Жюри большое... но слабое

К чему приведет очередная «реформа» судопроизводства на Северном Кавказе?

Владимир Путин предложил укрепить институт присяжных заседателей в федеральных судах России. Правда, способом, на первый взгляд, парадоксальным – сократить коллегии присяжных в полтора-два раза. Чем это обернется для Северного Кавказа, разбирался КАВПОЛИТ. 

Юрист... парадоксов друг

Споры вокруг суда присяжных в России – практически с момента его учреждения. Богат на инициативы оказался и прошлый год.

В феврале нынешнего года на семинаре-совещании, которое состоялось в Верховном суде России (впервые после объединения с Высшим арбитражным судом), его председатель Вячеслав Лебедев заявил, что готовит пакет предложений для президента о возможном расширении полномочий судов присяжных.

Лебедев привел такую статистику: за прошлый год присяжные оправдали 685 из 800 обвиняемых, хотя 40% их оправдательных вердиктов впоследствии были отменены по процессуальным основаниям.

Уже в апреле к этому вопросу вернулся генеральный прокурор Юрий Чайка, выступая с отчетом о работе своего ведомства перед Советом федерации. По его мнению, необходимо уменьшить количество присяжных заседателей при рассмотрении уголовных дел (сегодня, в соответствии с требованиями УПК, в коллегии их должно быть от 12 до 14).

Кроме того, по мнению Чайки, при рассмотрении тяжких и особо тяжких преступлений вместо присяжных должны присутствовать судебные заседатели.

Об этом же, по сути, в послании Федеральному собранию говорил и Владимир Путин. Суть его предложений сводится к трем аспектам. Во-первых – и это, конечно, самое главное – суд присяжных должен оставаться автономным, то есть независимым от профессионального судьи.

Во-вторых, число составов преступлений, по которым обвиняемый может выбрать суд присяжных, должно быть расширено.

В-третьих, нужно сократить количество присяжных заседателей до пяти-семи (президент мотивировал это тем, что нынешний состав дорого обходится бюджету).

Кавказ требовал особого статуса

Стоит напомнить, что федеральный закон «О присяжных заседателях федеральных судов общей юрисдикции в Российской Федерации» был принят в августе 2004 года. И с тех пор в него было внесено лишь пять изменений.

Впрочем, парламентарии, представляющие Северный Кавказ, особо потрудились в попытках изменения данного закона.

Первую из них предпринял уже в ноябре 2004 года тогдашний член Совета федерации от Дагестана Рамазан Абдулатипов.

Спустя два года группа депутатов-«единороссов» предложила принять отдельный федеральный закон «О введении суда с участием присяжных заседателей на территории Чеченской Республики».

Дело в том, что на тот момент в республике, едва оправившейся от очередной войны, не были избраны органы местного самоуправления, а значит, некому было составить и опубликовать списки кандидатов в присяжные.

Вот федеральные депутаты и предлагали восполнить этот пробел, возложив обязанности на временные администрации муниципалитетов. Однако в правительстве и Госдуме принимать ради этого отдельный федеральный закон посчитали нецелесообразным.

В 2006 году председатель парламента Северной Осетии Лариса Хабицова внесла в Госдуму еще один пакет поправок. Смысл в следующем: явка кандидатов в присяжные заседатели, получивших повестку, должна стать обязательной. А припугнуть их стоит административным наказанием, для чего осетинские депутаты предложили дополнить КоАП новой статьей.

В пояснительной записке парламентарии во главе с Хабицовой констатировали, что уклонение кандидатов от включения в коллегии присяжных – хроническая проблема Северной Осетии.

Из трехсот лиц, включенных в список, по вызову является лишь каждый пятый. Сформировать полноценную коллегию в первый день судебного заседания удалось лишь в трех (!) случаях. Правда, законопроект был отвергнут Госдумой, не дойдя даже до первого чтения.

«Суд факта» или «суд улицы»

То, что предлагали осетинские депутаты, и могло бы стать ответом на вопрос, заданный Владимиром Путиным: как сэкономить на содержании коллегии присяжных? Ясно, что многократно возить обвиняемых, оплачивая труд конвойных, на судебные заседания, которые постоянно откладываются из-за неявки присяжных, очень накладно для бюджета.

