Россия требует справедливых правил по суверенным долговым обязательствам

 Представьте, если бы правительство Греции настаивало на том, что европейские институты должны принять такие же условия реструктуризации долговых обязательств страны, как и ее частные кредиторы. Реакция на подобное предложение была бы скорее всего, довольно суровой. И тем не менее именно с такой позицией выступает Киев по отношению к еврооблигациям Украины на сумму 3 млрд долларов, принадлежащим России.

К концу 2013 года украинская экономика уже более года находилась в рецессии. Дефицит счета ее текущих операций становился неприемлемым для экономики. Международных резервов Украины было едва достаточно для того, чтобы обеспечить финансирование трехмесячного импорта. Ни один другой кредитор не был готов к тому, чтобы предоставить заём Киеву на приемлемых для него условиях.

Россия предоставила 3 млрд долларов по процентной ставке в 5%. При этом процентные ставки по долговым обязательствам Украины достигали почти 12%. Это наглядно говорит о том, что Россия предоставила Украине кредит не с целью получения прибыли. США и Британия регулярно поступают таким же образом, когда оказывают финансирование странам, которые они поддерживают. Сейчас США поддерживают текущее правительство Украины посредством программы гарантий Агентства США по международному развитию.

Из-за того, что кредит был выделен из средств Фонда национального благосостояния, который может инвестировать только в ценные бумаги, он был структурирован как еврооблигации. Тем не менее это официальный заём. Руководство и эксперты Международного валютного фонда признали это.

Многолетняя международная практика говорит о том, что официальный кредит со стороны России должен обладать преференциями перед частными кредитами. Такое же отношение должно быть и к другим официальным кредитам. Тем не менее, когда Украина недавно реструктурировала свои долги, она отнеслась к данным долговым обязательствам как к частным, исключив при этом все другие официальные кредиты (в том числе кредиты, гарантированные Агентством США по международному развитию) из списка долговых обязательств с частными кредиторами, по которым предусматривается 20% списание и продление срока погашения на 4 года.

У России есть опыт работы в рамках общепринятой международной практики кредитования. После финансового кризиса августа 1998 году частные кредиторы России списали более 1/3 от принадлежавших им долговых обязательств. Однако при этом официальные кредиторы отказывались от списания какой-либо части долга.

Довольно наглядным в этой ситуации является все тот же пример Греции: европейские власти настояли на том, что частные кредиторы Греции согласятся на еще более значительные списания по греческим долгам, но при этом отклонили просьбы властей Греции по списанию части долга со стороны официальных кредиторов.

МВФ, который до этого в течение долгого времени отказывался кредитовать страны, которые имели задолженность по суверенным кредитам, на этой неделе ускорил процесс изменения данной многолетней практики в преддверии приближения срока погашения в декабре 2015 году по еврооблигациям Украины, принадлежащим России.

Россия не хочет, чтобы МВФ приостанавливал свою программу финансирования Украины. Однако мы обеспокоены тем, что изменение практики МВФ в контексте реструктуризации украинского долга, которая стала явно политизированной, может тем самым поднять вопрос о пристрастности финансового института, который играет одну из ключевых ролей в вопросах решения международной финансовой нестабильности.

Официальное двустороннее кредитование является важным инструментом, помимо программ финансирования со стороны МВФ. В случае если МВФ в дальнейшем продолжит кредитовать Украину в условиях дефолта Киева по еврооблигациям, принадлежащим России, это может стать опасным прецедентом. Официальные кредиторы, скорее всего, будут опасаться предоставлять финансирование странам, которые не могут привлечь средства на частных рынках капитала. Опасения будут вызваны тем, что суверенные кредиты могут быть в дальнейшем реструктурированы наравне с долговыми обязательствами частных кредиторов, которые стремятся заработать на скупке долгов. Именно поэтому МВФ до сих пор воздерживался от кредитования стран, имеющих просрочки по суверенным долгам.

Одним из базовых принципов кредитования МВФ должно являться то, что заемщик может получить финансирование только в том случае, если он ведет добросовестные переговоры со своими официальными кредиторами. Украина не вела подобных переговоров. Помимо того, что украинские власти отказались признавать долг перед Россией как суверенный, они также приняли решение не погашать обязательства перед Россией в своих новых облигациях частного сектора, а также не предлагать России альтернативный вариант разрешения данной ситуации.

В отличие от подобной позиции Украины Россия проявила существенную сдержанность, чтобы не ускорять процесс погашения еврооблигаций — что могло бы серьезно осложнить реструктуризацию долгов Украины, — несмотря на то что Украина уже давно нарушила взятые на себя обязательства в рамках выданного Россией кредита, по которым долг Украины не должен был превышать 60% от ВВП страны.

Россия также предложила отложить погашение по еврооблигациям на 3 млрд долларов таким образом, чтобы заём мог быть выплачен тремя отдельными частями по 1 млрд долларов в 2016, 2017 и 2018 годах с соответствующими гарантиями со стороны западных институтов. В МВФ официально назвали наше предложение «позитивным шагом».

Международные правила, согласно которым заемщики, кредиторы и другие участники долгового рынка решали те или иные финансовые проблемы на суверенном уровне за последние 50 лет, во многом успешно работали благодаря работе МВФ. Принципы этой работы должны изменяться только после тщательного рассмотрения, а не в результате ответных мер на сиюминутные политические интересы.

Антон Силуанов — министр финансов России.