В России истерика – пуще прежней

В России истерика – пуще прежней. И все о Турции родимой, которую за последние лет двадцать многие россияне стали считать своей – ездили каждый год, а кто и чаще, покупали всякие товары качественные, которых в родном Нижнем Тагиле не сыскать, откровенно хамили в ресторанах и матом говорили на улицах. Турки терпели, денежки на россиянах зарабатывали, зная старый принцип: мы тебе – товар, ты нам – доллары и евро. Правда, последний год-два русской речи в Турции поубавилось, вывесок на русском уже почти нет, россияне ходят по улицам Стамбула стайками, шепотом переговариваясь. И тут – бац, новая напасть, родной президент Путин изволили обидеться на Турцию. И понеслась пропаганда по каналам – журчит, шкворчет, вонь разносит, пишет Олег Панфилов для "Крым. Реалии".

Последние годы, а лет десять – точно, пропаганда в России стала не то что бы дезинформацией, она превратилась в важную часть повседневной жизни россиян. Если включить телевизор и не услышать что-то душераздирающее о происках киевской хунты или пиндосах, то россиянину и жить не интересно, и день прошел даром. Пропаганда – это как заряд на день, на месяц, год, а для некоторых и на всю жизнь. Путин об этом знает и старается, чтоб жить было веселее, жить стало интересно. С Украиной как-то не сладилось, Нидерланды все время напоминают, что вот-вот доклад на стол положат о сбитом малазийском Боинге, а тут турки как нельзя кстати подвернулись. И суть не в самом самолете – грузины за пять дней в 2008 году аж 12 сбили, а финны в 1939-40 годах и вовсе 640. Как говорится, был бы повод поскандалить, поврать и покричать с телевизора.

Чем живет среднестатистический россиянин? Правильно, заглядыванием в два устройства бытовой техники – в холодильник и телевизор. Холодильник дает пищу и энергию, телевизор заряжает на подвиги. Если в холодильнике мало еды, то телевизор компенсирует энергию – вместо органической будет эмоциональная. Без телевизора россиянину и холодильник не нужен – телевизор приучает в экстренных ситуациях и вовсе не заглядывать в холодильник и не спрашивать, глядя в потолок: где еда? Телевизор ему вовремя объяснит, что еда задерживается в связи с объективными обстоятельствами – еще не все враги государства Российского побеждены, нужно потерпеть. А если невмоготу, то можно спеть старое революционное "и хлеба горбушку и ту пополам".

Если вспомнить недавнее прошлое, почти сто лет "советского светлого", то можно привести огромное количество примеров, когда духовное заменяло органическое. И про "хлеба горбушку", и "картошку-тошку-тошку", и "соберу грибов лукошко". Романтические советские граждане любили фантастическое – "и на Марсе будут яблони цвести", а если кого-то хотели вывести на чистую воду, подчеркнуть его страсть к обжорству, которое ставилось выше духовного, то называли мальчишом-плохишом – тот за банку варенья и за пачку печенья продавал сведения исключительной важности для светлого будущего и исполнения задач марксизма-ленинизма. Советский человек и потомок его россиянин должны жить духовно богатыми, даже если холодильник уже пустой.

Когда-то советских людей призывал терпеть Ленин, потом Сталин, немного Брежнев, теперь – Путин. Прежним регуляторам терпения было проще – граждане из угнетенных царизмом быстро стали угнетаемыми марксизмом, не представляя, что можно жить иначе. Путину намного сложнее: россияне уже вкусили шопинг в Европе, пляжи Анталии и рождественские прогулки по Пикадилли. Убедить их отказаться от сложившейся за короткое время привычки сложно, но умеючи – можно. Надо только включить громче телевизор и настойчиво, каждый день, час и минуту разъяснять, что не Путин у вас хочет все это отобрать, а проклятые пиндосы, а теперь и Эрдоган. Что не Онищенко рассказывает о том, как в каждом турецком помидоре кроется заряд для смертельной ракеты, а премьер-министр Давутоглу пихает в помидоры тротил и гексоген.

Среднестатистический россиянин готов сражаться за пустоту своего холодильника, его можно подвести к турецкому посольству, дать горсть камней и сказать: два разбитых окна в посольстве – и во сне тебе приснится российское счастье и два килограмма отборных магаданских помидоров. И россиянин начинает мстить – колотить, бить, орать, мочиться в подъездах, топтать флаги чужих стран. Россиянину кажется, что чем сильнее он будет орать, тем где-то в Кремле Путин шире улыбнется и кивнет головой – мол, молодцы, россияне, стали такие же послушные, как лет 50-60 назад.

Что делает россиянин, придя домой после биться окон в турецком посольстве? Правильно, включает телевизор и только потом смотрит на холодильник – не вовнутрь, а на него, любуясь матовым отблеском потертой дверцы и мерным урчанием зря работающего мотора.

Россиянин смотрит телевизор и видит себя – отчаянно сражающегося с турецким стеклом, и душу его наполняет гордость за свою великую, встающую с колен страну. И за своего президента – такого ласкового, такого родного, который кивает головой, как бы утешая россиян: вы настолько духовно богаты, что вам не нужны польские яблоки и турецкие помидоры, французский сыр и испанский копченый окорок. Он как бы убеждает, что хамон – это не духовное, русское духовное – это осколки оконного стекла и лозунги о том, что пиндосы и их приспешники не дают жить простому россиянину.

