Страшно жить в стране, где лжет даже церковь

В концепции проекта федерального закона "О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в государственной или муниципальной собственности" есть такие строки: "разработка проекта федерального закона… обусловлена необходимостью установления единого порядка передачи из государственной собственности… и муниципальной собственности имущества религиозного назначения, в том числе культовых зданий и сооружений, религиозным организациям. Законопроект установит упрощенный порядок передачи в собственность религиозным организациям имущества религиозного назначения, в том числе культовых зданий и сооружений. Законопроект предполагает облегчить доступ религиозным организациям к имуществу религиозного назначения".

У музейной общественности создалось впечатление, что этот закон хотели принять келейно, не обсуждая его со специалистами-музейщиками. Когда сведения о готовящемся законе до них дошли, с их стороны последовала бурная реакция, которой представители Церкви от людей этой тихой профессии, не ожидали. И если в первых дискуссиях по этому поводу представители РПЦ В. Легойда и В. Чаплин яростно отстаивали право церкви на предметы религиозного назначения: "Для соблюдения исторической справедливости честнее было бы, чтобы большинство икон, оказавшихся на балансе многочисленных российских музеев, было передано в пользование Церкви" (В. Чаплин), то теперь все чаще звучат слова о том, что речь идет или в основном или только о культовых зданиях и сооружениях.

К сожалению, разработчики Закона либо плохо знают русский язык, что печально само по себе и недопустимо при составлении правовых актов, либо лукавят. Слова "в том числе" указывают на то, что помимо "культовых зданий и сооружений" подразумевается и другое "имущество религиозного назначения". Какое? Подавляющее число музейщиков хорошо знают русский язык и отлично поняли, что речь идет не только о недвижимости. Впрочем, и здания, которые являются монастырями-музеями, тоже нельзя все отдавать. Значительная часть их является в такой же степени выдающимися памятниками истории и культуры, как и культовыми сооружениями. Среди них - Покровский собор, построенный при Иване Грозном в честь взятия Казани (а что еще во времена русского Средневековья могли построить? Триумфальную арку? Стадион им. Ивана Грозного, колонну с фигурой этого же царя?). И в Европе, и в России в ту эпоху все крупные события истории ознаменовывались строительством храмов, монастырей, часовен. Если в Европе во многих городах вы можете увидеть целые кварталы зданий XIII-XIV в. и даже более ранних, то в России таких построек, что культовых, что светских, совсем немного. Тем важнее сохранить те из них, которые имеют громадное историческое значение и являются памятниками мирового уровня, как например, Новодевичий монастырь, находящийся под эгидой ЮНЕСКО.

Кстати, за прошедшие двадцать лет многие музеи и церкви нашли общий язык и работали на паритетных началах, как было и в Новодевичьем монастыре, да и в ряде других. У каждого была своя ниша и вместе они работали на благо культуры и духовного развития народа. И невозможно понять, зачем РПЦ понадобилось отказываться от этого плодотворного сотрудничества, превращая прославленные музеи-монастыри в исключительно культовые учреждения? Зачем надо было избавляться от своих мирных соседей, благодаря которым эти монастыри и сохранились? Весьма своеобразная форма благодарности. Если и РПЦ, и музейщики работают на одной ниве - сохранения и умножения духовной культуры, воспитания в людях нравственности и уважения к прошлому своей страны, - то зачем им делить "имущество" и накалять обстановку?

Это аспект нравственный, но есть и другой. Музейщики - искусствоведы и реставраторы - профессионалы, посвятившие свою жизнь сохранению памятников старины как движимых, так и недвижимых. Они располагают для этого всеми возможностями, в отличие от РПЦ. В храмах нет ни такой надежной охраны как в музеях, ни реставраторов, ежедневно следящих за состоянием памятника, ни правильного температурного и влажностного режима. И очень может быть, что поступив в полное владение РПЦ, эти памятники начнут постепенно разрушаться. К тому же монастыри-музеи, являющиеся не только культовыми учреждениями, но и памятниками выдающихся событий русской истории, будут изъяты из просветительской работы. В том же Новодевичьем монастыре велись интереснейшие экскурсии, где рассказывали и об истории монастыря, и о драматических событиях русской истории, связанных с этим монастырем. В музеи имеют доступ представители любых религиозных конфессий, а также атеисты, хотя сейчас быть ими и не модно. В действующий же храм вряд ли пойдут экскурсанты. А если и пойдут то только для того, чтобы тихонечко, не нарушая службы, посмотреть на фрески и иконы, и на цыпочках выйти.

