Как Денис Иванович Фонвизин вертикаль власти построил

Денис Иванович Фонвизин первым в России создал художественный архетип того, что в современной России принято называть вертикалью власти

Строение ее в общем-то почти не претерпело изменений и состоит из трех основных элементов. Группа «высшей» власти, которая основной массе населения известна только в медийном отражении, «элита» – в разные эпохи под этим подразумеваются различные категории граждан, объединенных по определенным социальным признакам, и, наконец, большинство населения страны, называемых сегодня иногда в память о ельцинских временах «дорогие россияне». Можно было бы возразить, что подобная схема существует практически во всем мире, однако российская особенность отрицания обратной связи в любой приемлемой форме делает эту модель национально особенной.

Вернемся, однако, к первоисточникам. Родившийся 265 лет назад – 14 апреля 1745 года – писатель и драматург Фонвизин написал удивительно современную пьесу «Недоросль», доказывающую удивительную живучесть российской базовой системы взаимоотношений между властью и обществом.

Обстоятельство первое. Что такое в сущности м-м Простакова – это ничем и никем не контролируемый произвол элиты, осуществляемый при полном попустительстве высшей власти. Ничего не кажется знакомым? Относительно благополучный финал пьесы, классическое «вот злонравия достойные плоды» определяется не столько возможностью справедливости в принципе, сколько очевидными цензурными соображениями – пьеса и так была достаточно остра и, чтобы получить сценическую жизнь, должна была показать неизбывную мудрость и справедливость высшей, хотя и не поименованной власти. Собственно, здесь разыгрывается, говоря современным языком, классическая пиаровская двухходовка, когда начальник поменьше собирается вытворить что-то нехорошее, а уже его начальство тому препятствует, получая благодарность защищенного народа, на радостях забывшего поинтересоваться, почему тот начальник, что поменьше, никак не ответил за свое непотребство.

Еще один узнаваемый элемент – условно положительный герой, в нашем случае Стародум, который озвучивает смыслы, которые хоть сегодня в оппозиционное издание: о том, что в Петровскую эпоху людей ценили по уму, а не по чинам и богатству. Или, скажем по близости к известному озерному кооперативу. Далее он рассуждает о достоинствах традиционного воспитания, когда воспитывали не только ум, но и душу. Правда, о безусловном повышении роли РПЦ для этих целей Стародум не говорит , но ведь всегда есть место совершенству.

Опять же эта мягкая дозированная критика ухитряется никак не связывать ухудшение морального климата в обществе с проблемами серьезного социального расслоения и отсутствия социальных лифтов. Тем не менее Стародум олицетворяет идею спасения общества с помощью просветителей (дворянских, большевистских, единороссовских), то есть в сущности создает миф о процветании через просвещение, шире через науки. То есть сегодня Стародум мог бы стать обитателем Сколкова.

Отметим, что в первом же акте комедии в уста портного Тришки вкладывается универсальная методология самооправдания в любых необходимых вопросах, состоящая в предположении, что «первый портной шил, быть может, хуже и моего». Отсюда зарождается советская традиция поливания пришедшим правителем правителя ушедшего.

Еще одно важное обстоятельство в комедии – это проблемы образования. Как для учеников, так и для учителей. В частности педагог по фамилии Вральман не только убежден, что здоровье важнее знаний (это в конце концов вопрос дискуссионный, поскольку касается трудно сопоставимых качеств вроде мягкого и красного – он еще и ухитряется говорить удивительным языком, когда при использовании вроде бы понятных слов совершенно нет возможности понять смысл фразы. В этом отношении педагог вполне сегодня был бы востребован, скажем, для занятий эффективной политикой. Ну а тот факт, что Стародум признает во Вральмане своего бывшего кучера – так не государством же этот мужчина взялся править вместо лошадей, а всего лишь неокрепшей простой душой дворянского недоросля. Одновременно Фонвизин зашифровывает свои предложения по реформе образования, причем его идеи только-только пробиваются наружу, с трудом обходя проблему ЕГЭ. Речь идет о педагоге Цыфиркине, который отказывается от денег, п.ч. за три года так и не смог ничему научить Митрофанушку. Здоровое, прямо скажем, начинание. Конечно, как и во всем, тут нужна мера, а то можно договориться и до того, что и миллионная, и бессмысленная армия чиновников в современной России должна получать оплату, исходя из результатов своей служебной деятельности, а не как реализованный административный ресурс. Но по этому поводу у Фонвизина ничего не сказано, так что не будем додумывать. Просто еще раз удивимся удивительной живучести системных российских пороков, которые долго еще будут давать повод и материал для новых комедий. Если, конечно, в будущем сохранятся навыки чтения и письма.