Дни моральной подготовки россиян к всеобщей ненависти прошли успешно – вся страна, затаив дыхание, следила за тем, как самосвалы и грузовики, привозившие ящики с продуктами на свалки, и бульдозеры отчаянно давили сочные персики. Россияне постарше помнили, как товарищи из КГБ сжигали в кострах пластинки с Beatles и кассеты с LedZeppelin, как рвали яркие журналы и проклинали тонкие нежные колготки, как ловили на улицах стиляг и срезали с них яркие галстуки. Давящие продукты бульдозеры – оттуда, из жизни, контролируемой КГБ, такой обряд, придуманный на Лубянке – возбуждение ненависти к чужому и его последующее уничтожение, чтобы большая часть в зависти и злобе проклинала продукты, которые себе не могла позволить.

Россиянин переключает канал и от репортажа об уничтожении продуктов переходит к дискуссии о том, сколько всякой нечисти живет в тех самых продуктах – от бацилл и микробов от кишечных палочек до пестицидов и гербицидов. Если бы россиянам сказали, что во фруктах и овощах гады-французы и негодяи-итальянцы спрятали ядерные заряды, то десять минут разъяснений по телевизору – и все бы поверили. Истерика живет почти в каждой семье, в каждом российском доме и квартире. Включается телевизор – и оттуда опять несется: "Надо сбросить атомную бомбу на Стамбул" (Владимир Жириновский), "Помните, как наш штурмовик пролетел над американским эсминцем, после чего сошли с ума несколько десятков американских моряков?" (Алексей Подберезкин), "Эрдоган – это турецкий Гитлер, да он хуже Гитлера!" (Владимир Жириновский), "Нечего нам советовать! Вы сначала у себя в Париже сделайте так, чтобы вас там не взрывали средь бела дня, а потом уж нам советуйте!" (Евгений Сатановский), "А вот у Гитлера было много друзей – и их число росло все время, пока товарищ Сталин всем по башке не надавал" (Борис Надеждин), "Сегодня Турция не просто солидаризировалась с террористами, а выступила на их стороне" (Сергей Шаргунов), "Имена турецких военных, совершивших это преступление, будут установлены, и рано или поздно их постигнет заслуженная кара" (Игорь Коротченко).

Если бы я слушал подобное каждый день, то у меня аппетит пропал бы не от страха, а от осознания того, что вокруг столько сумасшедших людей. Ситуация медленно, но меняется – в пользу холодильника. Согласно исследованию Фонда "Общественное мнение", доля россиян, говорящих об экономическом кризисе в стране, выросла до 72% с 68% в августе. При этом 15% считают, что сейчас в России кризиса нет (17% в августе). Оценивая свое материальное положение, 38% россиян сказали, что средств им хватает на одежду, а на крупную бытовую технику – нет, еще у 27% есть деньги на питание, но не на одежду. Выросла доля тех, кому не хватает денег на питание – 14% сейчас и 9% в августе.

С недавних советских времен у населения выработана стойкая независимость от экономической информации. Раньше от населения ничего не зависело – ни качество колбасы, ни размер очереди за гречкой. Такое отношение сохранилось до сих пор: россиянин может по несколько часов обсуждать "боевую мощь" своей армии, но не обращать внимания на то, что происходит в экономике. Россиянин может часами говорить о том, как важно встать с колен, но не хочет заглядывать в данные официальной статистики, которые выглядят катастрофически: импорт в январе-октябре снизился по сравнению с этим же периодом прошлого года на 32,1 процента, экспорт – на 32,1%. Импорт из стран дальнего зарубежья: продовольствие снизилось на 36,5 процента, машиностроительная продукция на 36,4, обувь – на 34,4 процента. Пассажирооборот российских авиакомпаний за 10 месяцев 2015 года снизился на 3,8 процентов. Экспорт России в Турцию составляет 22 миллиарда долларов, из которых около половины – нефть и газ. Импорт в Россию из Турции – 6 миллиардов долларов, продукты питания составляют 1 миллиард. Кто окажется в накладе, даже не стоит обсуждать.

И, наконец, еще немного о телевизоре, который в России больше похож на информационного евнуха – вроде как источник информации, но настолько неправдив и импотентен, что россияне, к примеру, никогда не услышат такое сравнение. НАТО, которого так боятся в Кремле, создано в 1949 году. ОДКБ, как постсоветская альтернатива НАТО, – в 1992 году. В ОДКБ состоят 6 стран, чьи армии, мягко говоря, не могут составлять угрозы. За последние годы из ОДКБ вышли три страны. В НАТО состоят 28 стран, еще пять станут членами в ближайшее время. Военный потенциал этих стран в несколько раз превосходит российский, а по некоторым видам вооружения – в десять и больше.

Вы об этом никогда не услышите по российскому телевидению – иначе вы никогда не поверите, что ваш пустой холодильник не от того, что американцы злые и европейцы плохие, просто россияне живут в стране, где телевизор определяет, как должны работать два важных органа жителя "великой страны" – мозг и прямая кишка. Пока чаще занята мозговая извилина.