Готовящийся законопроект никак не может внести благолепие в отношения между РПЦ, музейщиками и (как следует из обращения к Святейшему Патриарху Кириллу) значительной частью интеллигенции. Под письмом, осуждающем готовящийся Законопроект, подписались виднейшие представители российской науки и культуры, а отнюдь не только заинтересованные в этом музейщики. Среди подписантов люди, не связанные с музеями и ничего не теряющие от введения этого закона в жизнь- это директор Госархива РФ С.В. Мироненко, и гл. научный сотрудник Института славяноведения член-корреспондент РАН Б.Н. Флоря, и директор Государственной Исторической библиотеки М.Д. Афанасьев, и завкафедрой археологии исторического факультета МГУ академик РАН В.Л. Янин, и главный научный сотрудник СПб института истории РАН академик РАН Б.В. Ананьич и многие другие.

Никто из вышеперечисленных людей не имеет личной заинтересованности. В данном случае, им делает честь то, что они бескорыстно заботятся о сохранении для будущих поколений памятников русской истории и культуры, ибо народ, не знающий своей истории, не имеет будущего.

Что касается предметов религиозного культа, то отдать их Церкви, означает в не очень далеком будущем их лишиться, поскольку недвижимое имущество, т. е. здания могут ветшать и разрушаться от небрежения, а отдельные предметы могут еще и разворовываться в виду отсутствия надлежащей охраны и строгого пропускного режима, который существует в музеях. К тому же большинство этих предметов нуждается в определенных условиях хранения, постоянном наблюдении и реставрации. Это прекрасно знают все музейщики, но служители церкви (в массе своей) имеют об этом весьма смутное представление. Впрочем, в многочисленных дискуссиях на телевидении и в печати этот деликатный вопрос не поднимается.

Музеи никого не грабили, они спасали предметы религиозного культа, и только благодаря их заботам у нас сейчас есть, что делить. Нельзя забывать и о том, что иконы попадали в музеи разными путями. Многие были приобретены коллекционерами и подарены музеям еще в XIX в., многие покупались у частных лиц, в том числе у самих священников или членов их семей, какие-то находили в заброшенных домах или сараях, некоторыми были накрыты бочки с соленьями...

Так что пути поступления икон в музеи весьма различны. Нередко иконы были в плачевном состоянии и к жизни их возвращали терпение и искусство музейных реставраторов. Когда отец Всеволод говорит, что иконы - мертвый груз музеев и 90% их хранится в запасниках, он грешит против истины. Да, было время, когда это во многом соответствовало действительности - у нас было атеистическое государство и размещение в экспозиции большого количества икон, мягко говоря, не приветствовалось. Да, они лежали в запасниках, но за ними любовно ухаживали хранители и реставраторы. Иконы не были ни разворованы, ни проданы, и наступило время, когда музеи выставили эти шедевры древнерусского искусства на всеобщее обозрение. Сейчас в экспозициях вы можете увидеть большое количество икон, да и на многочисленных выставках они представлены достойно. В музеях созданы все условия для того, чтобы любой посетитель смог увидеть эти святыни. В залах стоит музейная тишина, и никто не мешает верующему им молиться, а атеисту наслаждаться их совершенством. К тому же в музеях иконы висят так, что каждую можно хорошо рассмотреть, тогда как в церквях в окладах иконостасов верхние ряды просто не видны. В музее созданы все условия для икон, будь то в экспозиции или в хранилищах, чего нельзя сказать о храмах. Как говорит реставратор, главный искусствовед Межобластного научно-реставрационного художественного управления В. Сарабьянов: "В храмы сегодня нельзя отдать ни одну икону! В церквях теперь ужасный климат: то жарко, то холодно, то сухо, то влажно". Среди представителей церкви также нет единогласия по этому вопросу. Одни считают, что икона должна висеть только в храме, т. к. это предмет культа, другие говорят, что молиться иконе можно в любом месте и от того, что она висит в музее, она не теряет своей святости.

Искусство средневековой Руси религиозно, но другого тогда и быть не могло, поэтому представлять культуру и искусство того времени можно в основном культовыми предметами, в том числе иконами, и если забрать их из музеев, то как мы будем показывать нашу историю и что останется нашим потомкам?

