риск стал реальностью, когда после месяцами повторявшихся российских вторжений в воздушное пространство других государств, от стран Балтии до Японии, Турция сбила бомбардировщик, в очередной раз пролетевший над ее территорией.

Расчет государства на троллинг в идеологическом вакууме дает и некоторые основания для надежды. В конце концов, уравновешенный и трезвый ответ, как в сети, так и в реальной жизни, часто может утихомирить тролля. В атмосфере смятения, вызванного российской интерлюдией в Сирии, многие, похоже, забыли, что санкции и дипломатический остракизм вынудили Кремль сдержать подконтрольные ему силы в Донбассе. Хотя конфликт в Восточной Украине продолжает каждый день уносить жизни и время от времени разгорается вновь, с января 2015 года не было предпринято ни одного крупного наступления.

Представление о России как государстве-тролле не означает, что у нее нет реальных целей или что она выбирает объекты своих атак по случайной прихоти. Но это помогает понять стиль государственного управления, который иначе может казаться все более иррациональным и непредсказуемым. Определенно, российская публика восторженно принимает зрелище, в котором ее президент тычет пальцем в глаза лидерам Запада. И, похоже, Путин нащупал что-то фундаментально важное для нашего времени. Как показала неожиданная популярность президентской кампании Дональда Трампа, троллинг — это политтехнология, идеально подходящая для многих современных обществ, легко впадающих в скуку и жадных до конфронтации.