Между тем штраф за неявку кандидатов в присяжные существует во многих странах мира. Самая развитая система наказаний и поощрений действует в США: например, за игнорирование повестки вас могут подвергнуть не просто штрафу, но даже аресту. Если же вы ответственный присяжный, то вам предоставляют льготы на парковку и купоны для питания в ресторане.

Но даже в США, где суд присяжных (жюри) существует уже более двухсот лет, 25% повесток попросту теряются на почте: базы адресных данных слишком быстро устаревают. Что уж говорить о России, где медлительность почты стала поводом для анекдотов.

Кстати, вот вам и второй источник экономии бюджетных средств на институте присяжных, о котором говорит президент.

Опытные юристы (скажем, бывшая судья Конституционного суда Тамара Морщакова) уверены, что сокращение коллегии – шаг недопустимый. В этом случае мы полностью откажемся от концепции «суда факта» в пользу «суда улицы».

Представьте, что предложение президента будет реализовано, и в коллегии останется вместо дюжины пятеро присяжных. Выходит, вершить судьбу обвиняемого можно будет голосами всего троих из них (сегодня – семеро). Мнением троих человек проще манипулировать и гособвинению, и профессиональному судье.

Наверняка в случае такой реформы и сами обвиняемые будут реже выбирать суд присяжных, отдавая предпочтение тройке профессиональных судей.

Манипуляция с правдой

На Северном Кавказе институт суда присяжных имеет давнюю историю. Первым регионом, где он появился, стало Ставрополье, – это было еще в 1993 году, то есть до принятия и профильного федерального закона, и нового Уголовно-процессуального кодекса.

Спустя два года была создана судебная коллегия по рассмотрению уголовных дел с участием коллегии присяжных, руководителем которой стал Александр Карташов (ныне председатель Тверского областного суда).

Только за первые 15 лет работы суда присяжных на Ставрополье он рассмотрел 356 дел в отношении 602 лиц. Оправдательные вердикты выносились почти в каждом четвертом случае (97 дел, 163 лица).

Вот, пожалуй, самый резонансный: присяжные оправдали шестерых сотрудников «Ставропольской акционерной авиакомпании» по делу о падении самолета, следовавшего из краевой столицы в Трабзон в 1997 году. Тогда погибли 40 пассажиров и 10 членов экипажа.

По версии гособвинения, сотрудники выпустили в рейс заведомо неисправный самолет, у которого насквозь проржавел корпус. Но присяжные, похоже, поверили в другую версию: якобы самолет мог столкнуться в воздухе с другим объектом. В общем, виновных в гибели пятидесяти человек государство так и не назвало...

Еще один громкий оправдательный вердикт был вынесен в 2008 году. На скамье подсудимых находился Алексей Шиян, которого обвиняли в связях с северокавказскими террористами и убийстве четырех человек. Интерпол задержал его в Испании, где он жил и работал татуировщиком.

Однако материалы, собранные ФСБ, коллегию присяжных не убедили, и молодого человека оправдали. Правда, Верховный суд этот вердикт отменил, посчитав, что неправильно сформулирован опросник для коллегии. А следом по требованию президента из ведения суда присяжных изъяли все «террористические» дела.

В 2009 году присяжные на Ставрополье оправдали Александра Тарана, которого в прессе окрестили «ворошиловским стрелком». По версии следствия, в течение двух лет он убивал односельчан – мстил за двух своих погибших детей (дочь скончалась от передозировки наркотиков, а сына до смерти избили на дискотеке).

Верховный суд вернул дело на повторное рассмотрение в новом составе коллегии присяжных, и Таран все же отправился за

А вот более свежий пример. Коллегия присяжных оправдала одного из предполагаемых членов «банды Попова» – Валерия Колько, которого обвиняли в заказных убийствах главного тренера баскетбольной команды «Локомотив» из Минеральных Вод Анатолия Сухачева и двух пятигорских предпринимателей. Версия гособвинения заседателей не убедила.

Впрочем, оправдательные вердикты судом присяжных в России выносятся все реже, свидетельствует статистика судебного департамента. Если в 2008 году в среднем по стране их было более 20%, то уже в прошлом – лишь 14%. И можно не сомневаться, что очередная «реформа» может свести этот показатель почти к нулю.