Можно ли найти компромисс в сложном вопросе взаимоотношений Церкви и музеев? Безусловно, можно. Такой компромисс был - много лет в монастырях-музеях совместно и мирно сосуществовали и музей, и Церковь. И не музеи начали компанию, разделившую наше общество. Музейщики до сих пор не могут понять, почему Церковь решила избавиться от своих доброжелательных партнеров, отобрав в собственное владение почти все монастыри и церкви-музеи и в ближайшее время собирающаяся забрать все остальное. Из этого следует, что существовавший компромисс Церковь не устраивал. И кто же поручится, что пойдя еще на один компромисс в вопросе о дележе предметов религиозного культа, мы не окажемся в такой же ситуации? Никакой материальной заинтересованности в сохранении этих предметов у музейщиков нет. Глобальная проверка музейного фонда показала, что в стране, где почти все или приватизировано, или разворовано, из 72 миллионов 700 тысяч экспонатов "недостача" составила всего 0,97% , да и то, в основном, вспомогательного материала. Это ли не доказательство трепетного отношения музейщиков (во все времена низкооплачиваемых) к хранимым ими святыням? И поручится ли Церковь, что иконы, разбросанные по многочисленным церквям и монастырям нашей необъятной Родины, будут так же бережно хранится, как они хранятся сегодня музеях? Ни у музейщиков, ни у многих представителей интеллигенции такой уверенности нет.

Увы! Наши опасения по поводу скромных аппетитов Церкви оправдались. Как музейщики и предполагали, РПЦ не остановилась в своих притязаниях. Патриарх в очередной раз обратился к представителям власти, на сей раз не к Президенту, а к министру культуры с просьбой отдать не только Новодевичий монастырь (этот подарок ему уже сделали), но и находящиеся там экспонаты Исторического музея. Пикантность ситуации заключается в том, что из всей большой коллекции музейных предметов, хранящихся в монастыре, лишь незначительная часть имеет отношение к его истории, остальные - экспонаты Государственного исторического музея (ГИМ). Министр горячо откликнулся на скромную просьбу святейшего Патриарха, и очень оперативно было созвано совещание у его заместителя А. Бусыгина по поводу "передачи музейных предметов Новодевичьего монастыря епархиальному управлению". По слухам Директору ГИМ-а уже не раз намекали на то, что его сотрудники проявляют слишком большую, явно не по чину, активность при обсуждении этих деликатных вопросов. И верно, нечего со свиным рылом в калашный ряд, где вопросы обсуждают небожители и решают их так, как находят нужным. Имеющий более историческое нежели церковное значение, находящийся под эгидой ЮНЕСКО, монастырь вместе со всеми бесценными экспонатами передается в бессрочное и безвозмездное пользование (но не в собственность) Церкви, которая не будет отвечать за их сохранность, так как это государственная и музейная собственность. Одним словом, все удовольствия РПЦ - все заботы музею.

Уже много дней ведется дискуссия по поводу притязаний РПЦ на предметы культа, находящиеся в музеях, в которой представители Церкви клянутся и божатся, что музейщики зря волнуются, поскольку РПЦ претендует только на недвижимость. Это звучит с телеэкранов и со страниц газет, но под елейные голоса наших духовных наставников экспроприация уже началась. Дорогие коллеги-музейщики, не обольщайтесь насчет намерений нашей Церкви - к вам тоже придут и заберут все, что захотят, а с экранов телевизоров председатель Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви и общества Московского патриархата член общественной Палаты РФ Всеволод Чаплин будет сладко петь вам о том, что, хотя иконы, конечно, должны быть в Церкви, но она на них не претендует.

Кстати, на высоком уровне было принято решение о том, что ГИМ будет вывозить реставраторов из монастыря до конца 2010 года (это очень сжатые сроки), теперь же "святые отцы" требуют, чтобы музейщики выметались до 1-го июля. Тот же Чаплин говорил, что музею предоставляют прекрасные помещения в Измайлово. Те, кто хотят увидеть, что это за помещения, пусть посмотрят номер Московского комсомольца от 5 апреля сего года - там дан ряд фотографий этих "прекрасных" помещений. У того, кто их увидит, вопросов не будет. Недаром говорят, что лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.

"Боже, как грустна наша Россия!", страна, в которой лгут не только политики и журналисты, что привычно, но даже те, главной обязанностью которых является воспитание нравственности и духовное совершенствование народа.

"Страшно жить на этом свете, господа"